Они выбежали из реанимации, захлопнули за собой дверь.
– Дальше, дальше! – погнал их Лазарев.
Они пробежали метров тридцать, когда за спиной прогремел оглушительный взрыв. Их швырнуло вперед, а потом потащило назад, точно отливной волной. В какой-то миг Абрамову почудилось, что он находится в невесомости. Но людей почти тут же бросило на пол. Коридор наполнился бетонной пылью. Люди кашляли и отплевывались. Где-то со стороны реанимации доносился электрический треск. Еще через секунду по всему госпиталю истошно завыла пожарная сигнализация.
– Лекарство от всех болезней? А хрен вам, Дмитрий Владимирович! Бомба замедленного действия! – И дальше Иван матерился так, как не матерился уже давно.
Они с Васнецовым под руки тащили раненого профессора вниз по лестнице на третий этаж, где имелась еще одна операционная с реанимационным отделением. С рассеченного осколками лба Лазарева капала кровь, голова безжизненно моталась. Иван очень надеялся, что травма неопасна, проверять сейчас времени не было. Перенапряжение между тем выплеснулось наружу. Васнецов, сжав зубы, молча помогал тащить ученого, в душе полностью поддерживая экспрессивные высказывания своего начальника. Навстречу им уже бежала команда пожарных.
Они доволокли профессора до реанимации, уложили на койку. Иван оттер его лицо от крови. Осмотрел рассеченный лоб. Убедился, что кость не задета и только разорвана кожа, проверил пульс, потом поднес к носу нашатырь. Дмитрий Владимирович очнулся. Иван посветил ему фонариком в глаза.
– Профессор, у нас было большое потрясение, а у вас, похоже, небольшое сотрясение мозга. Тошнит?
– Лучше бы ты, Ваня, не спрашивал, – слабо отозвался тот. – Но спасибо за шутку… Тошнит, и голова кружится. Все целы-то?
– Те, кто сбежал, – да. Но там по соседству находились палаты с людьми. Пойду сейчас посмотрю.
– Там может быть опасно.
– Мы с Васнецовым проверим.
– Кого-нибудь из сталкеров позови. Захара.
Иван глянул на профессора, кивнул и вышел из палаты. Сверху между тем уже тащили раненых. К счастью, «тяжелых» вроде не было, как отметил Иван на ходу. Навстречу ему по лестнице бежала одна из медсестер.
– Иван Алексеевич! – крикнула она. – Там Боровому совсем плохо.
У Абрамова перед глазами промелькнул черный камень, и доктор, чертыхаясь, побежал наверх, прыгая через три ступени. Потом остановился, что-то вспомнив, обернулся.
– Погоди, муж твой нужен! Срочно пусть найдет меня! Не в Зоне сейчас?
– Дома…
Она хотела еще что-то спросить, но Иван уже мчался дальше.
Коридор девятого этажа все еще был наполнен бетонной взвесью. Где-то впереди суетились пожарные, хотя гарью не пахло. Иван, натянув на лицо медицинскую маску, чтобы хоть как-то защитить легкие от пыли, прошел в палату Борового. Около бывшего директора находились два дежурных врача. Пациент метался в бреду, кричал.
– Жаловался на жуткую боль, сейчас уже только кричит, хотя вкатили ему морфий.
– В операционную! Срочно! – крикнул Иван, на ходу переоблачаясь.
Где-то в подсознании внутренний голос нашептывал ему, что камушек внутри Борового может рвануть в любой момент. «Что ж ты делаешь, Ваня? Зачем?»
Наркоз, к счастью, в отличие от обезболивающего, сознание Борового выключил. У Абрамова впервые перед операцией задрожали руки. Он глянул на ассистентов.
– Уйти всем. Сам справлюсь.
– Но…
– Живо!
Через миг операционная опустела. Хирург глотнул медицинского спирта, досчитал до десяти и несколько раз глубоко вдохнул.
– Давай, Ваня, давай…
Он взял скальпель и с прежней уверенностью сделал первый надрез. Через минуту поместил черный камень в железный лоток. После чего осторожно промыл образец под краном, смывая кровь Борового. Молний, электрического потрескивания в артефакте пока не наблюдалось. Абрамов вышел из операционной, столкнулся в коридоре с ассистентами.
– Можете зашивать.
Кто-то из них торопливо зашел в палату.
– Так, Иван Алексеевич, он же мертв!
– Ну, тогда можете не зашивать, – равнодушно бросил Абрамов и прошел под изумленными взглядами коллег в самый конец коридора, где у окна стояла лавка.
Там, все держа в руках лоток с камнем, он сел. Силы вдруг оставили Ивана, накатила жуткая усталость, а глаза стали закрываться. Привел его в себя толчок в плечо. Перед ним стоял Зарубин.
– А, Захар Викторович…
– Вы меня звали, товарищ полковник? – Сталкер с тревогой смотрел на Абрамова, хмуро поглядывая в противоположный конец коридора, где продолжалась какая-то суета с пожарными. – Что тут у вас случилось? Мы слышали выстрелы, взрывы.
– Сколько времени, Захар?
– Через десять минут полдень…
– Всего-то? Хорошее начало дня, ничего не скажешь, – пробормотал Иван.
Зарубин между тем заметил артефакт.
– Что это у вас?
– Это «Слеза Рузы». В новой своей ипостаси. Знаешь, наш Немой на самом деле оказался редкостным гадом. И получил, сдается мне, по заслугам.
Захар с непониманием посмотрел на начальника службы безопасности.
– Пойдем вниз, к Дмитрию Владимировичу, чтобы я два раза одно и то же не рассказывал. Но сначала еще туда заглянем, – Иван кивнул в сторону пожарных.
Они подошли к операционной, в которой проводили эксперимент с излечением бандита. Часть стен коридора отсутствовала. Напротив места, где раньше располагалась дверь в операционную, теперь зиял круглый проем в кирпичной кладке. В стене фасада был вышиблен оконный переплет. Разошлись трещины. Абрамов и Зарубин зашли в операционную. Через два метра от входа пол обрывался. Заглянув в огромную дыру, метров шести в диаметре, они увидели палату на восьмом этаже. Потолок в операционной тоже отсутствовал, и все помещение щедро освещалось осенним солнцем. Стены в соседние палаты частично обрушились. Иван посмотрел на начальника пожарной команды.
– У вас тут что-то взорвалось? – спросил тот. – Похоже на газ, только вот пожара нет.
– Мы и сами не знаем, что рвануло. Разбираться будем. – Абрамов еще раз осторожно подошел к краю дыры, посмотрел, как этажом ниже несколько пожарников осматривали повреждения здания. – Не рухнет?
– Нет. Даже подлежит восстановлению. Но это по предварительному осмотру. Еще экспертизу надо делать.
Иван кивнул. К нему подошел Зарубин и указал на что-то на полу. Полковник присмотрелся – маленькое черное пятно. В области шеи у него точно иголок навтыкали, а потом он вспомнил, что до сих пор держит в руках лоток с еще одной бомбой замедленного действия.
– Давайте я возьму, – тихо сказал Захар, проследив взгляд Ивана.
