Полковник Студинский извлек из дипломата, принесенного с собой, две чистые дискеты и скопировал на них схемы энергосетей. Глеб довольно грубо отстранил его от клавиатуры компьютера и принялся рассматривать квадраты схемы обеспечения города одну за другой. Мельтешение цветных квадратов быстро утомило полковника Студийского, и он уже почти не смотрел на экран.
– Вот этот дом, – произнес Глеб, указывая пальцем на маленький прямоугольник в Дровяном переулке. – Обычно в таких документах лапши нет, потому что иначе невозможно будет нормально эксплуатировать сети.
Полковник кивал, то и дело поддакивая:
– Конечно, именно так.
Глеб проверял, понимает полковник в этом что-либо или нет. Наконец, убедившись, что тот полный профан в подобном вопросе, спокойно стал врать дальше.
– Если вы не против, Владимир Анатольевич, я сниму себе копию именно этого квадрата.
Студинский милостиво разрешил это сделать.
– Да, она вам пригодится.
Затем Глеб перешел к схеме области. Он сперва прошелся по Минскому шоссе, с многозначительным видом делая какие-то пометки на чистом листе бумаги, выписывая совершенно не нужные ему номера кабелей, глубину залегания, точки подключения, смотровые колодцы. Затем начал просматривать вдоль Ярославского шоссе. Скорее всего, нужный ему кабель был не таким уж важным и на большой схеме он не был даже обозначен. Конечно, куда проще было бы просто включить автоматический поиск, указав номер нужного ему кабеля – того, который значился на стене дома, где держали Ирину Быстрицкую. Но рисковать, действуя настолько нагло, Глеб не хотел.
Он изменил масштаб и теперь уже мог разглядеть разноцветные линии кабелей, пересекающие шоссе и идущие параллельно с ним. Сиверов не сомневался: нужный ему кабель идет из города вдоль шоссе. Да, он именно здесь. Глеб проследил взглядом тоненькую красную ниточку и отметил в памяти километр, на котором она отходит от шоссе. Дальше искать он не мог, так много кабелей сходилось вместе, что еще раз, не укрупнив изображение, невозможно было отыскать нужный.
Но он прекрасно помнил, что ехали после шоссе совсем недолго, минуты две. Значит, и дача находится недалеко от шоссе.
"Все, – приказал себе Сиверов, – хватит. Переходи к другим квадратам.
Постарайся запутать Студийского, а то еще, чего доброго, станет подозревать".
– Мне нужен подробный план здания, – сказал Сиверов, зная, что это желание невыполнимо.
– У нас его нет, – развел руками Студинский.
– Но хотя бы какой-то приблизительный вами набросан?
В бездонном дипломате отыскалось и какое-то подобие строительных чертежей, собственноручно выполненных полковником.
– Вот, три варианта. Но ни один из них не дает исчерпывающего представления.
– На что вы ориентировались, когда составляли планы?
– Мы изучали, в каких окнах горит свет, – не без гордости сообщил полковник. – Я сам распорядился после наступления темноты делать контрольные снимки. Вот эти окна, – он указал на два крайних левых окна, – до последнего времени мы были уверены, что это окна одной комнаты. Но затем заметили, что в одном из них свет погас на десять секунд раньше, чем в другом. Значит, там существует перегородка.
«Дурак, нашел чему радоваться!» – подумал Сиверов, но вместо этого сказал:
– Как я понял, о внутреннем расположении вам известно немного.
– Да, только до коридора, – пожал плечами полковник. – К тому же, насколько я понимаю, внутреннюю стену снесли и возвели новую. Так что там даже могут не совпадать межэтажные перекрытия. И вполне возможно, что вместо двух этажей там существует три.
– Мне это представляется так, – Глеб схватил в руки карандаш и бесцеремонно принялся рисовать прямо по чертежам полковника существующим в единственном экземпляре.
Вскоре возникла вполне стройная картина. Кабинет главного аналитика находился в середине здания, не имел окон.
– Я сделал бы именно так.
– Не уверен. Несколько раз нам удавалось засечь аналитика у этого окна, – Студинский очертил ногтем оконный проем, выходящий на улицу напротив фонарного столба.
– Но тогда они полные идиоты, – рассмеялся Глеб Сиверов, – или же мы с вами идиоты, которые готовы клюнуть на их удочку.
Но тут же он вновь сделался серьезным.
– Вы знаете, когда там меняется охрана? Полковник Студинский вновь вынужден был развести руками.
– Мы никогда не видели, чтобы оттуда выходил кто-нибудь из охраны.
– Тогда это вообще задача для первого класса, – Глеб не удержался от того, чтобы поддеть полковника.
– Почему? – тот готов был обидеться.
– Значит, охрана уезжает вместе с автобусом, на котором увозят служащих.
– И что, вы считаете, дом остается на ночь без охраны?
– Нет, ночную смену привозит тот же автобус.
– Сколько людей вам понадобится для поддержки? – поинтересовался полковник.
– Главное, чтобы мне не мешали. В здание проникну я один. Ваши же люди должны находиться на улице и в случае чего задержать прибывших на подмогу.
– Когда вы собираетесь начать действовать? Времени у нас в обрез.
– Я не могу начинать операцию, пока мне не будет известен подробный план здания.
– Это невозможно! – воскликнул полковник Студинский.
– Невозможного в этом мире не существует, – отшутился Глеб.
– А по-моему, господин Молчанов, вы просто саботируете задание, выставляя заведомо невыполнимые требования.
– Нет, я просто думаю, как выполнить ваше задание и при этом не навредить себе самому.
Мужчины замолчали. Глеб поднялся и вышел за железную дверь. Он остановился посреди своей мастерской, поднял с пола уже успевшие покрыться тонким налетом ржавчины две семикилограммовые гантели и начал делать упражнения.
Студинский с ненавистью смотрел на него. По годам они были почти ровесники, но насколько лучше сохранился Глеб Сиверов!
Вскоре Глебу стало жарко, и он снял рубашку. Теперь полковник мог видеть его шрамы, видеть, как играют мышцы под темной загорелой кожей.
Наконец, отложив гантели, Глеб взял из сейфа легкий лучевой пистолет, повесил на стену мишень и принялся стрелять из бесшумного имитатора оружия.
Маленький, сведенный в точку пучок света ударял в мишень, и каждый раз на табло высвечивались цифры попадания – 9 и 10.
– Вы говорили, вам удалось выследить какую-то девушку, работавшую раньше в этом здании? – небрежно бросил Глеб, нажимая на курок и вновь попадая в десятку.
– Да, – отвечал полковник.
