— Эдэ, сьерита Анна, мы можем продолжить путь, — пригласили их в карету, что уже вылезла из размытой колеи и поджидала на ровном участке дороги.
Дант снова подал Анне руку, помогая забраться внутрь, и тепло его сильной руки словно развеяло и дурные мысли, и боль в руке.
Ах, как не терпелось Анне начать свою новую жизнь без изнуряющей зубрёжки, дисциплины и экзаменов! Как хотелось уже оказаться дома, где она столько лет не была.
Она провела остаток пути в приятных мечтах и уже представляла добродушное удивлённое лицо тёти, что непременно начнёт ахать какая её Анни худая и бледная, когда в вечерней синеве показались сначала строительные леса нового храма, а потом и стены городка Арат, последнего на их пути перед Ларсхофом.
Они почти доехали до центральной площади, когда кони снова неожиданно заржали, их дорожный экипаж дёрнулся и встал.
Услышав шум и крики, Анна не стала дожидаться приглашения, и первая выскочила из кареты.
— Мальчик! Мальчик! Ребёнка сбили! — кричали взволнованные свидетели.
Анна со всех ног побежала туда, где уже собиралась толпа.
— Да пропустите вы, — отчаянно толкалась она локтями. Курс "сестры милосердия", пройдённый на последнем году обучения, давал ей полные основания рваться к ребёнку не ради праздного любопытства.
Она опустилась на колени перед беспомощно раскинувшем руки на камнях мостовой мальчишкой лет шести. Выгоревшие на солнце добела грязные волосы были залиты кровью, но, предварительно осторожно ощупав голову и конечности, Анна могла с уверенностью сказать, что кости целы, рана на голове незначительная, а ещё, что ребёнок недоедает, одет в лохмотья и очень нуждается в мытье, уходе, стрижке и обуви — на босой грязной ступне гноилась старая рана.
— Возможно, сотрясение и внутренние повреждения, — негромко сказала она вслух, ни к кому конкретно не обращаясь и прощупывая пульс. Тот бился как сумасшедший, как будто мальчишка всё ещё куда-то бежал, что было странно, но она не настолько была уверена в своих знаниях, могла и ошибаться. — Здесь есть родители? Родители мальчика есть? — крикнула она громче, и столпившиеся люди словно отпрянули.
— Боюсь, если они и есть, то вряд ли в этом сознаются, — прозвучал мужской голос у неё над ухом, совсем рядом.
— Что же делать? Мальчику нужен лекарь.
— Возможно, я могу помочь? — сильные мужские руки подхватили ребёнка, и только когда Анна встала, ей хватило смелости поднять глаза на добровольного помощника.
На мгновенье она даже потерялась в глубокой, как морская вода, зелени глаз, что рассматривали её с нескрываемым восторгом. И только потом уже быстрым общим мазком взгляда оценила спутанные волнистые волосы, впалые щёки, покрытый рыжеватой щетиной упрямый квадратный подбородок, пожалуй, ямочку на нём и… всё. Хотя нет, ещё испытала нестерпимое желание посмотреть на это лицо ещё раз, чтобы рассмотреть каждую черточку отдельно, а потом ещё, чтобы оценить целиком, и ещё — запомнить. Впрочем, она и так уже вряд ли смогла бы его забыть — обветренное солнцем лицо молодого мужчины, благородного и хорошо одетого, что держал на руках ребёнка, которому срочно требовалась помощь.
— Ригг, думаю, знай при новом храме не откажется его осмотреть, — вывел Анну из лёгкого оцепенения другой мужской голос, до того скрипучий и противный, что захотелось закрыть уши. На этого мужчину, постарше, она и посмотреть толком не успела, оглянулась на другой неприятный звук — крошеного стекла, когда на камнях мостовой, с которой подняли мальчика, кто-то растоптал склянку.
— Не будем надеяться на удачу, — перехватил ребёнка повыше Ригг. — У меня в доме точно есть лекарь. Он крикнул слуге: — Найми экипаж!
Анна достала платок, приложить к ране на голове ребёнка, хоть это было ни к чему, просто забота — кровь не текла и даже подсохла. Но Анна шла рядом всё то недолгое время, что заняла у них дорога до остановившегося неподалёку извозчика, придерживая голову мальчика.
— Ригг Оланд, сьерита. Пред Ригг Оланд, — представился молодой сьер, вызвавшийся помочь ребёнку, после того как аккуратно уложил его в экипаж под присмотр слуги. — Обещаю вам, что я позабочусь об этом несчастном мальчике.
— Очень приятно, Анна ди Тру, — представилась она, глядя на кровавое пятно, что осталось на одежде преда Оланда и не смея поднять глаза выше. — Буду вам очень признательна.
— Если позволите, я навещу вас, Ваша Преданность, чтобы справиться о здоровье ребёнка, — вмешался эде Дант. — И сообщу сьерите Анне.
— Возможно, она захочет сделать это сама, — проскрипел мужчина, что прежде предлагал обратиться в храм.
— Ирс Марлок, — смутившись, поторопился представить спутника Ригг.
— К сожалению, сеьрита Анна в городе проездом, её ждут в королевской резиденции, верн Марлок — осадил мужчину эдэ довольно холодно. — И, мне кажется, преду Оланду следует поторопиться.
И Ригг действительно заторопился, оседлал своего коня, что уже держал под уздцы Ирс. И всё оглядывался, пока Анна возвращалась в свою карету.
"Пред, — зная, что скажет на это тётушка, расстраивалась она, покидая городок. — Дочери верна — пред не пара".
Между титулами "верн" (Его Верность) и "пред" (Его Преданность) разница как между "короном" (мужем коронессы) и "верном", целое сословие, ступень. И Анне, дочери верна королевской крови, никто не позволит взять в мужья преда.
"Святая Ассанта! О чём я только думаю! — Анна потрясла головой, словно хотела вытрясти из неё эти глупые мысли, гладя на стены Ларсхофа, что выросли словно из ниоткуда. — Просто первый же улыбнувшийся мне симпатичный молодой человек и я уже чуть не замуж за него собралась".
— Вот мы и прибыли, — решив подбодрить, улыбнулся ей эдэ.
И с предвкушением чего-то нового, волнующего и неизведанного Анна глубоко вздохнула, отряхнула платье и расправила плечи, готовясь к встрече с коронессой Энта, но ещё больше с любимой тётушкой.
Глава 2. Бесс
— Ваше Могущество, эдэлорд Дант и сьерита Анна ди Тру прибыли, — объявила служанка, замерев в поклоне и не смея поднять глаза на кровать, где, не прикрыв телеса, в объятиях Бесса нежилась коронесса.
— Как? Уже? — резко поднялась обнажённая самодержица.
Бесс было с облегчением потянулся, избавившись от тяжести её разморённого тела, но что-то словно незримо изменилось.
— Как ты сказала? — перекатился он на живот и, заняв место поперёк кровати, уставился на девчонку. — Анна ди Тру?
— Сьерита Анна ди Тру, — выпалила та без запинки, заалев щеками. — Ваша Блистательность, — и присела в поклоне.
"Ах ты проказница! Подслушивала, теперь подсматривает, ещё и польстила, Блистательностью назвала, как наследника престола", — усмехнулся он, хотя после брата его очередь на престол Пелеславии была первой, пока у того не появятся детишки, но это же не повод прикрывать обнажённые ягодицы.
