– Палыч, прием! – рация отозвалась голосом Якута.
– На связи! Прием!
– Это вы из танка долбите? Прием!
– Да.
– Где взяли? Прием!
– Нашли!
– Тут бармалеи белым флагом машут, переговоров хотят. Прием!
– Поговори с ними! Пусть на фиг сдаются! – приказал я.
Махнул рукой высунувшемуся из люка Харитонову, указав на цель. Харя злорадно ощерился и исчез внутри танка.
«Булат» выстрелил еще раз. Снаряд вновь угодил в крышу, разворотив ее окончательно. В доме начался пожар. Густые клубы дыма окутали постройку.
– Псих, прием! – вызвал меня Якут.
– На связи!
– У них в доме заложники. Говорят, не перестанем стрелять, всех расстреляют. Что делать? Прием!
– Скажи, что мы с чертями переговоры не ведем. Хотят выжить, пусть сдаются.
– Понял тебя.
Приказал Батону оседлать эфир и долбить по всем имеющимся у него координатам, наводя панику в эфире. Посмотрел на часы, засек время. 6.30 утра.
– Якут, как слышишь меня. Прием! – вызвал я Якута по рации.
– Слышу нормально. Прием!
– Ну, как там переговоры? Прием!
– Послали меня. Прием!
– Ясно!
Я вновь приказал Харитонову открыть огонь по дому. Танк выпустил три снаряда, разнеся в пух и прах хозяйственную постройку возле второго дома и обвалив его угол.
– Псих! Псих! Прием!
– На связи!
– Прекращай стрелять, они сдаются! Как понял меня? Прием!
– Принял, – отозвался я.
– Леха, давай к Харитонову на броню, отойдете вон к той постройке, – я указал рукой на небольшой домик, стоящий рядом с опорой ЛЭП. – Наблюдайте за округой! Бандерлоги должны выслать помощь своим, так что не прозевайте.
К селу подъезжали осторожно, ощетинившись стволами и прикрывшись «зеленкой» – живой изгородью из буйно растущей вереницы акаций. Подкатив к селу, связался с Якутом и обозначил себя, чтобы, не дай бог, они не всадили по нам из пулемета. Знаете ли, «дружественный огонь» своих по своим вреден для здоровья.
Среди заложников, которых держали в помещениях табачной фабрики, было два десятка военных РФ. Трое легкораненых, остальные вполне целы и относительно здоровы. Военнослужащих инженерных войск захватили, когда те восстанавливали поврежденную взрывом казарму воинской части.
Якут, недолго думая, вооружил их автоматами и поставил задачу по сопровождению мирных жителей, которых эвакуировали на железнодорожных платформах.
На всех мест не хватало, поэтому часть людей сразу пошла пешком, кого-то погрузили в найденные тут же машины, а кто-то должен был ехать на поезде, устроившись на открытых платформах среди «Уралов» «БМ-21». Вектор движения у всех был один и тот же – вдоль железнодорожного полотна по направлению к селу Семисотка.
Семен Кожанов с Чебуратором и обоими башкирами укатили на «таблетке» в направлении Кировского. Оказалось, что батарею гаубиц Д-30 удалось захватить почти целой, при штурме сожгли два «РСЗО» «Град», а остальная техника не пострадала. Укропских артиллеристов перебили не всех, кому-то удалось выжить, их сейчас захомутали и, держа под прицелом, решили использовать по их прямому назначению.
Шкетовский ждал целеуказаний от Якута и его группы, чтобы ударить по этим целям из гаубиц.
Среди освобожденных мирных жителей нашлось много мужчин призывного возраста. Один из освобожденных – высокий, худой, как высохшая палка, татарин, с пышной седой шевелюрой на голове и короткой седой бородкой, вызвался организовать сельчан в отряд самообороны. Из двух сотен мужчин разного возраста в отряд набралось всего тридцать человек. Но тут лучше хоть кто-то, чем вообще никого! Им выдали оружие и выгнали за пределы села, чтобы они патрулировали окрестности. Не хотелось бы, чтобы укры подкрались незамеченными и устроили нам танцы с бубнами! Оставшихся мужиков, парней и пацанов отрядили на разгрузочно-погрузочные работы. Времени было мало, и надо спешить. Освобожденные заложники, и в особенности жители Владиславовки, не желали покидать село с пустыми руками, здесь оставалось нажитое годами добро – и им необходимо было забрать хоть что-нибудь. А ведь еще оставались домашние животные и запасы провизии.
Из Керчи, Батального и Семисотки к нам подкинули подкрепление. Сотня атамана Пирогова в полном составе – пятьдесят три бойца. Два БТР-80, сводный отряд самообороны Керчи, под предводительством моего друга – Сереги Бутенко, сто сорок три бойца и рота крымских татар – семьдесят два бойца. Татарская рота существовала уже второй год и саморганизовалась сразу же после большой трагедии в Керчи. Командовал ротой Рустем Ахметов, 52 года. Воевал в Афганистане, получил два ранения и орден Красной Звезды. Жил в пригороде Керчи, вел домашнее хозяйство, имел шестерых детей и пять внуков. В той трагедии он потерял дочь и внука. Знали мы друг друга шапочно, все-таки зоны действия наших подразделений не пересекались, но мужик он был правильный. Я называл его Рустем-ага, а он меня исключительно по имени-отчеству. Вместе с военными прикатился и передвижной медицинский пункт: две «Скорых» и госпитальный автобус.
Когда прибыло пополнение, дела сразу пошли быстрее и веселее, получилось организовать нормальную охрану для пленных, которых набралось около сотни, и патрулирование близ Владиславовки.
К полудню Кожанов отозвался и выдал в эфир координаты первых целей. Растолкали украинских пушкарей, и под бдительным надзором Шкетовского артиллеристы открыли огонь. Семен не унимался, и арта долбила как заведенная три часа. В ответ никто не стрелял, даже авиация не прилетела.
К вечеру вернулись разведывательные группы, которых выслали в южном, западном и северном направлении, и доложили, что укропы с бармалеями забились в крупных населенных пунктах, ощетинились стволами во все стороны и чего-то ждут.
На севере, из села Кировское, по которому три часа работала наша батарея, укропы спешно отошли к ПГТ Советский. Разведка сообщила, что в Кировском осталось много брошенной техники и артиллерии. Туда сейчас выдвинулся отряд Бутенко. Причем двигался отряд двумя группами, большая часть оседлала небольшой железнодорожный состав, где на открытых платформах разместили два «маталыги» с «зушками» и несколько 120-мм минометов 2Б11. Вторая часть отряда шла параллельным курсом на пяти «пикапах» с пулеметами.
На юге черти заняли пригороды Феодосии, села Ближнее и Насыпное. Причем по сведениям радиоперехвата бармалеев поперли из Старого Крыма и его окрестностей. Там тоже образовался отряд самообороны, но он работал в тесной спарке с солдатами из воинской части, которая находилась в горах Старого Крыма.
В ту сторону тут же выдвинулась группа, призванная связаться с этими самооборонщиками для налаживания контакта и координации совместных действий. Если удастся выбить бармалеев из Насыпного и Ближнего, то получится пробить коридор из Симферополя до самой Керчи, и тогда можно будет начать эвакуацию гражданских на Большую землю.
