Пустота взорвалась хохотом, переросшим в ветер. Его порывы в клочья разорвали трепещущие одеяния, словно это была папирусная бумага, сдернули маску и унесли ее прочь, как листок.
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
ТЫ ЛЖЕШЬ, СОБАЧОНОК.
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
МЫ ЗНАЕМ, ПОЧЕМУ
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
ТЫ СБЕЖАЛ С РОДИНЫ.
мызнаемвсетвоисекретыипотаенныестрахи
– Нет! – вырвалось у Довеска. Он заслонил глаза лапой и обнаружил, что тонет в море издевательского хохота.
умристрадайкричиумристрадайкричи
ГЕРОЙ-ПОСМЕШИЩЕ,
умристрадайкричиумристрадайкричи
ПЕРЕДАЙ СВОЕМУ ЦАРЮ -
умристрадайкричиумристрадайкричи
ПОД БЛАГОУХАЮЩИМ ДЕРЕВОМ.
умристрадайкричиумристрадайкричи
* * *
– Господин? – звал Злобный Отморозок. – Господин, с вами все в порядке?
Довесок встряхнулся.
– Та… женщина… исчезла?
– Женщина, господин? Здесь никого нет, господин, только мы. Вы дотронулись до одной из тех лиан, – я вас о них предупреждал, – упали, и у вас начались судороги. Потом вы пришли в себя.
– Я видел..
– Что бы вы там ни видели, это обман, господин. Поверьте. Я знаком с духами этой горы, от них не дождешься ни одного правдивого слова.
– Однако! – выдохнул Довесок. – Ложное видение, говоришь? – И повторил: – Однако!
Злобный Отморозок помог ему подняться на ноги. Все тело покалывало, но, похоже, он остался невредим. Довесок решил ни с кем не делиться подробностями странного происшествия, а с Тайным Царем в особенности. Как подсказывал опыт, некоторым посланиям лучше никогда не добраться до адресата.
– Так или иначе, вряд ли в нем был большой смысл.
Они двинулись дальше по тропинке.
– Скоро придем? – спросил Довесок, когда прошло еще не меньше часа.
– Да, господин. Мы почти на месте.
– Отлично.
Так они и шли по ущелью в угасающем свете дня, преодолевая обломки рухнувших стен и перебираясь через ручей, когда тропинка вела на другую его сторону. Вскоре дорогу преградил пологий склон, усеянный остатками каменной кладки и разбитой черепицей. С шумом и грохотом они вскарабкались наверх и, выбравшись из лощины, оказались на поляне перед добрым десятком хижин и навесов, грубо сработанных из веток, веревок и соломы.
Наконец они добрались до разбойничьего лагеря.
Громкое восхождение загодя предупредило хозяев об их приближении. Пятнадцать-шестнадцать опасных на вид разбойников, среди которых было немало женщин, все вооруженные – кто мечами, кто пистолетами, кто сделанными из подручных средств дубинками, – вышли разбираться с гостями.
Одно долгое мгновение они молча стояли друг против друга.
– Братишка! – вдруг крикнула стройная огненноволосая женщина и бросилась в объятия Злобного Отморозка. Он подбросил ее в воздух и опустил наземь. Оказавшись на ногах, она строго выпрямилась, и парень почтительно отступил на шаг. – Преклони колени и докладывай.
Но прежде чем Злобный Отморозок успел открыть рот, вперед шагнул Довесок.
– Твой брат теперь солдат Благодатного Царства на службе у Тайного Царя, а значит, не преклоняет колени ни перед кем, кроме вышестоящих чинов. – Чтобы смягчить резкость своих слов, он улыбнулся. – Ты, наверное, предводительница этих удальцов? Позволь поинтересоваться, как тебя зовут?
– Огненная Орхидея. – Разбойница смерила Довеска таким взглядом, словно перед ней был огромный отвратительный жук. – А ты кто такой и чем занимаешься?
Довесок официально представился и добавил:
– Касательно того, чем я занимаюсь, могу сказать, что в свое время сыграл множество ролей. – Небрежно отвернувшись к ослику, он принялся развязывать седельные сумки. – Я джентльмен, искатель приключений, скиталец и солдат удачи. Нынче я выступаю посланником Тайного Царя, чья судьба накатывает на эти земли как неотвратимый морской прилив. Но об этом мы побеседуем позже. Сейчас важно одно: я привез еду. – Довесок мягко бросил ближайшему разбойнику копченый окорок. Парень поймал его, выронив сломанную рукоятку от граблей. – Еды хватит на целый пир. – Он достал бутылки с выпивкой и передал в жаждущие руки. – Раз уж я прибыл сюда без приглашения, будет справедливо угостить вас, дабы мы расстались друзьями.
Огненная Орхидея вовсе не выглядела довольной.
– Прекрасно, – вот и все, что она произнесла. – Как ты и сказал, поговорить можно позже.
* * *
К тому времени, как было приготовлено и съедено все до последней крошки, опустилась ночь. Запасы спиртного подходили к концу. Сам Довесок ел умеренно и совсем не пил, только частенько подносил чашку ко рту и притворялся, что делает глоток. Оставшись наедине со своими мыслями, он ломал голову над таинственным призраком, которого повстречал днем.
Очнувшись, он неожиданно понял, что пир закончился. Несколько разбойников кружили, пошатываясь, в некоем подобии танца. Другие валялись на земле. Трое горланили песню и почти попадали в слова. С другой стороны костра за Довеском пристально наблюдала Огненная Орхидея. Когда их взгляды встретились, она подошла и села рядом, поджав ноги. Высокие сапоги, обтягивающие брюки, свободная блуза, многочисленные серебряные браслеты и шелковый платок, повязанный вокруг шеи, делали ее самой настоящей царицей разбойников. В свете пламени ее волосы переливались разными оттенками.
– Ты не пьешь, – упрекнула она.
– Ты тоже, – обронил Довесок. – Делаешь вид, что регулярно наполняешь чашку, и тайком опустошаешь ее в кусты.
– Думаю, пора показать, что я могу тебе предложить.
– Всегда к вашим услугам, госпожа.
Горных лошадей держали неподалеку от лагеря, на лужайке, огороженной частоколом по грудь человеку. Довесок и Огненная Орхидея немного понаблюдали, как они щиплют травку. Горные лошади полностью подтверждали свою репутацию. Эти химерические создания, статью и красотой сравнимые с обычными лошадьми, обладали трехсуставчатыми лапами гигантской кошки и клювом, которому позавидовал бы и грифон. Довесок никогда не встречал подобных существ, но с первого взгляда понял, что они были стремительными, как лесной пожар.
Огненная Орхидея взнуздала пару скакунов, накинула попоны вместо седел и вскочила на одного.
– Ну? – поторопила она.
Довесок уселся верхом, хлестнул поводьями, последовав примеру Огненной Орхидеи, и едва не вылетел из седла, когда обе горные лошади перемахнули через ограду и рванули вверх по склону.
Сначала лошади бежали медленно, но когда Довесок обвыкся, ускорили бег и перешли на полный галоп. Они мчались по горам и долам, петляли среди деревьев и запросто перемахивали через ручьи, выскакивавшие словно из-под земли. Ветер бил в лицо, в ноздрях стоял запах хвои. Довесок поймал себя на том, что вопит и улюлюкает от неподдельной радости.
