– Ты шо творишь, сволочь?! – тут же раздался искаженный динамиком женский голос.
– Справляю нужду, дорогая, а чего вы дверь не открываете? – не обращая внимания на крик из динамика, ответил я, нарочито гнусавя голос. – К вам клиенты пришли, а вы нос воротите. Ща я Лешику звякну на мобилу, що вы братку его динамите, и все! Кто у вас на калитке стоит, тот и будет мне хобот полировать. Поняла?!
– А чего он не предупредил, что вы придете? – раздалось в динамике, замок щелкнул, и дверь распахнулась.
– А кто ты такая, чтобы тебя предупреждать заранее? – спросил я и для убедительности смачно харкнул в переговорное устройство. Там как раз должна была располагаться еще одна камера наблюдения.
– Чего вы приперлись в такую рань? – женщина, открывшая дверь, вызывающе посмотрела на нас со Шкетом. – Вам что, заняться нечем?
«Мамка», или как там ее обычно зовут, выглядела уставшей и изрядно потасканной: всклокоченные волосы непонятного окраса, потекшая косметика на дряхлеющем лице и полный рот золотых зубов. Из одежды на ней был ярко-красный халат с драконами и гейшами.
– Женщина, мужчины ласки хотят и женского тепла. Показывай всех, кто у тебя есть. – отодвинув тетку плечом, протиснулся внутрь. – А чего так тихо?
– Полировать твой лысый зад, а ничего, что пять утра? Девочки закончили и давно спят, – держательница притона всем своим видом показывала, что нам здесь не рады.
В комнату вошел невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти, на голове у него была надета бейсболка козырьком назад, облачен он был в черный кожаный костюм «а-ля терминатор». А еще глаза прикрывали солнцезащитные очки, и это с учетом того, что в помещении царил полумрак.
– Матильда, у нас проблемы? – спросил терминатор.
– Нет, все нормально, – отмахнулась бандерша. – Мальчики уже уходят. Завтра придут, когда девочки отдохнут. Получат скидку в знак нашего уважения и понимания.
– Как тебя зовут? – спросил я у мужичка.
– Серж, – ответил тот, гордо выпятив грудь. – Проблемы?
– Детский сад, ясельная группа, – вздохнул я. – Матильда, Серж? Что за погремухи такие гомосячьи? Короче, так, ребята, я задам вам вопрос. Вы на него ответите. Будете выеживаться, изуродую, как бог черепаху. Поможете, тут же уйду, еще и денег немного заплачу.
– Да ты знаешь, кто нас крышует? – раненым носорогом взревел Серж и бросился на меня.
Ну, вот скажите, не дурак ли он? Куда он лезет, старый пердун.
Хрясь! Короткий удар ногой в колено терминатора, и Серж плюхается на пол как тряпичная кукла. Не классический лоу-кик, конечно, но этому ряженому за глаза хватит.
– Руки! – «Глок» оказался в моих руках настолько быстро, что со стороны могло показаться, что это волшебство. – Руки на фиг убрала, карга старая.
Бандерша, дура такая, хотела нажать на тревожную кнопку, но я вовремя ее перехватил.
– Мальчики, забирайте кассу, я все отдам, только не убивайте, – неожиданно громко закричала она. – А-ааа!
Звонкая пощечина заставила женщину заткнуться.
– Еще раз вякнешь не по делу, ухо отрежу, – угрожающе прошипел я Матильде. – Помощь не придет. Понятно? А все, кто, не дай бог, сбегутся на твои крики, будут убиты. Уяснила?
Кажется, до содержательницы притона наконец дошло, что от нее требуется. Она прикрыла рот ладонью и испуганно закивала головой в знак согласия. Терминатор валялся на полу и тщательно изображал из себя потерявшего сознание больного. Ну и ладно, так и ему, и нам легче.
– Итак, Лидка Креветка, у тебя есть постоянный клиент, некто Ваха, в бывшем – Ваня. Он недавно принял ислам, поэтому, скорее всего, обрезанный, – показал фото злодея на экране своего телефона. – А еще он из банды Муссы. Мне нужно знать, кого из твоих шалав он чаще всего прет. А может, ты сэкономишь нам время и просто скажешь, где он живет?
– Он чаще всего гоняет с Иркой, когда та занята, то с Вичкой, – ответила «мамка». – Вички сегодня нет – у нее выходной. А Ирка в седьмом номере, но у нее клиент, и он из федералов, так что не советую вам к нему соваться.
– Держи «фишку» здесь, я наверх, – приказал я Шкету.
На втором этаже сразу же напротив лестницы короткий коридор, по обе стороны которого десять дверей, по пять с каждой стороны. Судя по длине коридора и промежуткам между дверями, комнаты в ширину были чуть больше пары метров, как раз, чтобы поставить неширокую кровать.
Дверь в седьмой номер была закрыта, но замок был хлипкий, и дверь открывалась внутрь. Р-разз! – удар плечом, и дверь с хряским стуком приветливо распахнулась.
Кровати в номере не было, зато была дыба, или как там правильно называется инструмент для пыток, похожий на стол с валиками для растягивания жертвы. На столе лежало тело, одетое в блестящий кожаный костюм, а сверху на нем сидела девушка и ритмично скакала, крича от удовольствия, а может, притворялась, пойди пойми, что у баб на уме. Проститутка настолько увлеклась процессом, что даже не заметила моего внезапного появления.
А вот клиент заметил! Кожаный встрепенулся, изогнулся дугой и сбросил с себя жрицу любви, но руки то у него были надежно зафиксированы обшитыми тканью кандалами. Из таких пут фиг вырвешься.
– Дебил! – гневно выкрикнула девица, не ожидавшая такого взбрыка клиента. – А ты кто такой? Третий? Я на группешник не подписывалась! – это уже мне адресовывалось.
– Ирина? – спросил я для порядка.
– И что? – с вызовом ответила девушка, встав с пола и сварливо уперев руки в бока.
Фигурка у нее была что надо! Точеная, спортивная, ни капли жира и целлюлита. Ровный загар, без всяких там белых полосок, плоский рельефный живот, тонкая, осиная талия, налитая слегка тяжелая грудь с большими темно-коричневыми сосками, задорно смотрящими вверх. Глаза большие, миндалевидной формы, острый, слегка вздернутый носик и тонкие губы, сварливо сжатые в тонкую полоску, над верхней губой – родинка.
– Одевайся, у меня к тебе работа на дому, – приказал я. Для пущей убедительности на край дыбы лег веер тысячных купюр. – Никакого изврата, все чинно и благородно.
– Ага, знаю я такие заказы, а потом из влагалища битое стекло санитары в морге достают, – бросив жадный взгляд на деньги, произнесла девица. – Здесь никак обслужиться нельзя?
– Нет, – твердо произнес я. – Так надо, поверь мне, для тебя же так безопасней, – я кивнул на привязанного к дыбе мужика.
Лежащий на дыбе мужик задергался всем телом и принялся мычать. Членораздельно говорить ему мешал кляп во рту. Чего он нервничает? Не бьют, и ладно! Лицо лежащего было закрыто кожаной маской, изобилующей шипами, заклепками и застежками.
– А с этим чего делать? – спросила путана, кивнув на пленника.
– Пусть лежит, – ответил я. – Как народ проснется, кто-нибудь отвяжет, хотя, скорее всего, ты быстрее вернешься.
