Вселюбезная Ленхен, единая моя радость!
Мое последнее письмо от 26 августа номер 12 сердце мое уже наверное получила, в котором извещал тебя, что я, слава во веки Всевышнему, нахожусь здоров и благополучен, а равно [извещал] о всех обстоятельствах нашей баталии с Фрид[рих]ом. С тех пор ничего не происходило, мы попрежнему маршируем дальше по Бранденбургу, и ныне находимся в городке Периц. У шурина Тундера есть карта, где ты мое сердце можешь примерно видеть, где мы сейчас находимся, и как далеко я от тебя. Я ныне на ординарце у графа Фермера [Фермора], и полагаю, что останусь при нем бессменно, потому что и мой любезный шурин Карл тоже здесь, а его экипаж при баталии совсем пропал. Я уже, слава Богу вовеки, несколько исправился и снова приобрел себе собственную фуру и другие мелочи, так что мы теперь с ним можем наш небольшой экипаж содержать вместе, как и вместе столоваться, из‐за него я остаюсь в ординарстве, а иначе предпочел бы быть при полку, потому тут очень много дел, ни одного часа свободного, постоянно усылают. В остальном я нахожусь при моем графе довольно благополучен, только то меня огорчает, что от тебя, сердце мое, не могу совсем писем получать. Да порадует меня Бог скоро счастливыми известиями от тебя. Последнее письмо, которое я имею от тебя, от 7 июня, которому ныне уже 3 месяца, а после того совсем не имел известия. Бог мой, когда же, наконец, закончится наше жалкое существование!
Не хочу более думать об этих печальных материях, лишь поручаю тебя, мое вселюбезное сердце, милости нашего милосердного Бога, с моим вселюбезным маленьким неизвестным [мне] сыном. Всемогущий Бог да сохранит вас обоих в неизменном благополучии. Целую тебя мысленно любезное мое сердце неисчетно, живите неизменно благополучно. Моей любезной сестре и шурину, также Анне, Лоттхен, и в Хоэнхольме
[1550] и в Гроссенхофе
[1551] прошу всем сердечно кланяться. Это письмо пойдет с курьером, который едет в Петербург, до Риги, оттуда будет тебе отослано почтой. Я должен заканчивать, потому что курьеру скоро отправляться, остаюсь неизменно с величайшей нежностью и верностью
Моей вселюбезной Ленхен вовек верный муж
Кеттлер
Периц, 13 сентября
1758
№ 1452, N 13
Неоготический курсив (куррент)
Конверт, сургучная печать с гербом
Филигрань: одноглавый орел, держава и ключ
№ 106
М. К. фон Ханбаум (Ганбоум) (M. K. von Hahnbaum)
[1552] — Отто Эберхард? фон Гинне (Otto Eberhard? von Huene)
[1553],
Ландсберг 06/17.09.1758
Адрес:
A Monsieur
Monsieur de Hiene
Capitain du Regiment des Murm (sic!) au service de sa majeste de tout la Russiens (sic!) A Marienwerder
Мурмскаго (sic!) пехотнаго полку капитану Гинну в Мариенвердере, ранин
Allerliebster Freund!
Ich wünsche daß mein Schreiben Sie schon bey völliger Gesundheit antreffen möge, waß dero Schuldforderung von den seeligen de la tour anlanget, so hat man selbigem beym Regimente so viele Krohns-Schulden aufgebürdet und seine gantze Equipage verauckzionieret, der General quartiermeister Stoffell hat sich als ein guter Freund von seinem Vater der gantzen Sache angenom[m]en, ich habe mich gezwungen gesehen wegen dero Abwesenheit eine Donaschenie unter ihren Nahmen schreiben zu laßen und einzugeben, der H[er]r General quartiermeister zahlte aber keinen was aus der nicht eine Handschrift von den seeligen Menschen aufzuzeigen hatte, und musten allso viele Ihr Geld verlohren gehen, ich beckahm zur Antwort es währen Schpielschulden gewesen und überdem sagte man als ob schon zu einer Zeit davon 20 rub[el] bezahlt worden wären und weil alle diese Sachen ungewiß und keine (RS) Handschrift vorhanden, so sollte ich mich keine Hofnung machen, was zu beckom[m]en ich erin[n]erte genug sachen wie ofte ehrliche Män[n]er sich ohne Pappiere einander vollkom[m]en traueten welches aber alles nichts hellffen wollte ich habe mich et[liche] tage große Mühe gegeben einige Zeigen zu erbitten nachdem ich die beckom[m]en, so hatt man mich auf mein vielfälltiges Anhalten einen fuchspeltz mit rothen Tuch überzogen und ein altes Zelt gegeben, diese beyden Moebles sind etwas schwer zu führen drumb habe ich sie zu verckauffen gesucht es giebt vom neuen Chor der Obrist Lieutnant Budberg vor beydes 25 rub[el], schreiben sie mich also schönster freund balde was ich thun soll, und laßen mich etliche Nachricht von Ihrem Befinden einhohlen, woran ich gewiß viel Antheil nehmen werde, glauben Sie nicht daß (//) ich mich wenig mühe in Ihrer Sache gegeben habe und bleiben mein freund, ich hingegen werde niehmahls aufhören mit vollkom[m]enster Hochachtung bis an das Ende meines Lebens zu seyn
Theurster Freund
Dero
treu ergebner Freund
und Diener
M. C. Von Hahnbaum
Landsberg
d[en] 6. Septemb[e]r
1758
№ 1452, N 30
Неоготический курсив (куррент)
Письмо сложено конвертом, следы сургучной печати
Филигрань: аналогично № 9
Перевод:
Вселюбезнейший друг,
Желал бы, чтобы мое писание Вас застало в полном здравии. Что до Ваших долговых требований к покойному де ля Туру
[1554], то в полку за ним начислили очень много казенных долгов и продали с торгов весь его экипаж. Генерал Штоффель
[1555] в качестве доброго друга его отца занялся всеми делами. Я почитал себя обязанным ввиду Вашего отсутствия написать и подать донашение [в оригинале латиницей] от Вашего имени, но господин генерал-квартирмейстер не заплатил никому, кто не имел предъявить [написанного] собственной рукой покойного, так что многие должны были расстаться со своими деньгами. Мне было отвечено, что это-де карточные долги, а сверх того сказано, что некогда из них уже было заплачено 20 рублев. И так как все сии предметы неясны, а собственноручного не имеется, чтобы я-де не питал надежд что-то получить. Я припомнил достаточно случаев (предметов), как часто честные люди полностью доверяли друг другу без бумаг, однако все это не помогло. Несколько дней кряду я усильно старался добиться получить нескольких показаний
[1556]. После того как я их получил, по моим неоднократным настояниям мне дали лисью шубу, обитую красным сукном, и старую палатку. Везти оба этих предмета рухляди
[1557] несколько тяжело, поэтому я старался их продать. Подполковник Будберг
[1558] из нового
[1559] корпуса дает за оба 25 рублев. Итак, напишите мне скорей, драгоценнейший друг, что я должен делать, и пришлите мне известия о Вашем самочувствии, в чем я конечно принимаю большое участие. Не думайте, что я приложил в вашем деле мало усердия, и оставайтесь моим другом,
