— Лаура? Вы что-то хотели?
— Да. Тиус, подскажите пожалуйста, как я могу найти ферна Ландерстерга?
— Ферну Ландерстергу только что открыли телепорт. Он возвращается в Хайрмарг, и буквально через десять минут вы сможете с ним связаться.
В Хайрмарг?!
— Понятно. Спасибо.
— Не за что. Доброй ночи, Лаура.
— Доброй ночи.
Коммуникатор негромко пиликнул, панель погасла.
— Гринни, хватит пищать, — сказала я, потому что виари до сих пор вирчала у двери, к тому же, порываясь сделать под нее подкоп. — Хватит пищать! Он не придет!
Я никогда раньше не повышала голос, но сейчас мой крик отразился от стен, заставив вздрогнуть даже меня. Что уже говорить о виари: она подпрыгнула, метнулась под кровать и там замерла.
Вздохнув, опустилась на колени. В спасительной темноте сверкали огромные глаза.
— Ладно, Грин, выходи, — сказала я. — Ну прости меня, пожалуйста. Я так больше не буду.
Протянула ей руки, но виари с жалобным вирчанием отползла подальше.
Супер! Просто замечательно!
Я поднялась, и, не снимая халата, забралась под одеяло. Ворочалась с боку на бок до тех пор, пока под кроватью снова что-то зашуршало. Гринни вылезла и запрыгнула ко мне на подушку, боднула носом между лопаток: «Давай мириться!»
— Давай! — сказала я и притянула пушистую к себе.
Она вздохнула, повозилась у меня в руках и засопела.
Уткнувшись лицом в пушистую спинку, я сразу почувствовала себя немного, но лучше. Поэтому даже не заметила, как сама провалилась в сон.
Глава 22
— Бен — засранец, — сообщила Рин, кутаясь в куртку.
Я подавила желание последовать ее примеру, но в пальто закутаться сложнее. На улицах Хайрмарга и правда похолодало так, будто раньше времени пришла Ледяная волна, и я искренне радовалась тому, что сегодня надела джинсы. Попытка пройтись по улице в юбке могла закончиться замерзанием до состояния среднестатистической сосульки, которых по весне будет море.
— Ну он же сказал правду.
— Чешуйню он сказал. Вчера, когда ты ушла, я еле удержала Сэфла, чтобы он не съездил ему по морде. И то, только потому что перед серьезной операцией не стоит отправлять кардиохирурга в нейрохирургию.
— Да ладно, — отмахнулась я — Проехали.
— Не проехали. — возмутилась Рин и указала в сторону молла, видневшегося неподалеку. — Может, все-таки туда?
— Все-таки туда, — согласилась я.
Моя выступающая часть (то есть нос) начала уже не просто замерзать, а отмерзать.
— Не понимаю я, как ты можешь быть такой спокойной! — продолжала кипятиться Рин.
Она позвонила мне как раз когда закончились тренировки, и я собиралась выдвигаться в сторону телепорта. Предложила встретиться и поговорить, и я не стала отказываться. В конце концов, что мне вообще делать в загородной резиденции? Верража ко мне не пускают и не подпустят «до особого распоряжения», и утром «особого распоряжения» не последовало.
Хорошо, что я вчера не перехватила Ландерстерга, пока он был в резиденции, потому что могла наделать еще больше глупостей. В частности, что бы я ему сказала? Верни мне харргалахт, потому что Верражу нужна мама? Нет, сначала я бы высказала ему все, что думаю — потому что о последствиях снятия он меня тоже не предупредил. Равно как и о том, что Верраж потянулся ко мне, потому что почувствовал пламя.
Не мое.
Ну и ладно.
— Он его снял, — сказала я, когда мы наконец-то шагнули в огромные крутящиеся двери, в облако тепла.
Рин, готовая уже продолжать, осеклась.
— Серьезно?! Просто снял?
— Просто снял.
Ну или не совсем просто. После того, как я сказала, что иначе наше соглашение будет расторгнуто. Выходит, ему все же не совсем все равно?
— Слушай, это хорошо. — Подруга кивнула в сторону лифтов. — Пойдем, погреемся на фудкорте.
Мы направились, куда она указала, и вскоре стеклянная капсула уже подкинула нас на шестидесятый этаж. Фудкорты в моллах располагались обычно по центру, на средних этажах, в данном случае, с шестидесятого по шестьдесят пятый. Чтобы вместить всех посетителей торгового центра, желающих перекусить, обычно хватало. Не перед праздниками, разумеется, но перед праздниками вообще сложно куда-то влезть, особенно в выходные. К счастью, сегодня не выходной.
Поэтому мы устраиваемся за одним из свободных столиков, и на сей раз заказывать бежит Рин. Потом возвращается с подносом, вздыхает и внимательно на меня смотрит.
— Мы с Сэфлом тоже обсуждали эту харргалахт, и решили, что подождем… пару лет.
Я удивленно смотрю на нее:
— То есть все это время он будет сдерживать свое пламя?
Рин улыбается:
— Он говорит, что пламени ему хватает на службе. И что его пламя — это я.
— Все, замолчи, или я начну плакать. — Я шутливо подталкиваю ее в бок. — Ладно, всем давно известно, что ты отхватила идеального мужчину.
— До идеала ему далеко. — Она ухмыляется, а потом меняется в лице. — Я его люблю.
— Риииин, — выдыхаю я. — Неужели ты это сказала? Почему мне, а не ему.
— Уймись и завидуй молча. — На этот раз в бок меня подталкивает она. — А если серьезно, харргалахт — это крайний случай. Наверное, у Ландерстерга просто по-другому не получится.
— Почему?
— Потому что он постоянно в своем пламени. И если ты на него подсядешь…
— То есть он сделал это не потому, чтобы на меня даже посмотреть никто не мог? — скептически интересуюсь я.
— Может и поэтому. Отчасти. Не знаю я всех его мотивов. — Рин пожимает плечами. — У меня родители закатили истерику, когда узнали, что я отказалась от харргалахт. Все-таки это частица пламени, и она не просто защищает, она… как бы сливается с твоей сутью. Я не хочу, чтобы на мою суть что-то воздействовало извне. Да, я действительно без ума от Сэфла, но пусть так и остается. Так, по-человечески, ты понимаешь, о чем я?
— Да. Я понимаю.
Потому что вчера у меня были похожие мысли.
— Ну вот. А они не понимают. Там случилась истерика, причем у матери и у отца одновременно.
— Они у тебя вообще донельзя старомодные.
— Сэфл тоже так говорит.
— Еще бы. Они вам запрещают жить вместе до свадьбы.
Рин закатила глаза.
— Вот кому это надо, а? Все равно все знают, что мы давно делаем это.
Я смеюсь.
— Но если вернуться к харргалахт… он правитель, Лаура. Пламя у него в крови. Буквально. И я даже не представляю, какой оно силы. Возможно, на него можно подсесть, просто находясь рядом. Об этом ты не задумывалась?
