— Вы…
— Ты, — поправляет он, и мы вместе переходим дорогу, оказываясь перед растекающимися в разные стороны дорожками. — Экспресс-ужин.
Виари, которая до этого вела себя как угодно, сейчас чуть ли не марширует рядом. Поглядывает на Ландерстерга, который достает из пакета контейнеры с горячим. У меня окончательно отшибает дар речи, потому что… Потому что.
— Безымянное чучело можно отпустить, — произносит дракон. — Пока я здесь, далеко она не убежит.
Раньше чем я успеваю сказать хоть что-нибудь, мне протягивают контейнер и вилку.
Виари действительно приходится отпустить, и она с визгом врезается в снег, а я понимаю, что сейчас меня просто разорвет, поэтому интересуюсь:
— Зачем?!
— Что — зачем? — спрашивает Ландерстерг, прожевав. В отличие от меня, его точно ничего не беспокоит, поэтому он уже ест.
— Вот это все! — говорю я. — Зачем? У нас деловая договоренность, которую я собиралась соблюдать исключительно затем. чтобы…
— Ты мне интересна.
— Что?!
— Ты мне интересна, Лаура, — он посмотрел на меня в упор — так, что дышать стало нечем, а вилкой я ткнула не в еду, а себе в перчатку, — и я действительно хочу тебя узнать. По-настоящему.
Глава 15
Послё этик слов мнё грозило ткнуть вилкой куда угодно, только не в ёду, а ещё я порадовалась, что не успела подцепить кусочек сыра, потому что иначе он бы сейчас встал у меня поперек горла. Ну, или я бы поперхнулась.
— В каком смысле? — уточнила я.
— А в каком смысле женщина может быть интересна мужчине?
Нет, лучше бы я все-таки поперхнулась, а еще лучше — подавилась, тогда бы ему пришлось оказывать мне первую медицинскую помощь, и мы свернули бы с разговора. С другой стороны, если бы ему пришлась делать мне искусственное дыхание… При мысли об искусственном дыхании мое как-то подозрительно участилось, и я сделала то, что должна была сразу — взялась за еду. Тем более что она уже начала остывать, и это, несомненно, было важно.
Впрочем, не менее важным было то, что Ландерстерг явился за мной в парк и принес мне ужин. После чего сказал донельзя странную вещь.
— А пламя, значит, вас не волнует? — брякнула я.
И чуть не откусила себе язык, хотя по-хорошему, стоило бы.
— Пламя?
— Ну да. То, что у меня его нет.
— Оно есть у меня.
Я моргнула.
— Или ты сомневаешься, что моего нам хватит? Он сейчас издевается да?
— Знаете, что самое интересное? — спросила я. — Я не могу понять, когда вы шутите, а когда говорите серьезно.
— Сейчас я абсолютно серьезен. — Ландерстерг взглянул на виари, которая слишком бесилась в снегу, и одного взгляда хватило, чтобы она вытянулась в струнку и спокойно побежала рядом с нами. — Мне со своей стороны непонятно, почему пламя вообще тебя волнует.
Потому что Эллегрин.
— Потому что я знаю, что для иртханов это очень важно.
— Важно, но не жизненно необходимо.
А что насчет слияния пламени? Вопрос прямо-таки крутился у меня на языке, но на сей раз я его прикусила. По-настоящему, когда старательно жевала, чтобы не задать вопрос, и поморщилась.
— Как прошла тренировка?
— Чудесно. Завтра утром будет все болеть.
— Поражаюсь твоей целеустремленности.
— Хотите сказать, вы не такой же?
— Такой же. Я тебе сразу сказал, что мы друг другу подходим.
Я вздохнула.
— Не начинайте.
— Предлагаю окончательно перейти на «ты». Я считаю, что рядом с мужчиной, который принес тебе еду в контейнере, выкать как-то очень невежливо.
— Никогда не представляла, что обращение на «вы» может быть невежливым.
— Ты еще много интересного узнаешь рядом со мной
Я не выдержала и рассмеялась. Первый шок у меня уже прошел, а второй, видимо, еще не наступил, поэтому я сейчас рассматривала идущего рядом мужчину, пытаясь понять, что стало причиной таких разительных перемен. То есть тот Ландерстерг, который выдернул меня с катка и наносил харргалахт, и настоящий — это действительно были два разных иртхана.
— Ладно, — сказала я. — Я вам… тебе интересна. И что же ты хочешь обо мне знать?
— Все.
— Разве для этого не существует служба безопасности Ферверна?
— Это скучно. Служба безопасности ферверна не расскажет о том, чего ты боишься.
Я приподняла брови.
— Это тебе зачем?
— Использовать в своих целях, разумеется.
Я улыбнулась. Он… наверное, тоже. Его улыбка была в уголках губ, которые едва дрогнули, и если бы я не видела подобного раньше, могла бы принять за что угодно другое. Но это была именно она, и именно она заставила меня произнести:
— Я боюсь оступиться.
— Оступиться?
— Проиграть. Не пройти кастинг в «Эрвилль де Олис».
— Это так важно?
— Для меня да. — Я закрыла пустой контейнер и взяла салфетку, которую он мне протянул.
— Почему?
— Потому что я хочу стать звездой ледового шоу.
Ландерстерг промолчал.
— Я хочу кататься, и танцевать, и парить… — Я повернулась к нему. — Ты видел это шоу? Они же творят магию, будучи людьми.
— Моя мать любила искусство, — неожиданно произнес он.
Теперь я чуть не подавилась по-настоящему. Хеллирия Ландерстерг действительно увлекалась искусством, настолько, что даже основала грант для творческих людей, не имеющих возможности оплатить свое обучение.
— Она обожала все эти шоу. Театр. Оперу. Временами мне казалось, что она сама хотела выступать. — Дракон говорил со мной, но смотрел вперед. — Книги, кино — все это было настолько для нее важно…
Ландерстерг взглянул на меня раньше, чем я успела ответить.
— Предлагаю придумать имя твоей хулиганке.
Вот это я понимаю, разворот.
— Эллегрин, — сказала я.
Брови дракона приподнялись:
— Эллегрин?
— Вам не нравится? — теперь бБрови приподняла я.
— Мне не нравится, что ты постоянно пытаешься перейти на официальный тон, — произнес он, резко остановившись и перехватив меня за локоть. В результате я с контейнером чуть не улетела в сторону, но все-таки не улетела: меня подхватили за талию.
— Вы… — собиралась возмутиться я. — Ты…
Но продолжить мне не позволили — наклонившись, пробуя на вкус мои губы. Именно пробуя, иначе я никак не могла бы назвать это прикосновение и раскрытие, от которого закружилась голова. Впрочем, не только голова, во мне закружилось еще и пламя — узор над грудью полыхнул огненным островком. Я задохнулась от острой перемены чувств, когда ладонь Ландерстерга коснулась моей щеки, пальцы мазнули по скуле.
