– Может, я ошибаюсь, но, по-моему, тебя недавно обманул возлюбленный, предал тебя. Нет, не возлюбленный, – поправился он, – любовник, коварный и гнусный.
Алла, уже возбужденная вином и танцем, входя в роль испанки, прошептала:
– Да, этот коварный тип бросил меня.
– Наверное, ты жаждешь ему отомстить? – поддержал тон девушки Сиверов.
– Я горю жаждой мести, – имея в виду новое любовное приключение, отвечала Алла.
Несколько жестоких па они совершили молча.
– Ты готова отомстить ему со мной? – улыбаясь, проговорил Сиверов и скосил глаза на полковника. Он был единственным в зале, кто не аплодировал танцующим.
– Да, – закрыв глаза, отвечала Алла.
– Тогда молчи, – Сиверов приложил указательный палец к ее губам, и девушка, не удержавшись, коснулась его языком.
«Ото, да ты уже готова, – подумал Глеб, – главное – не перестараться».
Они еще немного посидели за столиком, Глеб расплатился и, поддерживая Аллу под руку, повел к выходу. В руке он нес полиэтиленовый пакет, из которого торчали рукава блузки. Полковник со своим подчиненным последовали за ними.
Алла обернулась, умоляюще глядя на Студийского, мол, оставьте нас хотя бы на полчаса вдвоем, и я обещаю, что ничего страшного не случится, ведь он такой милый человек.
Глеб уже настолько разыгрался, что спросил у Аллы:
– Тебе не кажется, эти двое увязались за нами следом?
– А, это долгая история, не хочется тебе портить настроение… Но поверь, они не сделают тебе ничего плохого.
– Может, разобраться с ними? – подзадоривал девушку Глеб, когда они оказались уже на улице.
Редкие прохожие с недоумением смотрели на разряженную Аллу и вышагивающего в ковбойских сапогах Глеба. Он, звеня шпорами, прошел к машине.
Студинский остановился у «фольксвагена» и скрежетал от злости зубами.
Алла махнула на все рукой и устроилась на заднем сиденье.
– Поехали, – томно прикрывая глаза, произнесла она.
Машины немного попетляли по городу, «фольксваген» не отставал. У Глеба мелькнула шальная мысль: не рвануть ли сейчас с места и оставить Студийского с но-', сом? Но нет, полковник был прав: пока Ирина Быстрицкая у него в руках, Глеб привязан к нему накрепко.
Доехав до лесопарка, Глеб свернул на темный пустырь, где от силы нашлось бы четыре покосившихся фонаря, и съехал к разросшимся кустам шиповника.
«Фольксваген» с погашенными габаритными огнями остановился возле высокого бетонного забора, шофер заглушил двигатель.
– Так ты готова мстить? – повернулся к девушке Глеб.
Та глубоко дышала, тугой корсет стягивал ее напрягшуюся грудь.
– Да.
– Тогда для начала я расскажу тебе один анекдот.
Глеб опустил спинку правого сиденья и, привалившись спиной к дверце, поставил ногу, затянутую в сапог на коробку с магнитофонными кассетами. Затем крутанул пальцами серебряное колесико шпоры.
– …Одна женщина решила отомстить своему мужу за измену. Привела к себе любовника и говорит:
«Давай отомстим ему за измену?»
– «Давай», – согласился мужчина.
Легли они в кровать, сделали что надо, а женщина вцепилась в него и говорит:
«Давай отомстим еще раз?»
– «Давай», – согласился мужчина.
Вновь сделали они то, что нужно. Женщина и говорит: «Давай отомстим в третий раз?» А он отвечает: «Знаешь, я человек не мстительный…»
Алла глухо засмеялась, ожидая, что сейчас Глеб пересядет к ней. Но странное дело – мужчина не спешил, и даже его взгляд сделался немного отсутствующим.
– Ты не хочешь здесь? – спросила девушка.
– Нет, почему же. Ты преспокойно можешь отомстить своему возлюбленному и здесь.
– Иди же, иди ко мне… – попросила Алла. Она и впрямь чувствовала себя готовой отдаться Глебу, но не по любви, а из-за чувства мести, надеясь предстоящей близостью унизить и оскорбить Бушлатова.
– Так ты твердо решила мстить? И не будешь после жалеть об этом?
– Да! – нетерпеливо сказала Алла.
– Тогда садись и рисуй план аналитического центра по Дровяному переулку, – спокойно произнес Глеб, вытаскивая из внутреннего кармана куртки блокнот и ручку.
Алла открыла рот от удивления.
– Что? – переспросила она, не веря собственным ушам.
– Рисуй план аналитического центра. Я думаю, большей мести вашему главному аналитику Бушлатову и представить себе невозможно.
– Подлец! – только и сказала Алла, машинально беря блокнот с заложенной в него ручкой.
– Да, Бушлатов страшный подлец, – засмеялся Глеб.
Алла посмотрела на складки своего платья и горько усмехнулась:
«Выгляжу, как последняя дура».
Она заглянула в глаза Глебу, в невинно светящиеся смехом глаза.
– Прости, – сказал он, – прости меня за весь этот маскарад, но, по-моему, вечер и впрямь удался.
– Я не буду ничего рисовать, – поджала губы девушка.
– Знаешь что, красавица, Зои Космодемьянской из тебя не получится.
Алла с испугом посмотрела на него и схватилась за ручку дверцы. Та оказалась блокированной.
– Не дергайся, – предупредил ее Глеб.
– Я ничего не буду рисовать.
Девушка оглянулась, посмотрела в заднее стекло на темно-синий «фольксваген» и отчаянно принялась махать рукой.
– Боже, до чего ты наивная! – рассмеялся Глеб. – Твои охранники остались с носом, а это – мои люди. И поверь, лучше будет, если они останутся на месте.
Из «фольксвагена» вышел полковник Студинский и приблизился к автомобилю. Глеб слегка опустил стекло и произнес:
– Нет, все в порядке. Она просто немного не сориентировалась и принимает вас за других людей.
Полковник, стараясь, чтобы его лицо оставалось в тени, вернулся в «фольксваген».
– Убедилась теперь?
Алла опустила руки.
– А теперь слушай меня, и слушай внимательно. Да, ты можешь упереться и не рассказать мне ничего из того, что тебе известно о работе аналитического центра. Но теперь представь себе следующую ситуацию: ты весь день прокаталась с людьми, которые обезвредили – заметь, я не говорю убрали, в самом деле, только обезвредили – охрану, приставленную к тебе. С тобой ровным счетом ничего не произошло. Тебя видели весело отплясывающей в испанском ресторане. Я думаю, каждый из посетителей запомнил девицу в странноватом платье и типа в сапогах со шпорами. И даже если ты мне ничего не расскажешь, тебе не поверят.
