Бен поправлял очки, когда камера выхватила его крупным планом, на шлеме я увидела флаг Раграна: гора Хитри-Ликос, разумеется, символика, и усмиренный дракон на цепи. Спустя несколько мгновений Бен уже устремился вниз, набирая скорость.
— Поразительно катается, правда? По-моему, он сделает аронгарца.
Я глубоко вздохнула и досчитала до десяти. То ли у Эллегрин словесное недержание, то ли она поставила своей целью довести меня до ручки. Я бы проголосовала за второе.
— Как же ты собираешься быть рядом с Торном, если не можешь справиться даже со своей маленькой неприязнью ко мне?
Я все-таки повернулась к ней.
— Тебе не с кем поговорить? Обратись к Крейду.
Она приподняла тонкие брови и снова подалась ко мне. Со стороны могло показаться, что мы действительно мило беседуем.
— Рядом с Торном всегда будут женщины, милая. Привыкай. Если не я, та другая… а если не можешь… может, тебе лучше обратить внимание на очаровательного кардиохирурга? Он реально хорош.
Я сжала руки на подлокотниках, но тут же их расслабила.
— Твоя осведомленность не знает границ Эллегрин. Я понимаю, что у вас с Мильдой чудесные отношения, но на твоем месте я бы задумалась о подруге. Торн очень не любит некомпетентных сотрудников и не думаю, что он сделает исключение для пресс-секретаря.
Улыбка сползла с ее лица, но я уже отвернулась. Смотреть надо было либо на Бена, либо на Эллегрин. Я выбрала первое. По правде говоря, Бен действительно был хорош. Как он справлялся с экстремальными поворотами и взлетал на особо опасных участках… Я почему-то не могла отвести взгляда от мониторов.
Он говорил, что ни разу в жизни не стоял на коньках, но он стоял на лыжах. Не просто стоял — судя по тому, как он обходил острые углы, он катался с самого детства. Фигурное катание считается достаточно травматичным видом спорта, но по сравнению с тем, что видела я… Не представляю, чтобы человек, так катающийся на лыжах, не мог удержать даже простого баланса на льду.
Получается, что все, что он делал…
Я что, ему действительно настолько понравилась?!
Додумать эту мысль у меня не получилось, потому что за моей спиной раздались шаги, и к Эллегрин склонился седой невысокий мужчина.
— Ферна Рэгстерн, кубки принесут минут через десять. Помимо этого мы ждем от вас комментариев по поводу соревнований…
— Джирс, не волнуйтесь. Я не в первый раз на церемониях награждения. — Эллегрин снова ослепительно улыбнулась. — И уж точно не в первый раз перед камерами. Я найду, что сказать.
Лицо мужчины пошло красными пятнами.
— Я не это имел в виду… Для нас большая честь, что вы оказались в «Эдерхард Маунтейн» и приняли наше предложение поучаствовать в церемонии награждения.
— Благодарю, Джирс. Взаимно. — Она легко коснулась его плеча. — Позволите мне досмотреть спуск?
— Да-да, разумеется, — он тут же отступил и ретировался к лестнице.
Эллегрин насмешливо взглянула на меня, а потом — на центральный монитор. Как раз в тот момент, когда снова громыхнули аплодисменты, а комментатор прямо-таки заверещал в микрофон:
— Новый рекорд! Еще один новый рекорд!!!! Да что же это сегодня творится?! На этот раз его ставит спортсмен из Раграна, кардиохирург, который, возможно, очень зря не пошел в свое время в большой спорт… Встречайте, Бенгарн Эстфардхар!
Бен вскинул руку, улыбаясь на вспышки камер.
— И совершенно точно зря не пошел в большую политику, — усмехнулась Эллегрин. — Иначе у него были бы все шансы привлечь тебя своей харизмой.
Как жаль, что кубки не принесли! Я бы с удовольствием треснула ее одним из них — может, хоть так замолчит. С другой стороны, хорошо, что не принесли, потому что невеста Торнгера Ландерстерга, избивающая кубком звезду соцсетей — это просто праздник для желтой прессы. Тем не менее из-за всего этого я пропустила начало разговора с Беном.
— …Да, я занимаюсь с детства.
— И сегодня вы были в ударе?
Слова комментатора встретили смехом.
— Нет, просто сегодня мне очень хотелось выиграть.
— Вам определенно стоит почаще заявлять о своих желаниях! Чего бы вам хотелось еще?!
Он посмотрел на меня. Теперь, когда я могла его видеть совсем рядом, а не только через транслирующие происходящее мониторы, он точно смотрел на меня. А потом отвернулся.
— Все, что я хочу, у меня уже есть.
Толпа снова взорвалась аплодисментами.
— Смелое заявление! — воскликнул комментатор.
— И спорное, — хмыкнула Эллергин. — Ты знала, что он был наследником правящего до того, как в Рагране сменилась власть?
Вот теперь я к ней все-таки повернулась.
— О, ты не знала? — Она покачала головой. — Это крайне трагичная история. Помнишь тот кошмар, который случился в Рагране? Гм… то есть, я имела в виду, ты о нем знаешь?
— Ты про Мерриужский налет?
— Про него. — Эллегрин кивнула. — Историческое событие, с которым сообща справлялся весь мир. Бенгарн — сын правящего, который не сумел остановить драконов. Его отец был отстранен и взят под стражу, чем это закончилось, мы все знаем. Старшая сестра пропала без вести, а вот мать… мать оказалась умнее, прицепилась по быстренькому к отбывающему в Ферверн консулу и сбежала, где благополучно вышла за него замуж. Словом, ей — и ему — очень повезло. Потому что мировое сообщество в то время действовало жестко.
Я впервые не нашлась, что ей ответить, потому что… потому что вся эта история просто не могла быть про Бена! Его жизнь — он рассказывал, что переехал сюда, когда ему было два года… точнее, что переехала его семья. С другой стороны, что он должен был мне сказать? Много лет назад мой отец облажался, и пострадало бесчисленное множество людей? Моя мать сбежала, чтобы спасти себя и меня, и вот теперь я здесь?
Определенно, он не мог мне этого сказать — мне, девчонке, которую видел впервые, но он и так сказал мне слишком много. Правда, я бы предпочла и все остальное узнать из другого источника, потому что ехидный взгляд Эллегрин явно был в адрес моего замешательства.
— Как я уже сказала, твоя осведомленность не знает границ.
Она улыбнулась. Хищно.
— Незаменимая черта, когда дело касается достижения целей. Подумай об этом на досуге, Лаура.
Я отвернулась. Спустя пару минут завершил спуск другой спортсмен, готовился еще один. Глядя на мониторы, я видела все, что угодно, но только не трассу. Хотя бы потому, что перед глазами стояли картины из Мерриужского налета — это действительно была трагедия мирового масштаба, после которой вся верхушка власти в Рагране очень сильно пострадала. Отец Бена и его приближенные — они все были казнены по решению мирового сообщества. За то, что допустили такое. За то, что своевременно не попросили о помощи. За то, что большая часть столицы превратилась в руины, за то, что пострадало столько людей.
