– Чего молчишь? Помер?
В ответ я выстрелил несколько раз из пистолета.
– Ха-ха! Вижу, что жив. Ну, так что, отдашь нам женщину? Хорошенько подумай. Мы тебе денег дадим. «Лям» зелени хочешь? Все как полагается – новенькими купюрами по сто долларов, уложены в черный кожаный «дипломат». А? Зачем тебе умирать?
– Алие, как думаешь, согласиться? – тихо спросил я у лежащей за стенкой женщины. – Калым за тебя дают. Миллион!
– Ты же не согласишься, – так же тихо ответила она, – я тебя знаю. Ты – псих! Отмороженный на всю голову, без тормозов и предохранителей.
– Ну, да. Я – отморозок, готовый из-за своей женщины перевернуть весь город, убивая налево и направо всех, кто вставал на пути, – усмехнулся я.
– Прости, – еле слышно прошелестела Алие. – Отпусти меня, хватит смертей.
– Хорошо, я согласен, – крикнул я. – Давайте свой чемодан с деньгами и забирайте бабу.
– Стрелять не будешь?
– Нет, конечно, – ответил я, скрещивая пальцы, как в детстве.
Через несколько минут за дверью зашуршало, и в проеме показались два силуэта, у одного в руках был портфель.
Бах! Бах! Бах! – «ПММ» выпустил длинную серию пуль, оба переговорщика упали на пол. От падения портфель раскрылся, и стодолларовые купюры разлетелись в разные стороны, на полу они стали черными от крови, натекшей с тел. Символично, мать его так, доллары в крови!
Пули снова замолотили в стену и колонну. Я сжался за бетоном, перезарядил «макарова» и вновь подумал, что скоро меня убьют.
Под прикрытием автоматного огня в комнату влетела дымовая граната. Едкий дым с шипением и свистящим звуком вырывался из пластикового цилиндра, быстро заполняя внутреннее нутро подвала. Бли-и-и-и-ин!!!!
Прикрыв глаза, я выставил пистолет и принялся отстреливать пулю за пулей, методично опустошая магазин. Стрелял с неравными интервалами, запутывая врага. Магазина «ПММа» хватило на пару минут. Отложил пистолет в сторону, вытащил «Глок» и выстрелил пару раз в сторону двери.
Едкий дым заполнил все внутри, дышать было нечем, горечь драла горло и не давала дышать. Глаза слезились и чудовищно чесались. Рядом раздалось какое-то позвякивание, и я выстрелил несколько раз, ориентируясь на звук, потом повернулся к двери и выпустил несколько пуль туда. Хоть я ничего и не видел, но тело хорошо запомнило, откуда придет опасность. Горло болело и першило так, что, казалось, легкие хотят вырваться наружу, жуткий приступ кашля скрутил меня, заставив биться в конвульсиях.
Поблизости снова заработал автомат, но пули уже не крошили бетон над моей головой. Стрелок бил в другую сторону, несколько раз грохнули гранаты, потом в дело вступил пистолет. Рисунок боя изменился, похоже, я оказался в тылу у врага.
Автомат смолк, повисла секунда тишины, которая затянулась неприлично надолго.
– Псих! Псих! Не стреляй, свои! – раздался знакомый голос из-за клубов дыма. – Слышь, Псих, не стреляй! Свои!
Я ничего не ответил. Хотел, но не смог, в горле скрутило от горечи и сухости, вместо слов из глотки вырвался тихий скулеж.
В этот момент я отключился.
Очнулся уже на свежем воздухе, лежа на пожухлой траве.
– Женщину, что была со мной, не прощелкайте. Она вражеский шпион, агент турецких спецслужб, – говорил я это вслух, совершенно не зная, слушают меня или нет. На моей голове был надет мешок, а руки и ноги стянуты веревками.
– Знаем, – раздалось рядом. – Как твои глаза? Медик их промыл, говорит, ничего страшного, зрение не потеряешь.
– Это хорошо. Дай воды попить, – попросил я у неизвестного.
– Не положено, – отрезал тот. – Сказали, что к тебе лучше близко не подходить и в контакт не вступать, а то ты столько народу за ночь накрошил, что начальство считает, что лучше тебя было убить при задержании, чем теперь начинать бумажную волокиту.
– Позови Серого, пусть он тебе прикажет, чтобы мне дали напиться.
– Не позову, – категоричным тоном отрезал говоривший. – Терпи.
Я на мгновение замолчал, но горло жгло огнем, и, кажется, у меня поднялась температура, потому что бросило в жар, выступила испарина, я начал обильно потеть.
– И че говорят? Много на меня навешали неучтенных трупов? – спросил я.
– Не знаю. Ты же их убивал, так что тебе лучше знать, на сколько могилок сегодня увеличилось твое кладбище, – безразличным тоном отозвался собеседник.
Лицо горело огнем, в горле жгло от сухости и жажды, а где-то в районе макушки маленький молоточек ритмично бил по черепу.
Я начал рассказывать, что делал сегодня ночью и утром. Шаг за шагом, подробно, не упуская мелочей и подробностей. Удивительно, но сейчас я вспомнил даже такие мелочи, о каких сам не подозревал.
Говорил, говорил, говорил.
Неожиданно для себя отключился и потерял сознание.
Очнулся от резкого запаха нашатыря. Сел рывком, понимая, что руки и ноги свободны, да и на голове больше нет мешка.
Огляделся.
Небольшая комната казенного вида – деревянный настил «а-ля нары», на котором я лежал, штукатуренные стены, окрашенные в позитивный шаровый цвет, небольшое окошко с толстенными прутьями решетки. И тусклая лампочка, забранная в проволочный абажур. Сортира не было. Вместо него имелось эмалированное ведро, одиноко стоящее в углу. Кстати, ссать хотелось неимоверно, а еще горло драл такой сушняк, как будто я вчера выпил литр самогона.
В двери сухо щелкнул замок, вошли двое: Велехов и еще один мужик скромной наружности и неприметной внешности, от него за версту шибало конторой из трех букв – ФСБ.
– Ну что, Псих, допрыгался? – неожиданно тихо спросил мой командир. – Придется тебе Родине послужить, не жалея живота своего.
Влип! – подумал я.
Часть вторая
Расположение мы покинули через сорок минут после окончания моей пламенной речи перед подчиненными. Это мы еще, можно сказать, рекордсмены, сказал бы мне кто-нибудь, что можно за столь короткий отрезок времени погрузить в машины двадцать восемь человек и целый арсенал оружия.
Помимо личного вооружения, которым были обеспечены бойцы, в машины загрузили сорок единиц автоматического оружия – автоматы «АКМ» и «РПК», четыре пулемета Калашникова, два «Утеса», один «АГС-17», двенадцать разовых гранатометов «РПГ-26» «Аглень», четыре «РПГ-7» В2 и к ним двадцать осколочных гранат ОГ-7В «Осколок», еще было два «Шмеля-М». И ко всему этому хозяйству гранаты, патроны, бронежилеты, мины, ленты, цинки, к «Утесам» и «АГС у» – станки. А еще нельзя забыть рации, зарядки к ним, аптечки, фляги с водой. Так что сами понимаете – сорок минут на экстренные сборы, это, можно сказать, – рекорд!
Из города выдвинулись одной большой колонной на четырех грузовиках, наш «ГАЗон», три двухосных «КамАЗа», и шести легковушках, четыре «УАЗа Патриот» и двух «Нивах-2121». Все машины были нашей фирмы – можно сказать, в одночасье лишили ЧВК «Вектор» автопарка.
