– Как, как он завелся? – спросила Лэсси. Глаза у нее блестели от возбуждения.
– Да как… Приехал в деревушку рядом, работу искал. Пришелся к месту, остался. Увидел эту дочку, понравились друг другу… В общем, он, считай, живет на той ферме, – заключил Робси. – Если надо его позвать, первым делом звонят туда, потому как на квартире – он снимает комнатенку над магазином – его может и не оказаться.
– Не может быть… – повторил Сэл.
– В жизни случаются совпадения похлеще, чем в книжках! – ответила Лэсси. – Лэс, вы сможете наняться туда?
– Попробую. Сказал, у соседей обещали больше, но жилье паршивое, так что подумаю еще. В общем, через денек вернусь.
– Надеюсь, никто ничего не заподозрит…
– Да все сезонные рабочие так носами крутят, пока не прижмет, – хмыкнул Робси. – Обычное дело. Эх… был бы шеф пастушьей овчаркой или волкодавом, я б его с собой взял. Но куда там, сразу вычислят. Очень уж морда приметная.
Дайсон только нахмурился. Виноват он, что ли, в том, какая именно ему досталась морда?
– Так обойдешься, – сказал Сэл. – Постарайся расспросить девицу… Как ее имя, кстати?
– Тани Даль.
– Ага… Лэсси, что у нас есть по ферме Даль?
– Ничего особенного, сьер, – ответила девушка, пошуршав бумажками. – Как и говорит Лэс: мать, отец, незамужняя дочь. Хозяйство довольно запущенное – рук не хватает, а побольше работников владелец почему-то нанять не желает, только вот в сезон берет одного-двоих. Возможно, просто денег нет: вдруг лечение дорого обходится?
– Надо бы глянуть счета за лекарства, – добавил Килли. – Если сье Даль не первый год болеет, они должны быть. А на них – подпись доктора. Хотя мы его имя и так узнаем, если Лэс успешно состроит глазки той перезрелой девице. То есть сье Тани Даль.
– Зачем такие сложности? Да еще с риском спугнуть? Запрос в управу – и все дела.
– В управе тебе не расскажут, что этот лекарь ест на обед, где шатается вечерами и прочие детали.
– Так за этим лучше в пивную идти, – резонно сказал Лэс. – Там наверняка такие же работнички по выходным собираются, обсуждают, куда лучше наниматься, куда и соваться не стоит, где недоплачивают, где кормят хорошо… Заодно и про фермерских дочек болтают.
– Вот и сходи. Я тебе даже на расходы выдам. Только не надерись!
– Обижаешь, Сэл! Я свою норму знаю.
Лэсси проводила их взглядом и пробормотала:
– Вот бы посмотреть на работу настоящего оперативника…
Дайсон только рыкнул: мол, только тебя там и не хватало!
– Шучу, – вздохнула она и привычно почесала шефа за ухом…
Робси вернулся на следующий день ближе к обеду и вид имел крайне загадочный. Но не от переизбытка открывшихся ему в пивной тайн: просто перегар его на лету сшибал редких осенних мух, да и, кажется, Лэс еще не вполне протрезвел. Правда, после трех кружек какого-то зелья, заранее приготовленного Тари, пришел в себя, принял в гимзале холодный душ, переоделся в форму, плотно пообедал и начал хотя бы отдаленно напоминать полицейского, а не бродягу.
– Докладывай, – велел ему Сэл. Все терпеливо ждали, пока пожертвовавший здоровьем Робси очухается, но уже порядком извелись.
– Думаю, это наш клиент, – сказал Лэс и деликатно икнул. – По внешности – ну, судя по описанию – ничего общего, кроме роста и сложения. Но это, сами знаете, ерунда. Поправить портрет любой хороший заклинатель может, вон хоть Тари спросите. И никто не поймет, что лицо у человека чужое.
– Точно, – кивнул тот. – Только если нужно, чтобы не обнаружили, – это будет необратимое превращение. Сложно, хлопотно, дорого… в некоторых случаях незаменимо. Это вам не обычные маскировочные чары, тут мастер нужен.
– Ладно, с этим понятно, а дальше что? Откуда он взялся, там знают?
– Да приехал как-то, остановился в местном клоповнике, потому что колесо спустило. Пока на следующий день механик возился с его колымагой, побродил по округе, поспрашивал людей. Обнаружил, что доктор там один на три деревни, да еще в возрасте, тяжело ему по вызовам ездить, особенно ночью. Ну и решил остаться. Дескать, деревня очень на его родную похожа, места тоже, а ему работа нужна. Будто кто возражал…
– Кроме старого доктора, полагаю, – хмыкнул Сэл.
– Само собой. Я его не видел, ясное дело, но описали от души. Этакий замшелый экземпляр, который от всего лечит клизмой, подорожником и припарками. Операций давно не делал, не рискует, отправляет в город. А тут вдруг молодой да ранний, со столичным дипломом, с новыми приемами… С аппендицитом, во всяком случае, в город не отсылает, да и в остальном хорошо разбирается. И дети его не боятся, – неожиданно добавил Лэс.
– Это ценно, – без усмешки кивнул Килли. – А то ты поди сделай что-нибудь с сопляком, который орет и вырывается, потому что уколов боится… И злого седого доктора тоже. Старик с ними вряд ли будет сюсюкать, не приучен, а этот, значит, нашел подход.
– Вроде того.
– А не говорил, почему вдруг не в город подался, а в деревню? И не сразу после учебы – тогда еще ясно, всякие идеалы, помощь бедным людям, прогресс в массы, – а уже в солидном возрасте?
– Не говорил. Расспрашивать пытались, ясное дело, там все любопытные донельзя. Но он от ответа уходит, говорит намеками. В итоге, – сказал Лэс, – у местных сложилась такая версия… Был этот тип известным доктором в столице, но потом что-то случилось. Скорее всего, не сумел вылечить близкого человека, а потому бросил все и отправился в деревню. Ну, вроде как нервы в порядок привести, побыть поближе к природе, вспомнить простые случаи из практики…
– И поэкспериментировать, – пробормотал Сэл. – Так. Имя его мы проверили. Человек реальный, действительно окончил наш университет. Только он старше Линсена на три с лишком года.
– А где теперь этот… Венсен? – заглянул в документы Килли.
– Немного поработал здесь, потом в Западной столице, а затем уехал за океан. И, что самое любопытное, – ухмыльнулся Сэл, – уехал он туда через год после того, как посадили Линсена.
– То есть, полагаешь, его уже нет в живых?
– Вполне вероятно. Запрос-то я заокеанским коллегам отправил, но это надолго.
– Он может быть и жив, – встряла Лэсси. Очевидно, ей хотелось верить в лучшее. – Просто когда Линсена прятали, старались подобрать такую личность, которой не хватятся. У Венсена были родные?
– Пожилая мать, он ее с собой забрал. Братьев-сестер нет, жены и детей тоже. Какие-то дальние родственники остались, но он с ними отроду не общался.
– Ну вот, очень удобно. А друзья, коллеги?
– Если и были, в личном деле об этом ничего не сказано. Да и… Много вы общаетесь с однокурсниками, Лэсси?
– Нет, – честно ответила она. – Мне некогда.
