Лэсси уткнулась носом в холку Дайсона. Выходит, Элу Дани убили уже после того, как заживо отрезали… нужное. Она могла умереть и в процессе, от боли, а не потому, что ей перерезали горло, но…
– Тари, подержи ее подольше! – услышал Дайсон шепот Сэла. – Единственный же свидетель!
– Да ее поди прогони, – был ответ.
– Гм… А как вы снова оказались здесь? – спросил Сэл громче.
– Тоже не знаю. Было темно. Никаких обещанных садов Создателя… или я не заслужила? Просто… пусто, и всё. Я могла только думать о Ренне – как он там без меня? Что будет, если не дождется? Там ведь даже не поймешь, сколько времени прошло, час или год! А потом в темноте появились знаки, они горели огнем, – выговорила женщина. – И я попыталась добраться до них. Вы бы тоже пошли на свет, разве не так?
– Конечно, сье. И вы выбрались, только…
– Да… – Женщина покосилась на свое плечо, на колени. – Это не я. Не мое тело. Я спросила, где я, а мне сказали, что я убита. Так же, как вы, хотели знать, кто убийца. Но я тогда была так слаба, что не сумела ничего сказать, а потом… Потом за хозяйкой этого тела погнался пес, и я на какое-то время снова очутилась в темноте. Очнулась уже здесь.
– Где она, кстати? – вмешался Тари. – Хозяйка тела?
– Она… здесь, плачет в уголке, – недоуменно сказала сье Дани, прислушавшись к себе. То есть к телу сье Обри. – Я ее не держу, она может выйти, только боится.
– Чего?! – не выдержал Сэл.
– Тюрьмы, лишений и страданий. Ее ведь посадят за то, что она сделала, верно? И навсегда запретят заниматься волшбой, пускай даже она действовала из лучших побуждений.
– Призыв духов – уголовно наказуемое деяние, об этом даже школьники знают. А о том, чем частенько заканчиваются такие подвиги, детям в сказках рассказывают, – пробормотал Тари. – Думать нужно, прежде чем браться за дело.
– Она хотела найти убийцу, сьер. И стать настоящей сыщицей, как в книжках. Только лицензию заклинательницы получить не могла – никогда нигде не училась. Все освоила сама.
– Ненавижу самоучек! – с чувством произнес он. – Одни проблемы от них! Вот что, сье Дани, будьте так любезны, вытащите сье Обри на свет. Можете дать ей пинка, чтобы показалась. Мы все-таки ее допрашиваем, а не вас.
– А как же я? – тихо спросила женщина. – Что будет со мной?
– Сложно сказать. Пока, конечно, останетесь в теле сье Обри – изгонять вас я не возьмусь, квалификация не та, – но решать будет суд. И для вас же лучше вести себя смирно и содействовать следствию.
– Я вообще-то сама служила в полиции, а прежде того – в армии и знаю, что такое долг, – резко ответила она и запрокинула голову, чтобы слезы не текли по щекам. – Скажите… есть шанс, что мне позволят остаться? Не в этой женщине, конечно… Хоть в кружке, хоть в старых спицах, только бы рядом с Ренном, до самой его смерти… Он же без меня не сможет! И мы… Мы думали, что состаримся вдвоем, а когда одного не станет… тоже знали, как быть, чтобы уйти вместе… Это просто.
– Брр… – Сэл передернулся и поманил Тари за собой, за шкафы, где немедленно наткнулся на Дайсона. – Тьфу ты, я совсем забыл, что вы тут! Все слышали? Все поняли?
Лэсси покивала и шмыгнула носом.
– Судя по всему, дух сье Дани намного сильнее, чем дух сье Обри, – пробормотал Тари. – Она быстро освоилась в чужом теле, да еще контролирует прежнюю хозяйку.
– А чего вы хотели от женщины, которая войну прошла? Она грузовики на передовую водила! – неожиданно разозлилась Лэсси. – Потеряла сына, нашла мужа, а потом какой-то… какой-то урод зарезал ее в подворотне… Я бы на ее месте точно ни в какие сады Создателя не отправилась, даже если б звали, а осталась и старалась помочь найти убийцу, вот!
– Любой ценой, сье? Даже заняв чужое тело и, возможно, уничтожив его хозяйку?
– Нет. Нет… – Лэсси потрясла головой, и гладкие темные волосы, взметнувшись, открыли немного оттопыренные уши. – Но и она на такое не пойдет. И вообще, вы же пришли сюда посоветоваться подальше от задержанной, вот и советуйтесь, а я уши зажму. Хотя сьер Тари ведь заклинатель, может сделать, чтобы я избирательно оглохла…
– Вы и так услышали больше, чем нужно. А прежде того – влезли куда не следует!
Дайсон негромко, но угрожающе заворчал, и Сэл осекся.
– Шеф вернется – побеседует с вами об этой вашей самодеятельности, – сказал он. – Ладно, Тари, что делать-то? С духом покойной, я имею в виду.
– Для начала допросим хозяйку тела. Остальное уже не моя забота.
– А что будет, если сье Дани… останется? – шепотом спросил Сэл.
– Думаю, прежде всего она отмоет это тело в семи водах со щелоком, – невозмутимо ответил заклинатель. – Потом найдет своего Ренна и заберет к себе.
– Не выйдет, сьер! – не выдержала Лэсси. – Он слепой, но неужели не помнит Элу на ощупь? Он ее не признает, и на каком основании она его заберет?
– Значит, станет навещать, а он постепенно привыкнет. Или узнает правду. – Тари едва заметно улыбнулся. – Не думаю, что станет возражать. Какое-никакое разнообразие на старости лет…
Дайсон неодобрительно рыкнул: не время пошлить.
– Да, полагаю, сьер Дани не будет возражать, если Эла останется с ним до конца… хотя бы так, – вздохнула девушка.
– Да вы хоть понимаете, что предлагаете?! – взорвался Сэл.
– Мы пока ничего не предлагаем, а лишь предполагаем, – вставил Тари.
– Нет же, вы всерьез обсуждаете вариант, при котором сье Дани останется в теле сье Обри! Да вас обоих выгонят из полиции к такой-то матери!
– Это просто мысли вслух. – Тари похлопал его по руке. – Скорее всего, сье Дани изгонят, и она упокоится с миром, а сье Обри навесят запрет на волшбу, как моей старой подружке Этти Ланн, только и всего. Но ты ведь не только это хотел услышать, иначе зачем бы предложил мне уединиться в этом укромном уголке?
Сэл рыкнул не хуже Дайсона, посопел, успокоился и сказал:
– Я думал о том, как бы придержать дух сье Дани на некоторое время – она действительно единственный свидетель, – но при этом не угробить сье Обри. И не докладывать пока наверх о действительном положении дел. Потом придется сознаться, ясно, подчистить даты… Словом, если кто может такое провернуть, то только ты, Тари.
Дайсон зарычал громче, но Сэл исподтишка показал ему неприличный жест, дескать, молчи, псина.
– Ну?..
– Не нукай, не запряг, – пробормотал Тари. – Удержать сье Дани несложно – я же сказал, она не желает уходить. А вот сделать так, чтобы она не подавила сье Обри, уже сложнее. Но я попытаюсь. Учти – ответственность на тебе, и об этом ты напишешь расписку. Авось сгодится прикрыться перед начальством… И, опять же, если что, я просто уйду на давно заслуженную пенсию и буду писать мемуары, если мне тоже запрет на волшбу влепят. Если нет – открою частную практику. Словом, всяко не пропаду, а вот о себе подумай как следует.
