– Вам не удалось выяснить, почему это она вдруг выпала из обоймы до окончания программы?
– Насколько я понимаю, какие-то любовные интриги. Ее просто побоялись оставлять на прежнем месте.
– Влюбленная женщина, – пробормотал Глеб, – это уже любопытно.
– Она еще совсем молода и, наверное, даже под пытками не сможет рассказать вам о том, что происходит в доме. Вряд ли она посвящена в тайны.
– Мне нужен план, – рассмеялся Глеб, – а уж вспомнить, какой коридор куда поворачивает и сколько этажей в дворовой части здания, она сумеет.
– Возле ее дома установлена круглосуточная охрана.
– Да знаю я эти охраны! – Глеб махнул рукой. – Можете мне не рассказывать. Еще первую неделю будут дежурить, а затем, если все спокойно, отправят туда самых нерадивых, ведь и в вашем ведомстве не хватает порядочных людей.
– Не хватает, – кивнул полковник.
– Конечно же, иначе вы не обратились бы ко мне.
Глеб отложил пистолет в сторону и, зайдя в небольшую комнату, где был установлен компьютер, постучал по пластиковой крышке дипломата.
– Наверное, я не ошибусь, если скажу, что фотография этой девицы находится в вашем портфеле.
– Да, она там.
– Покажите-ка.
Вскоре на свет появилась и фотография. Секретаршу Бушлатова Аллу сняли издалека. Крупное зерно пленки немного искажало черты, но общее представление вполне можно было составить.
– Она довольно симпатична.
– Уродин в секретарши не берут, – напомнил Студинский.
– Она сейчас где-нибудь работает?
– Нет. В администрации Президента ей предоставили отпуск на три недели.
– Так она осталась в городе? – изумился Глеб.
– Я тоже думал, уедет куда-нибудь, но, кажется, покидать Москву она не собирается.
– А сколько человек дежурит возле ее квартиры?
– В самой квартире никого нет, а вот напротив подъезда находится машина. В ней один человек, и еще один обычно дежурит в самом подъезде.
– Красивая обманутая женщина… – задумчиво проговорил Глеб, – это уже кое-что. – И тут же спросил:
– За покупками она ходит сама?
– Да.
– И, конечно же, охранники увязываются за ней?
– Только один.
– Поехали на место, – предложил Глеб Студинскому.
– Вы что, вот прямо так, с места, хотите начать операцию? Без подготовки?
– У меня нет на это времени.
Глеб распахнул шкаф, вытащил новую рубашку, сбросил с нее похрустывающий целлофан. Он оделся со вкусом, но довольно скромно: потертые дорогие джинсы, свежая рубашка, вокруг шеи обмотано кашне, на плечах кожанка.
– Мне понадобятся машина и деньги, – обратился он к полковнику.
– Сколько?
– Одна машина и пять бумажек – пять сотен.
– Вы собираетесь действовать один?
– Нет, мне потребуется ваша помощь, – Глеб присел на спинку кресла и закинул ногу за ногу. – Опишите, пожалуйста, охрану, которая приставлена к бывшей секретарше.
– Людей постоянных нет, они меняются, а вот машина…
Глеб оживился.
– Машина всегда дежурит одна и та же?
– Да, «фольксваген» с кузовом «универсал».
– У вас есть точно такая же?
– Найдем.
– Через сколько?
– Минут пятнадцать, не больше.
– Так вот, сейчас вы отдадите мне свою машину, а сами, переодевшись и прихватив с собой напарника, поедете следом за мной. Я знаю, что делать.
Вот уже около трех часов Глеб Сиверов, полковник Студинский и еще один сотрудник ФСБ, с которым полковник даже не посчитал нужным познакомить Глеба, сидели в темно-синем «фольксвагене» невдалеке от мусорных контейнеров. Это оказалось единственное место во дворе, где их нельзя было рассмотреть из другой, точно такой же машины, где дежурили по очереди охранники из администрации Президента. Глеб смотрел на окна квартиры Аллы. В кухне горел свет, то и дело возле стекла появлялась женская фигура.
«Не может быть, чтобы она не вышла из дому, – думал Глеб. – С самого утра сидит в своей квартире и носа не показывает наружу».
Один из охранников сшивался возле подъезда, второй дремал, положив голову на руль машины. Их явно не беспокоило, что вычислить их не составляет никакого труда. Скорее всего, даже маленькие девочки во дворе знали, кто они такие. Но это и не удивительно. В их задачу не входило прятаться, им нужно было оградить бывшую секретаршу от контактов с посторонними людьми, пока не будет закончена программа, которую спешил завершить Бушлатов.
Свет в кухне погас. Глеб с тоской посмотрел на окно гостиной. Если сейчас свет загорится там, значит, его план не сработал. Свет загорелся.
– Черт! – пробормотал Сиверов, в конце концов, это уже начинало его злить. И тут же он спросил у полковника:
– Когда закрывается вон тот гастроном?
– он указал пальцем на сияющие неоном витрины магазина.
Полковник без лишних слов приложил к глазам бинокль и посмотрел на дверь.
– Сегодня будний день, и он работает до десяти.
«Ладно, я тебе устрою!» – Глеб разозлился не на шутку.
Он вышел из машины, зло хлопнув дверцей, и прошелся вдоль дома.
Наконец ему удалось отыскать дверь с надписью «Бойлерная». Немного поковырявшись отмычкой в несложном замке, он сумел открыть его и спустился в подвал. Тут было жарко, как в преисподней. На бетонном полу растеклись горячие лужи воды. Стрелки манометров застыли, показывая давление. К счастью, все вентили оказались снабженными табличками – маленькими фанерными прямоугольничками с написанными на них чернилами ценными указаниями. Но и без табличек Сиверов вскоре нашел бы то, что ему нужно.
Прямо из стены выходило ответвление магистральной трубы водоснабжения.
Большой вентиль легко повернулся, задвижка перекрыла поступление воды в дом.
– Вот тут и начнется переполох! – заулыбался Глеб, на всякий случай скрутил вентиль и припрятал его под раскаленными трубами бойлера.
Затем он вышел из влажного помещения и оказался перед электрощитом.
«Действовать, так уж наверняка!»
Он взял и сразу отключил половину дома, именно ту, в которой находилась квартира Аллы.
«Ну, теперь скорее, пока меня никто не видел!»
Он выбежал из подвала, отмычкой же закрыл замок, а чтобы никто не мог в ближайшее время проникнуть в подвал, воткнул в узкую скважину несколько спичек и аккуратно обломал их. Затем скользнул в кусты палисадника и вышел из них прямо к темно-синему «фольксвагену». С невинным выражением на лице устроился на заднем сиденье и стал поглядывать на темную половину дома.
