— Ты намекаешь на то, что я раздаю ей авансы?
— Нет, Торн, я не намекаю. Я спрашиваю прямым текстом. Почему Эллегрин считает возможным делать все, что ей угодно, а Бенгарн Эстфардхар должен уезжать из страны исключительно потому, что он покатался со мной на коньках.
Тишина, воцарившаяся после моих слов, оказалась слишком тяжелой. Еще тяжелее оказались слова:
— Я не обязан перед тобой объясняться, Лаура.
Настолько тяжелой могла бы оказаться сошедшая с гор лавина.
— Нет?
— Нет. Эстфардхар знал, что делает.
— Я же говорю, он не знал, — складываю руки на груди. — Никто не знал. В тот вечер
— Довольно. Мы не станем обсуждать мои решения ни сейчас, ни когда-либо впредь. Переодевайся, через полчаса пойдем к Верражу.
Торн вышел, оставив меня одну. Настолько одной я не чувствовала себя уже очень давно, особенно учитывая тот факт, что Гринни в комнате тоже не было. Видимо, она переехала к Верражу на время моего отсутствия.
Как бы там ни было, я переоделась и даже не стала надевать чулки. Для прогулки с дракончиком и виари вполне пойдут джинсы и куртка, да если быть честной, для прогулки с драконом, который не собирается со мной ничего обсуждать — тоже.
Торн оказался у моих дверей аккурат через полчаса.
— Идем, Лаура. Все, что тебе нужно знать про Верража — без ледяного пламени он будет учиться узнавать тебя заново. Пока на тебе не окажется харргалахт, для него будет сложно узнать в тебе маму.
Я хмыкнула.
— Действительно. Пока на мне нет харргалахт, я вроде как недодракон. Хотя по большому счету, я вообще не дракон.
— Не начинай, Лаура.
— А есть смысл начинать? Мы же все равно ничего обсуждать не будем.
Я ушла вперед но в коридорах загородной резиденции особо не разгонишься. Хорошо хоть мергхандары не ходят по пятам, и то ладно.
На этот раз Торн вошел первым, и, судя по тому, что в комнате что-то упало, у Верража с Гринни были игра была в полном разгаре. Стоило нам появиться, как дежурный мергхандар покинул комнаты, а виари заверещала и бросилась ко мне. Я опустилась на корточки, и мне в колени с разбегу ткнулись горяченным носом. Не уверена, но кажется, за несколько дней чудо чуть подросло. Второе тоже, и сейчас драконенок тянул носом. Мой пиджак валялся в углу: судя по его состоянию, на нем и спали, и использовали в качестве игрушки.
— Привет! — сказала я, продолжая гладить обжирающуюся об меня Гринни, и протянула Верражу руку.
С джинсами, к слову, угадала: чешуйки виари уже окрепли, и сейчас от моих чулок остались бы сплошные лохмотья. Что касается драконенка, он сделал шаг и остановился. Потом еще один. И еще.
Я не торопила, вернулась к игре с Гринни, подхватив с пола какую-то измочаленную острыми зубами игрушку. Виари с рычанием вцепилась в нее и потянула на себя. Я — на себя, не поднимая глаз. Приближение драконенка не только слышала (коготки цокали по полу), но и чувствовала — от него исходило легкое волнение пламени.
Это волнение становилось все сильнее: по мере того, как он ко мне приближался. И, наконец, остановился совсем рядом, с шумом втягивая воздух. Я подняла на него глаза, и драконенок вздыбил чешуйки. Я протянула ему руку ладонью вверх.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, потом он осторожно потянулся к моим пальцам. Все ближе, ближе и ближе, пока не ткнулся в них обжигающе-ледяным носом.
Вопросительно рыкнул.
— Ну что? — Я чуть шевельнула пальцами. — Будем дружить?
Верраж обнюхал мою ладонь. Мою руку. Мои коленки вместе со скачущей рядом Гринни.
А потом отступил назад и умчался в соседнюю комнату.
Следом за ним, вереща, убежала Гринни.
Я не успела даже расстроиться, потому что в следующий миг драконенок вернулся. Он несся ко мне с большим красным мячом в зубах, затормозил, пропахав костями борозды на полу, бросил игрушку к моим ногам. После чего плюхнулся на спину, растопырив крылышки, и низенько заурчал.
— Хочешь играть? — Я почесала светлое пузико. — Будем играть! Только на улице.
Подхватила мяч и поднялась, Верраж крутанулся и подскочил, глаза драконенка горели.
— Идем? — Я кивнула на дверь и направилась к ней, не дожидаясь комментария Торна.
Впрочем, возможно он и не собирался ничего комментировать.
Мы прошли по коридорам, спустились вниз, причем Верраж и Гринни приплясывали от нетерпения, а еще пихались боками, стараясь отвоевать место рядом со мной. На Торна они изредка смотрели, но поскольку тот свое пламя никак не проявлял, очень быстро успокоились и устроили возню. Гринни пыталась цапнуть драконенка за хвост (благо, шипы там еще не окрепли), а он развлекался тем, что тыкал ее носом.
Стоило нам оказаться на улице, как эти двое принялись резвиться, поднимая фонтанчики снега, с шипением ввинчиваясь в него и взлетая в воздух. Гринни взлетала невысоко, и тут же плюхалась обратно в сугроб. Верраж — повыше, ему нравилось подхватывать ее в полете. Осторожно, мягко, за шкирку, из-за чего она злилась, верещала и пыталась вцепиться ему в хвост с удвоенной силой.
Тщетно. Свой хвост драконенок оберегал.
Мне почему-то показалось, что это напоминает нас с Торном: я все время пытаюсь подойти к нему ближе, а он ускользает. При этом не забывая хватать меня за шкирку — видимо, считая крайне забавной.
Только сейчас я вспомнила, что у меня в руках мяч.
Размахнулась и запустила его вперед, с визгом и верещанием драконодети устремились за ним наперегонки.
— В праздничную ночь раскинем беседки с обогревом, чтобы гости могли отдохнуть в заснеженном лесу.
— Это не лес, это парк, — сказала я.
Автоматически отмечая мерцающие вдоль дорожки фонари.
С каждым днем резиденция принимала все более обжитой вид например, за время нашего отсутствия были приведены в порядок оплетающие дом дорожки и скамейки, стоящие на раскинутых там и здесь каменных ладонях.
— Будет много журналистов, поэтому речь подготовим заранее.
— С новым пресс-секретарем?
— Именно. — Торн посмотрел на меня. — Не стоит это воспринимать в штыки, Лаура. Иногда это облегчает жизнь.
— Что именно? Невозможность откровенно поговорить с любимой женщиной?
— Возможность делегировать создание речи для выступления пресс-секретарю.
А если я хочу сказать не по тексту, а от души?
Вопрос был риторический, поэтому я не стала его озвучивать.
— У тебя уже готово платье?
— Нет, в ближайшее время собиралась этим заняться.
— Думаю, нам стоит освободить Ингрид от этой задачи. Пусть твоим образом занимаются мои стилисты.
