А девчонки… Кто их знает, тоже, наверное, Тимка их делами никак не интересовался. И Славко Медвежонок, дядьки Медведя младший сын, закадычный друг и неизменный соратник по забавам, он только в школе – Славко. У себя за рекой он только Боеслав, и никак иначе. Всё очень строго. И тут, в крепости, а значит и там, в Лешачьей слободе. Интересно таки, а Славку тоже влетало за их выходки? Ну, когда случалось что-нибудь?
Тимка вдруг задумался. А может, он и был с ними как раз для того, чтоб не случалось? Сколько раз Славко их за руку хватал, сколько раз из передряг вытаскивал? Для Тимки эта мысль оказалась очень непривычна. Это у девчонок – стрельнул, попал в задницу, стало больно – и уже строго. У мальчишек всё иначе. Но тогда почему им в Мастеровой столько воли давали?
Как оказывается, всё стало сложно, после того как деда помер. Мир вдруг стал… не чужим, нет. Не чувствовал себя Тимка, по прозвищу Кузнечик, чужим в новом месте. Но мир оказался большим и непонятным. Разобраться бы…
Заметно посвежело. Мальчик посмотрел на небо. Луна, зябко поёживаясь, пыталась укутаться в облака и поглядывала на землю одним глазом: «Ну что, все разошлись? А то ведь закроюсь, в потёмках идти придётся».
Дома мальчишек, что собирались на лавочке перед воротами, разгонял дед. Сейчас никто не гнал, но и сидеть было без толку – остальных-то уже поразбирали, кого родители, кого наставники. Идти никуда не хотелось, прикорнуть бы прямо тут, на лавочке, но заглянувший с реки любопытный ветерок честно предупредил – ночью жарко не будет. Кузнечик поднялся и устало побрел к кузнице.
– Тима! Тимофей! Вот ты где! – Веркин голос заставил Тимку обернуться. – Вся обыскалась уже. Бегом домой давай, завтра опять вставать рано. Вещи твои с кузни я уже забрала, пока искала.
Любопытная луна высунула нос из-под одеяла, отчего на душе, казалось, посветлело. Тимка неожиданно для себя расплылся в улыбке и, несмотря на усталость, рысью припустил к Верке.
Глава 4. Тёмные воды
Михайловская крепость Сентябрь 1125 года
Следующий день не принёс ничего нового. Всё так же приходилось бегать по крепости, не чуя под собой ног, разве что знал уже, куда бежать и кого искать. Ратнинские бабы, не особо вникая, кто есть кто в крепости, сочли Тимофея местным старожилом и, как единственному мальчишке в курьерской службе Филимона, вываливали на него все свои, воистину необъятные, требования. Где-то в середине дня Тимка заскочил на склады, где его тут же перехватил Захар.
– Сойдёт? – на стол лёг лист хорошо просушенного бычьего пузыря.
Тимка его осторожно потрогал, лизнул уголок, попробовал загнуть.
– Сойдёт, – подтвердил он. – Таких листов надо два: чем больше крыло, тем лучше. Ещё бечёвка, лучше такая, которой рыбу удить, волосяная. Клей. Масло – пузырь пропитать. Плашки видел в кузне, сойдут. Ещё ленту какую-нибудь, из полотна полегче, старую можно – хвост сделать.
– Крыло? Хвост? – заинтересовался Захар. – Ладно, будет два. А вот лесу насовсем отдать не смогу, надо будет вернуть. Мало её.
– Вернём, – кивнул Тимка и умчался дальше.
На ужин Кузнечик опоздал опять, хоть и ненамного. Добежать до ближайшей ивы, срезать подходящую ветку, вернуться назад, по дороге обрезать, снять целиком, трубочкой, кору, вырезать свистульку. Может, и не стоило этого делать, но вот только мальчонка, Савушка, испуганно сжимавший в руках его ложку, не выходил из головы.
«Хочешь приручить мелкого? – учил Тимку отец. – Подари ему что-нибудь. И дари каждый раз, когда ты его увидишь. Не покупай его, не требуй с него ничего. Возьми и подари – просто так. И рано или поздно он начнет тебе улыбаться и будет тебя ждать. А когда-нибудь прибежит к тебе сам».
Войдя на кухню, Тимофей старательно проигнорировал сморщенный нос Любавы и сразу же направился в дальний угол. Девчонка, что сидела за одним столиком с Саввой, уставилась на приближающегося мальчишку странным, немигающим взглядом. Савушка сжался. Кузнечик подошёл к столу. Пацанёнок, не сводя с него глаз, осторожно положил на стол Тимкину ложку, которую сжимал в руке, и подвинул её к Кузнечику. Тимка улыбнулся и сдвинул ложку обратно к пацанёнку.
– Это тебе! – затем достал из-за пояса свистульку и положил её рядом с ложкой. – И это тебе тоже.
Не дожидаясь реакции мальца, да и девчонки, которая теперь таращилась на него ошалелым взглядом, Тимофей развернулся и направился к своему столу.
– Ну, ты даёшь, – прокомментировал происходящее Захар. – Ты её что, совсем не боишься?
– А что, надо? – удивился Тимофей направленному на него всеобщему вниманию.
– Так она ж Великой Волхвы внучка. И сама колдовать умеет, – просветил друга Родька. – Видал, как уставилась? Точно тебе говорю – ворожила.
«Так это и есть та самая колдуньина внучка, что дядька Макар сказывал? Во дела… А на вид девчонка как девчонка».
– Ну и пусть смотрит, – Кузнечик решил прикинуться взрослым и бывалым, как это здорово получалось у Дамирова сына. – Разве что в портах дыру проглядит. Так там и нету ничего такого…
Нахохлившиеся было девчонки прыснули в кулак. Случившаяся рядом Верка пыхнула было, собираясь озвучить своё мнение по поводу дыры в портах но, передумав, только хмыкнула.
Порты портами, а в самом Кузнечике дыру чуть не проглядели. Тимка не то что спиной, а всем телом ощущал направленные на него взгляды двух пар глаз, вот только точно знал, что поворачиваться сейчас нельзя. Потому что девчонка решит, что он её испугался, а мальчишка, что Тимке от него что-то надо.
Сразу после ужина вместо посиделок (а ну их, никого нет, только взрослые бродят туда-сюда) отправились к Тимофею в кузню. Складские мальчишки, увидев бурные и явно привычные приготовления к работе, притихли и уже не так уверенно заявляли, что не полетит. Но и не отстранились, воспринимая возможный проигрыш спора философски и включившись в общую возню вокруг рабочего стола.
– Мы будем делать воздушный шарик? Про который ты вчера говорил? – высовываясь из-за спины сестры, пискнула Фенька.
Кузнечик оглядел заготовленный материал, сброшенный на стол беспорядочной кучей, что-то прикинул про себя, по-деловому вздохнул и принялся закатывать рукава.
– Нет. Мы будем делать змея. Давно собирался новую модель попробовать.
– Змея? – охнули сестрёнки и переглянулись. Остальные девчонки тоже замерли. – Летающего, как Горыныч?
– А голов сколько сделаем? – свысока глянув на девчонок, деловито поинтересовался Родька.
– Летающего, – подтвердил Кузнечик. – Голов… Голов нарисуем одну. Зато хвоста сделаем два. Будет, как у ласточки. Ну-ка, давайте со стола приберём, а то работать негде.
Старшие – Елька, Любава и Рада – мигом прибрали со стола, а заодно разгребли место вокруг, точно следуя Тимкиным указаниям, что куда поставить, и вся компания расселась, наблюдая и вникая в его работу. Кузнечик взялся было строгать рейки на каркас воздушного змея, но покосился на зрителей и пробурчал: «Не, эт не дело…»
