В его глазах мелькнуло веселье, и я закусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Ах, какое упущение!
— Ты даже не представляешь, какое.
Он пропустил меня в стеклянные двери, и мы оказались в просторном, светлом холле, где в глаза сразу бросался логотип: крылатый зверь, доверчиво положивший голову в ладонь человека. Судя по размерам головы, изображен был виаренок, но и создателей логотипа я тоже понимаю: очень сложно соотнести дракона и человека.
Дракона…
— Драконенок! — воскликнула я. — Ты удивительно проницательна, Лаура.
Мы вместе подошли к стойке, где женщина, по всей видимости, администратор, выдала мне пропуск. Такой же она выдала Ландерстергу, и он прикрепил его к лацкану пиджака.
— Позволь.
Он помог мне снять пальто и протянул его второму администратору, выскользнувшему из-за открывшейся в стене совершенно незаметной двери. После чего мы направились в сопровождении приглашенного женщиной сотрудника, совсем молодого парня в форме Зоологического центра, по коридору.
Стеклянная колба перехода вела в медицинский корпус, об этом гласила надпись над пока что запечатанными дверями. Перед тем, как их распечатали, мы зашли в кабины очистки, без которых детекторы медблока принялись бы истерично верещать на весь центр.
— Что с ним? — все-таки не выдержала я, когда мы оказались внутри.
— Отказывается есть и пить. Не реагирует на людей. Не реагирует на иртханов. Можно было бы ему приказать, но это ситуацию существенно не изменит. Под приказом ни один дракон, а особенно такой маленький жить не сможет. Когда приказ будет снят, он снова перестанет есть.
Парень снова убежал вперед и явно был рад тому, что мы занялись разговором. Судя по напряженной спине, Ландерстерга он сопровождал не каждый день, а судя по тому, что даже не сразу попал отпирающим пропуском по нужной панели, волновался он изрядно.
— И ты хочешь ему помочь?
— Не я. Ты.
— Я?!
От неожиданности я даже остановилась, и Ландерстерг мягко увел меня в сторону. К нам приблизилась женщина в светло-кремовом халате: одежда у местных медиков вся была такая, судя про промелькнувшим вдалеке мужчинам.
— Сай, ты свободен. Дальше провожу я.
Парень кивнул и тут же убежал обратно, а она внимательно посмотрела на нас:
— Если все продолжится в том же ключе, ему грозит огненная лихорадка, ферн Ландерстерг.
— Не утрируй, Альвин.
— Я не утрирую, но у него уже сейчас сильнейшее обезвоживание.
— Обезвоживание и огненная лихорадка никак не связаны. И не пугай девушку, у нее уже глаза на пол-лица.
Я попыталась моргнуть, но размер глаз у меня не становился меньше.
— Вы… ты сказал, что я могу ему помочь. Как?
— Он наверняка запомнил твой запах, когда его отняли от матери.
— И? — совсем жалобно спросила я.
— К тебе он может пойти.
— Тогда чего мы стоим?
Врач улыбнулась и кивнула на дверь. Точнее, на двери: сдвоенные, они были в два человеческих роста в высоту, и такие же в ширину.
— Думаю, я вам там не понадоблюсь. А если понадоблюсь, зовите.
Она приложила ключ-каргу к электронному замку, который негромко пискнул.
Пропуская нас в огромное просторное помещение. Как минимум из него можно было сделать ангар для флайсов, задняя стена была стилизована под пещеру, по изломам камня текла вода, собираясь в маленьком озере. У противоположной стены находился бассейн с измельченным камнем, а сам драконенок лежал, свернувшись клубком у без преувеличения огромной миски с нетронутым кормом. Крылья распластались по земле, на наши шаги он даже не обернулся и не пошевелился.
— И… что мне делать?
— Подойди к нему. Позови.
Я закусила губу, глубоко вздохнула.
— Не бойся, Лаура. Я здесь.
— Я не боюсь.
Точнее, боюсь. Того, что у меня не получится.
— Привет, малыш, — сказала я, сделав несколько шагов к нему. — Ты тут совсем один. Не скучно тебе?
— К нему приводили самку виари и виарят. На них он тоже не реагировал.
Я шагнула вперед. Еще и еще ближе. До тех пор, пока не стала видна мордочка, лежащая между лап. Глаза у него были открыты, но на меня он даже не посмотрел.
— Ну, знаешь ли, это невежливо. Я туг к тебе в гости приехала, а ты даже на меня не смотришь.
Драконенок едва дернул хвостом. Его мордочка уже сейчас не поместилась бы мне в ладони.
— Сколько ему? — спросила у Ландерстерга. — Может, ему нужно мамино молоко?
— Нет, он уже вполне способен кормиться сам.
Я покосилась на миску, в которой лежал корм, каждая корминка — размером с небольшую головку сыра.
— У тебя тут еда, — сказала я, опускаясь рядом с ним на карточки. — Смотри.
Он не пошевелился, хотя ноздри его раскрылись. Ну, уже что-то. Значит, идея с запахом может сработать. — А я помню, как мы с тобой стояли в пустоши. Эх, и холодно же там было. Кажется, «что я несу» становится для меня лозунгом, если не сказать больше. Я протянула ему руку, прямо к огромному носу, он принюхался, но головы не поднял. Хотя взгляд остановился на мне.
— Так, давай-ка поедим. Здесь все люди хорошие, заботятся о тебе. Давай.
Сдвинуть миску стоило немалых трудов, и по ощущению там были булыжники, а не драконячий корм. Хотя с другой стороны, драконячий корм наверное и должен выглядеть, как булыжники.
Драконенок снова принюхался, а потом отвернулся. Я посмотрела на Ландерстерга.
— Пойдем, Лаура.
— Но я же еще ничего не сделала…
— Он или отреагировал бы сразу, или…
— Ну и что ты предлагаешь? Просто бросить его здесь? Эй! — я потыкала в мягкую чешуйку. — Я знаю, ты такой маленький, и тебе уже много всего пришлось пережить, но… Надо поесть! Давай, давай.
Кормина уместилась у меня в ладонях, я чуть подвинулась и поднесла ее к мордочке. Он раздраженно зашипел и отвернулся в другую сторону.
— Ах, так?! — сказала я. — Ну и ладно.
После чего вздохнула и поднесла корм ко рту.
Хрясь!
Кажется, очешуели все: и Ландерстерг, и я, и драконенок. Последний вообще вскинул голову и уставился на меня, как на ненормальную.
— А фот нефего было отказываться. Теферь буду ефть я.
Такого… странного вкуса я ни разу не ощущала. Что-то среднее между вяленым мясом, песком и углем (если бы я когда-то посыпала вяленое мясо песком и углем, разумеется).
— Лаура, ты что делаешь?! — первым опомнился Ландерстерг.
