— Николай Павлович, — полковник Антонова успокаивающе положила свою ладонь на руку графа, — особой помощи с вашей стороны нам и не понадобится. Будет достаточно, если в операции, чисто символически, примет участие новейший броненосец «Петр Великий» и часть только что сформированных сил специального назначения. Для операций непосредственно на территории Ирландии у нас есть небольшая, но хорошо обученная и вооруженная армия, состоящая из самих ирландцев, шотландцев и эмигрантов. Кроме того, после удара, который мы нанесем британским войскам, особо долго воевать там будет некому и незачем. Возможно, что впоследствии мы обратимся к властям Российской и Германской империй с просьбой разместить на территории Британии миротворческие контингенты, призванные поддерживать закон и порядок в королевстве все то время, пока Британия не закончит трансформацию из страны парламентского беспредела в благопристойную монархию.
Если для графа Игнатьева эта встреча в значительной степени была обычной дипломатической формальностью, поскольку в силу особых отношений между Петербургом и Константинополем все основные вопросы были заранее проработаны и решены, то Бисмарк, как опытный политик, насторожился. Он знал, что Югороссия еще не была замечена в обмане партнеров, и канцлеру Германии сразу захотелось обозначить ту выгоду, которую он хотел бы получить для своей страны.
— Погодите, господа, — сказал он, вытирая платком пот со лба, — мне, старику
[2], тяжело следить за полетом ваших мыслей. Давайте поговорим о практических делах. Моему императору Вильгельму Первому хотелось бы знать — кому достанутся британские колонии в Африке, Азии и Америке.
— Можете передать его величеству кайзеру Вильгельму, — официальным голосом произнесла полковник Антонова, — что все наши предыдущие договоренности о разделе сфер влияния в мире остаются в силе. Германия возьмет себе британские колонии в Африке, Российская империя займется Азией, а мы будем развивать океанский флот и налаживать связи с Америкой. Канаду, скорее всего, подгребут под себя САСШ, и помешать этому мы не в силах. Австралия же и Новая Зеландия, в силу своей удаленности и малозначимости, станут де-факто независимыми государствами.
— Очень хорошо, но недостаточно, — по-бульдожьи состроив лицо, сказал Бисмарк, — германский народ остается самым большим разделенным народом Европы, и думаю, что отсутствие возможности объединить всех немцев в одном государстве так печалит моего монарха, что он не в состоянии принимать никаких взвешенных и адекватных решений.
— Мой государь, — произнес в ответ граф Игнатьев, — очень обеспокоен страданиями славян, проживающих на территории Двуединой Австро-Венгерской империи. Если свободу от национального притеснения получили болгары, греки и сербы с черногорцами, то почему должны продолжать свои страдания чехи, словаки, словенцы и прочие хорваты с боснийцами, где вдобавок проживает еще и множество православных сербов.
«Вот уж за кого точно не стоило бы беспокоиться, — подумала про себя полковник Антонова, — так это о „братушках“. К гадалке не ходи — продадут и предадут они своих благодетелей, как только это им покажется хоть немного выгодным».
Но вслух она произнесла совсем иное, ибо если кому-то в Петербурге хочется поиграть в этой славянофильской песочнице — пусть себе играет. И вообще — дипломатический этикет не допускает применения матерных слов.
— Господа, — сказала Антонова, — мы не будем иметь никаких возражений, если территория Австро-Венгерской империи будет разделена между вами к взаимному согласию. Все немецкое должно быть немецким, все славянское — российским. И это решение должно быть закреплено отдельным соглашением. Венгры, если они сами это захотят, могут оставить себе в качестве украшения династию Габсбургов. Югороссия же, поскольку мы не имеем в Центральной Европе прямых интересов, умывает руки, впрочем, не отказываясь при этом от посредничества в поиске компромиссов.
— Если это действительно так, — произнес канцлер Германской империи, довольно потирая руки, — то, думаю, у моего монарха не будет никаких возражений против вашего плана в отношении Британии.
— Гм, — сказал граф Игнатьев, — я думаю, что и мой государь не будет против условий, предложенных госпожой Антоновой. Австрийский же вопрос нам с князем Бисмарком необходимо обсудить отдельно и как можно скорее прийти к взаимоприемлемому решению.
— Да это, так, — кивнул Бисмарк. — Теперь мы с графом Игнатьевым должны будем снестись с нашими монархами и, получив от них соответствующие инструкции, встретиться снова и довести дело до окончательного соглашения.
— Должна вам напомнить, господа, — сказала полковник Антонова, вставая, — что время у нас ограничено, в Ирландии продолжают гибнуть невинные люди и литься кровь. В случае, если соглашение по этому поводу между нашими странами не будет достигнуто в самые кратчайшие сроки, то Югороссия самостоятельно начнет операцию против преступного британского режима. Будьте добры, сообщите об этом своим государям.
26 (14) марта 1878 года, утро.
Багдад. Правый берег реки Тигр.
Полковник Вячеслав Николаевич Бережной
Мы тут люди не местные, тем более что проездом. Даже не заходя в сам Багдад, Персидский корпус генерала Скобелева форсированным маршем направляется далее на север в сторону Алеппо-Халеба, на соединение с бывшей Кавказской, а теперь Ближневосточной армией, который командует наместник императора на Кавказе великий князь Михаил Николаевич, самый младший и самый деятельный из всех дядей императора Александра III. Задачей этого года поставлено присоединение к Российской империи Великой Армении, Сирии, Ливана, Палестины и далее всех территорий до Суэцкого канала. Словом, освобождение от гнета агарян всех проживающих на этой территории христиан, к какой бы конфессии и к какой бы национальности они ни принадлежали.
Таким образом, делами в Персии и Басре теперь займутся совсем другие люди, а несколько уменьшившийся в числе Персидский корпус генерала Скобелева спешно переброшен на север, где будет решаться судьба Ближнего Востока. Вот и торопятся наши солдатики, отбивая сапогами по тридцать верст в день по пыльным дорогам Месопотамии. То, на что были способны гоплиты Александра Македонского и римские легионы Красса, должно быть по плечу и русским чудо-богатырям. Там, в Сирии, мы расстанемся с корпусом Скобелева. Он отправится в Палестину, а я, мои люди и Жаклин направимся в Константинополь за новыми заданиями и новой славой.
Ну, любим мы, русские, быть освободителями и стремимся к этой роли подчас без оглядки на реальные обстоятельства, из-за которых освобожденные, не успев сказать нам «мерси», тут же наносят удар ножом в спину. Освобождение Антиохии и Иерусалима, древнейших христианских святынь — не меньшая мечта русских царей, чем Константинополь и Черноморские проливы. И если с Константинополем и Проливами вышел немного облом, мы успели на эту поляну раньше, а без нас там вообще покойному царю ничего не светило, то Ближний Восток — это очередная петербургская идея-фикс, в которой, правда, есть рациональное зерно.
