«Точно, бакалейщик упоминал», – припомнил Дайсон и переглянулся с Лэсси.
– Словом, руки дело помнят. Цвета я выбирать не могу, конечно, Эла помогала. Ну, или я наугад брал. И новые схемы тоже она мне показывала.
– Как это?
– Брала мои руки в свои и показывала. Она тоже вязать умела, только когда ей? Я за двоих отдувался. – Ренн улыбнулся шире.
Лэсси молчала, и Дайсону показалось, что она слишком часто моргает. Заплачет, чего доброго, – девушки впечатлительные…
– Спасибо, что уделили время, сьер Дани, – сказала она наконец. – И вот еще, понюхайте – вам не знаком этот запах?
– Нет, – сразу ответил Ренн и помахал перед лицом ладонью – Редкая гадость. Что это?
– Возможно, зацепка, ведущая к убийце, – зловеще проговорила Лэсси. – Вы точно никогда не чувствовали ничего подобного? От Элы, быть может?
– От Элы обычно пахло выхлопом и уличной пылью. И душистым мылом. Духи у нее были, но она пользовалась ими только по праздникам, по капле. Это был первый подарок сына, и она берегла их как могла. И все равно они закончились, остался только флакон. Он там, на туалетном столике. Понюхайте, если не верите, – пахнет ландышем.
– Я верю, сьер, – сказала она, а Дайсон сбегал, убедился. Действительно, ландыш и еще что-то незнакомое, терпкое. Ничего общего с добычей Лэсси. – Где вас разыскать, если будут какие-то новости? Вы сказали, в доме инвалидов, но в котором именно?
– Пишите адрес… А, вот и грузчики едут, слышите? – Ренн обернулся к окну. – Хотя что тут грузить, кроме меня самого и пары чемоданов…
– Я… мы пойдем, пожалуй, чтобы не мешать. – Лэсси встала и попятилась к двери. Дайсон давно уже стоял у порога. – Еще раз благодарю, сьер…
– Возьмите шарф, сье, – сказал вдруг слепец. – Осень будет холодная.
– Но…
– Знаю, вам не полагается, но это же не взятка. Просто так. В благодарность за то, что выслушали. Не как ваши коллеги: налетели – гав-гав-гав! Что знаешь? Ничего? И умчались…
Дайсон рыкнул. Наверно, Сэл отметился: это его манера. Нужно будет вложить ему ума, вот что!
– Ну, тебя я обидеть не хотел, – сказал Ренн, повернув голову на звук. – А вы, сье, все-таки посмотрите в чемодане у двери. Вы об него споткнулись, когда вошли.
Лэсси посмотрела на Дайсона, и тот едва не развел лапами: что тут скажешь? Сама пускай решает, не маленькая уже.
Она и решила: откинула крышку чемодана, осторожно поворошила вещи и вытянула длинный черный шарф с хаотично расположенными оранжевыми пятнами.
– Вот этот, сьер, если не возражаете.
Ренн поймал конец шарфа, ощупал и кивнул.
– Основу вязал я, а рисунок – Эла. Мне такое не по силам. Носите на память.
– Спасибо, сьер. Он нам очень… в масть, – улыбнулась Лэсси и пожала ему руку. – Всего доброго.
Глава 8
– Вот так дела, – бормотала Лэсси, спускаясь по крутой лестнице. – И что со всем этим делать? То есть понятно, что сьер Дани вне подозрений – даже если он прикидывается, что не может передвигаться вне дома, то… Как бы он сотворил такое с Элой? На ощупь? Сомневаюсь, будто такое возможно… А вот сын… Но ему зачем? Может, у Элы действительно было наследство, а она и не знала?
Дайсон жалобно заскулил: только не романы про жадных родственников, охочих до чужих денег!
– Да ну, глупости, – решительно сказала Лэсси, и он выдохнул с облегчением. – Но поискать этого парня все-таки нужно. Хотя бы чтоб сообщить о смерти матери, как думаешь?
Дайсон коротко буркнул, мол, действуй, а я посмотрю, как это у тебя получится. Найдешь, пожалуй, за океаном человека, который дюжину лет не то что носа на родину не казал, а даже не писал! У него сейчас может быть другое имя и даже лицо.
– Всего доброго, сье Герат, – попрощалась Лэсси с хозяйкой, но та только кивнула в ответ. – Ой, погодите…
– Что еще? – мрачно спросила старуха.
– Вам, случайно, не встречался кто-нибудь с таким запахом?
– Мне что, делать больше нечего, как прохожих обнюхивать? – Старуха потянула носом, отвернулась и смачно чихнула. – Фу… Жиличку с такими духами я бы на порог не пустила – весь дом провоняет!
– Почему именно жиличку?
– Какой же мужчина станет душиться розовым маслом и еще какой-то приторной дрянью? Нет, я слыхала, есть и такие, но вряд ли они снимают жилье в нашем квартале.
– Благодарю, сье Герат…
Хорошо было выйти из этого мрачного дома, вдохнуть поглубже и…
– Украли!.. – вырвалось у Лэсси, и Дайсон очнулся.
Велосипеда не было.
– Но как… Как же я теперь? – выговорила Лэсси и на этот раз действительно заплакала.
Будь Дайсон человеком, то покровительственно сказал бы: «Перестань разводить сырость, я куплю тебе новый. С получки отдашь». Но увы, он мог только сочувственно заскулить и лизнуть девушку в ладонь.
– Мы теперь никуда не успеем! – воскликнула она, и Дайсон сообразил, что не вполне правильно понял ее чувства. – Если только бегом, но…
Он тяжело вздохнул, принюхался к тому месту, где Лэсси оставила велосипед, вычленил самый свежий след и пошел по нему, потянув за собой девушку.
– Ты куда? Ой, вот я глупая, ты же полицейский пес! – засмеялась она, а Дайсон в который раз удивился тому, как легко женщины переходят от смеха к слезам и наоборот. – Ищи! Найдешь – я тебе мясную кость куплю!
Он сглотнул слюну и снова сунулся носом в пыль. Ага, вот тут чужой след пропал, значит, воришка сел в седло, но запах покрышек велосипеда Лэсси Дайсон хорошо запомнил. И пошел размашистой рысью – потерять свежий, еще не затоптанный след было сложно. Пару раз, правда, попались какие-то лужи, пришлось покружить возле них, подхватывая нить запаха. Лэсси неслась за ним, не выпуская поводка, и зрелище они, должно быть, представляли презабавное. Хотя…
– Сье, вы преступника ловите? – Босоногий мальчишка помчался рядом. – Скажите, кого!
– Вора! – выдохнула Лэсси. – Обокрал меня, мерзавец!
– Сумочку?.. – начал второй малец, но увидел рюкзак и осекся. – Что скрали-то, сье?
– Велосипед мой!
Кажется, они спрашивали еще о чем-то и спорили, куда мог поехать негодяй на ворованном велосипеде, но Дайсон прилип к следу и неумолимо влачил Лэсси за собой.
След вывел в какой-то закоулок и дальше, дальше, а потом вдруг сделался нестерпимо ярким, как всегда, когда Дайсон настигал цель. Он видел, как стайка мальчишек, одетых хуже, чем те, что несутся за ними с Лэсси по пятам, вспархивает и разлетается по укрытиям, и только один изо всех сил жмет на педали слишком большого для него синего велосипеда… Воришке не хватало росточка, чтобы сесть в седло, он ехал стоя, вилял и едва не падал, но с добычей расстаться не мог…
