Ефсюков слезы лил
[1140], изволите писать, при своем отъезде из Петербурга, тому я нидивлюсь ибо сие время было ему может быть чувствително, помня, что не из чего зделался по вашей единственно к нему милости человеком, не имея ни болших трудов, ниже знатных (84RS) заслух (sic!), а став секретарем
[1141]. Иа ево щастию радуюсь, атому еще болше, что он должен век будет чувствовать вашу к нему милость, и что сей чин единственно получил по рекомендации милостивого государя моего дядюшки и силным ево заступлении у их сиятелства вице канцлера
[1142].
Иа дивлюсь, что он господин новопожалованной секретарь еще по сю пору денег по векселю не заплатил, и сожалею о том, что нечувствителному человеку одолжение зделал, а болше, что вексель в москву отослал для покупок мне в москве случившимся братом Васильем Пракофьевичем
[1143], и сей вексель правда что ему принадлежит а не мне. Мне, милостивая государыня матушка тетушка сожалетелно то, что брат мой с негодным человеком в сем векселе дело иметь начал. Иа всепокорнейше прошу ему помочь в том и меня уведомить, откуда сей неблагодарной человек жалованья получать будет, в митаве ль или из коллегии
[1144] переводить станут. А в протчем поруча себя в неоцененную ко мне вашу милость пребуду пока жив з должным высокопочитанием и совершенною преданностию
Вам матушка тетушка всепокорнейший и одолженнеишии слуга и племянник Алексей Ильин
При Перице
12 сентября 1758
[Подписано на полях слева]: Милостивому государю моему дядюшке особливое мое нижайшее почтение и государю моему Матвею Алексеевичу благодарение за поклон.
№ 1453, Bl. 83–84
Четкая скоропись
Филигрань: J Honig & Zoon
Комментарий: вВкорреспонденции А. П. Ильина отражена канцелярская среда т. н. «разночинской интеллигенции XVIII века» (Штранге), — а на самом деле преимущественно выходцев из духовного сословия, под сенью Коллегии иностранных дел. Родство с секретарем коллегии, женатым на тете, и первоначальное, очевидно духовное, образование служат первым трамплином. Заграничные походы останутся в будущей биографии А. П. Ильина экзотическим приключением. Формальное «присутствие на баталиях» не обеспечивает особого рывка в карьере, а его планы перейти на военную службу не осуществились. Зато эта деятельность привлекает к его способностям внимание сильных мира сего. Судя по почерку — а правильность и красивость почерка на этом этапе составляют существенный фактор в карьере!
[1145] — именно Ильин пишет реляции от главнокомандующего на высочайшее имя в Конференцию. Неудивительно, что в одной из реляций В. В. Фермор ходатайствует и о самом Ильине
[1146].
Не стоит недооценивать влияние секретарей. Канцелярия в армии имеет особый вес, поскольку, как в сем случае справедливо замечал прусский шпион, «в десяти немецких армиях столько не пишется, сколько у одного только генерал-аншефа и при фельдмаршальской (Заграничной. — Д. С.) армии ныне пишут»
[1147]. Даже полковая канцелярия занимает важное место в системе неформальных отношений в армии: к примеру, накануне Семилетней войны за ежегодный отпуск для поправления дел офицер платил полковому секретарю «душек двенадцать мужского пола с женами и детьми», и даже «совестливый» полковой писарь получал «по одному человеку за пашпорт»
[1148].
К концу века, после тридцати-сорока лет беспорочной службы, бывшие поповичи, прилежные коллежские юноши, составляющие круг Ильина, выслуживают чины от VII до IV, становясь высокородием, а то и превосходительством: постепенный, но верный и впечатляющий социальный лифт в потомственное дворянство.
№ 54
Кн. Петр Иванович Мещерский
[1149] — кн. Ивану Терентьевичу, Авдотье Ивановне и Анне Тимофеевне Мещерским
[1150],
Ландсберг 09/20.09.1758
Адрес:
Милостивому государю моему батюшке князю Ивану Терентьевичу
Его Сиятельству Мещерскому Санкт Петербургскаго гарнизоннаго полку господину подполковнику
в Санкт Петербурхе
(77) Милостивои государь батюшко князь Иван Терентьевич,
при всяком благополучии желаю вам с милостивои государынеи матушкои княгинеи Авдотьеи Ивановнои и з государем моем братцом многолетнего здравия.
Покорно прошу милостивои государь батюшко не оставлять писанием о вашем здравии, чего сердечно всегда получить желаю. А последнее писмо [подписано на полях: от 4 августа], кое я получил 29 августа с. О себе покорнеише доношу, что рана заживает и надеюсь скоро совсем закроетца. В прежнем писме я писал что езда моя с ранеными отменилась, затем что Корнылеи богданович с собою было приказал ехать, а ныне он вступает в правление каманды
[1151] а я принужден ехать за ранеными и где буду теперь еще сам не знаю. А велели ехать мне затем что я службы еще никакои нести немогу, потому что рукою невовсе владею, толко надеюсь что владеть (77RS) скоро буду, потому что помаленку все лутче становитця. Об отпуске моем в петербурх настояще[и] надежды положить не могу. Покорнеише прошу постаратця в петербурхе. А меня болше неимение екипажа, нежели рана к тому принуждает. И тако прося вашего родителскаго благословения пребуду ваш покорныи сын Князь Петр Мещерскои
