Я покачала головой.
— Ты ждешь ее уже два года.
— И буду ждать, сколько потребуется. Пока она не поймет, что наша семейная жизнь никоим образом не скажется на ее драгоценной свободе.
— Мой терпеливый братик. — Я погладила его по запястью. — Как ты смотришь на то, чтобы нам организовать семейный ужин?
— Чтобы Ингрид загрызла меня за вторжение на ее территорию? Нет уж, спасибо.
— А я все-таки рискну. Если отец, конечно, сделал с холодильником то, о чем я его просила.
— Рисковая ты девушка, Лаура. — Брат поцеловал меня в макушку. — Ладно, так уж и быть. Пойдем. Я тебе помогу.
— Мне пора. — Даргел первым поднялся из-за стола.
Семейного ужина не получилось. То есть он получился, но очень сдержанный — видимо, присутствие Торна за столом добавляло некоторого напряжения. Хотя я и не представляла, почему отец с ним общался постоянно, а Даргел, Сильви и Ингрид уже давно были готовы к тому, что мы станем родственниками. То есть мы с ним станем супругами, а остальные… Я вдруг подумала о том, что у Торна семьи нет. О том, что он ее потерял.
Возможно, именно поэтому семейная встреча за столом для него была чем-то… вроде испытания. Ну или мне так показалось? Он общался с такими людьми (и иртханами), что мне вообще сложно было представить, кто может оказаться для него испытанием. Тем не менее сегодня он присоединился ко всеобщему напряжению, и все мои попытки как-то разрядить обстановку за столом наталкивались на вежливое общение.
Беспрецедентно вежливое.
Даргела пошли проводить Ингрид с отцом, мы с братом попрощались прямо в столовой. Сильви, оставшись с нами, сказала что ей срочно нужно позвонить и сбежала. Как ни странно, наедине с Торном мне cpаsy стало легче, будто порвалась невидимая цепь, стягивающая меня изнутри.
— Наверное, нам тоже лучше собираться, — сказала я, коснувшись его руки.
— Мне.
— Что?
— Мне, Лаура. Пока мы не женаты, рисковать твоей репутацией мы не будем. Я замерла, как сидела.
— Торн… о какой репутации речь? Ты сделал мне предложение перед камерами, и скоро об этом будет знать весь Ферверн. Прошу прощения, весь мир.
— Вот именно. — Он взял мою руку с кольцом в свою. — Не забывай, Лаура, что я не рядовой мергхандар. Теперь за нами будут следить особенно пристально.
Я даже не нашлась, что сказать, в голове была просто мешанина из мыслей и того, что я хотела озвучить. Например, тот факт, что вообще-то у нас была ночь любви. То есть день любви… Вечер любви?! И что, я теперь буду жить отдельно, а он отдельно? А как же Гринни? Верраж?!
Как раз в тот момент, когда я собиралась об этом спросить, в столовую вернулись Ингрид с отцом. Торн поднялся, и я вскочила следом за ним.
— Думаю, сегодня вам лучше побыть вместе всей семьей, — произнес дракон. — Завтра после обеда вернемся в загородную резиденцию.
На этот раз мы направились в холл уже вчетвером, и все это время я пыталась справиться с желанием спросить все напрямик. Спросить напрямик не получалось, потому что рядом были отец и мачеха, а мои взгляды Торн игнорировал. То есть попросту не замечал, что я бы хотела продолжить.
Да что с ним такое?!
— Торн. — Я все-таки не выдержала и кивнула в сторону лестницы.
— Лаура, если это не вопрос жизни и смерти, я бы предпочел отложить его до завтра. Сегодня у меня еще встреча со Стенгербергом.
Ну супер. Замечательно. Что я могу сказать.
— Нет, это не вопрос жизни и смерти. Но это очень важно для меня.
— Лаура! — прошипела Ингрид.
Она явно собиралась что-то сказать, но под взглядом отца осеклась.
— Ингрид пойдем. — Отец протянул Торну руку: — Торнгер.
— Ингрид. Юргарн.
Они пожали друг другу руки, и отец увел мачеху за собой.
Я следила за ними взглядом, пока они не скрылись на лестнице, и только потом повернулась к своему мужчине.
— Торн, что случилось?
— Случилось нападение на твоего отца. — Он произнес это жестко и холодно Правда, тут же смягчился: — Но ты права. Ты имеешь право знать.
Мы прошли в гостиную, где устроились на диване, и Торн несколько мгновений смотрел на меня, прежде чем начать.
— Нападавший — один из сотрудников офисного центра, где работает твой отец, должен был стрелять в упор. Но после того, что случилось с тобой, я приставил к твоему отцу мергхандаров под прикрытием. Они сопровождали его везде, так или иначе были рядом. Когда было совершено покушение, один из них находился рядом с твоим отцом в качестве клиента.
— Подожди… — сказала я. — Я не совсем поняла. При чем туг то, что случилось со мной?
— Лаура, это не случайность. Тому, кто сломал панель блокировки на бортиках, чтобы девочка могла броситься на лед во время твоей тренировки, ее матери и стрелявшему в твоего отца платил один человек.
— Что? — переспросила я. Правда, пришлось переспросить повторно, потому что голос неожиданно сел. — То есть как?!
— Клиент, которому отказал твой отец — Микас Лодингер, имеет долгую и чрезвычайно темную историю, но не будем углубляться в подробности. Достаточно того, что в Ферверне он оказался благодаря своему отцу, который поместил его на лечение в лучшую психиатрическую клинику Хайрмарга. Их — и отца, и сына, — в свое время приняли как пострадавших от неправомерных действий иртханов, потому что психику Лодингера сломали за счет ментального приказа.
— Но ментальные приказы запрещены.
— Запрещены. Но тех, кто их применяет, это не волнует, Лаура. Как бы там ни было, изначально Лодингер оказался гораздо менее сумасшедшим, чем его хотели выставить. Спустя десять лет он вышел из клиники — правда, с особыми ограничениями и под постоянное наблюдение. Испытательный срок прошел, и он решил, что ему все позволено. В частности, он развлекался с молодыми девочками — с совершеннолетними, чтобы не попасть под статью, — соблазнял их и записывал это на видео. После чего шантажировал, если они хотели от него уйти или отказывались заниматься с ним сексом так, как хотелось ему. До определенного момента это срабатывало, пока одна из них не подала на него в суд. Твой отец отказался вести его депо, когда узнал подробности.
Торн замолчал, а я пыталась переварить свалившиеся на меня подробности. Но если выскочившую на лед девочку и сломанный на бортике замок еще можно было бы списать на случайность (и списали бы, не будь в этом лично заинтересован Торн), то стрелявший в моего отца вряд ли мог рассчитывать, что ему сойдет это с рук.
— Лодингер не понимал, что убийство моего отца ему не добавит радости в жизни?
— Он психопат, Лаура. Его разум действительно основательно взломан.
— Ты сказал, что нападавший арестован. — Я поразилась тому, как холодно звучит мой голос. — Что насчет Лодингера?
