– Потяни за цепочку – проверим, работает лампочка или нет.
Она потянула, и ничего не произошло.
– Напомни тогда принести лампочек – на случай, если в бурю не вырубит электричество.
Придерживая ее под локоть, Уэйд обвел подвал фонарем, высветив какую-то поломанную мебель, маленький стол, лежавшую на нем железную коробку со свечами, рядом с ней – заржавевшую хлебницу. Изучив таким образом помещение, вновь повернулся к Мэрили, но она внезапно заметила что-то у дальней стены – темный четырехугольник на полу.
– Посвети туда, – попросила Мэрили, направив руку Уэйда в сторону предмета. Ей хотелось покинуть это темное помещение, но его присутствие придало достаточно храбрости, чтобы осмотреться и даже проявить любопытство.
– Надеюсь, это не гроб, – сказал Уэйд, приближаясь к четырехугольнику. Мэрили нахмурилась, вновь оказавшись в темноте.
– Если пытаешься меня успокоить, это не работает.
Подойдя ближе, наведя фонарь на предмет, она увидела – то, что находилось внутри, было накрыто несколькими тяжелыми одеялами. К ее облегчению, Уэйд, не спрашивая, надо ли, принялся разгребать эти одеяла, которых оказалось четыре. Сняв их, положил на пол, и наконец глазам Мэрили предстал, судя по всему, ящик для хранения личных вещей солдата. Придвинувшись еще ближе, Уэйд внимательно присмотрелся к ящику.
– Может, это и не гроб, но тело сюда точно влезет.
К своему стыду, Мэрили вынуждена была признать, что именно эта мысль и пришла ей в голову.
– Пошли отсюда. Может, Душка знает, что там.
– Держи. – Он протянул ей фонарик. – Вряд ли она знает, а если и знает, то не помнит. Лучше мы сами сейчас выясним. – Подергав за задвижки, Уэйд остановился, обнаружив навесной замок. – Ну, этот номер не пройдет. – Он потянул замок изо всех сил, склонился над крышкой. – Посвети наверх. Это похоже на солдатский ящик – может, на нем написано, чей он. Может, память о ком-то.
Мэрили навела фонарик на крышку и в желтом круге света увидела то, что осталось от белых трафаретных букв, вырезанных острым предметом.
– Не разобрать, – сказала она, как мать двух маленьких детей имея привычку говорить очевидные вещи.
– Может быть, Душка знает, где ключ. Если нет, сломаю замок. Дело не только в любопытстве. Я хочу к тому же убедиться, что в ящике нет ничего опасного – патронов, оружия, чего-нибудь, что нужно прятать от детей.
Мэрили кивнула, осмотревшись и внезапно вновь осознав, где находится.
– Может, мы уже пойдем? Мне кажется, я посмотрела все, что надо.
Свет фонаря, поколебавшись, стал гаснуть. Мэрили схватила Уэйда за локоть. Он накрыл ее ладонь своей.
– Сейчас, гляну, хватит ли батареек и фонарей для кемпинга. – Он пристально посмотрел на нее, ожидая ответа.
– Спасибо, – наконец промямлила она, повернулась и пошла к ступенькам.
На свежем воздухе, под теплым солнцем к ней наконец вернулось самообладание. Она вернулась домой, налила два стакана чая с сахаром, один протянула Уэйду, когда он вернулся. Он с благодарностью взял чай.
– Так ты правда чуть не женился на Хизер? – Она не хотела этого говорить, но пыталась отвлечься от воспоминаний о мокром, застоялом воздухе подвала, и сказала первое, что пришло в голову. Она часто думала об Уэйде и Хизер, обычно когда просыпалась среди ночи и больше не могла уснуть – тогда такие размышления успокаивали.
Свет в его глазах, казалось, потух.
– Да, было такое. Но очень давно. Когда она еще не была блондинкой.
– Не могу представить Хизер не блондинкой.
– Еще бы. Она и сама в жизни не признается, что это не ее натуральный цвет. Раньше она выглядела совсем по-другому. И человеком была другим. Ей нравилось просто быть собой, но потом она поняла, что может быть кем-то другим, кем-то, кто показался ей лучше, и уцепилась за эту возможность. В общем, бросила меня. У алтаря, как любит говорить Душка, хотя до этого не дошло. Мы только приглашения разослали.
– Мне так жаль, – искренне сказала Мэрили. – Но, во всяком случае, тебе не пришлось переживать развод. И думать, куда деть кучу полотенец с семейной монограммой.
– Представляю, – ответил он мягко, стоя совсем близко. Так близко, что, встав на цыпочки, можно было прижаться губами к его губам. И, заглянув в его глаза, она увидела, что их мысли очень похожи.
Но она не могла. Это был не Майкл. Он был не похож на Майкла, не пах как Майкл. Не был отцом ее детей. Не разбил ей сердце. Может быть, оттого, что Уэйду тоже пришлось пережить любовную драму, ей показалось, что между ними что-то есть. Невысказанные мысли о том, что их израненные сердца совпадут, как кусочки пазла. Но все-таки это был не Майкл. Она шагнула назад, и ей показалось, что они оба с сожалением вздохнули.
Он прокашлялся:
– Ну я тогда доделаю последний шкаф в кухне, помогу тебе с книгами и избавлю тебя от своего общества.
– Отличный план, – сказала Мэрили, будто ей в самом деле хотелось, чтобы он ушел. Одно она знала точно – ей не хотелось, чтобы он был здесь, когда вернется Хизер с детьми. Она представила вопросительные взгляды Хизер и других участниц комитета на вечеринке, и ей никак не улыбалось ощутить пытку намеками и недосказанностями.
– Пожалуй, начну расставлять книги, – сказала она, уходя в комнату со стаканом в руке, чтобы Уэйду не пришлось его мыть.
Сжав в руке бокал с коктейлем – шампанское плюс апельсиновый сок, – Мэрили устроилась на заднем сиденье «Мерседеса» Дэна, рядом с Хизер. За рулем сидела Клэр – сегодня она была водителем.
– Я же говорила, будет весело! – Хизер едва не взвизгнула, когда они добрались до Бакхеда с его роскошными бутиками и настоящими Мекками шопинга, такими как Phipps Plaza и Lenox Square.
Улыбнувшись, Мэрили сделала глоток и поджала под себя ноги. Когда Хизер сказала, что они пойдут по магазинам, Мэрили не сочла нужным наряжаться для этого мероприятия. Осознала свою ошибку она, лишь увидев Хизер, одетую от-кутюр с головы до ног, до красных подошв лабутенов. Она сделала вид, будто не заметила наряда Мэрили – шорт цвета хаки, сандалий «Джек Роджерс» и блузки на несколько размеров больше, сидевшей гораздо свободнее, чем четыре года назад, когда Мэрили ее приобрела.
– Я нашла в Интернете неплохой секонд-хенд, – сказала Мэрили, – там дизайнерские вещи. У меня не так-то много денег на вечернее платье, и я подумала, было бы неплохо…
– Не говори глупостей. – Хизер подлила Мэрили в бокал. – Ты не можешь надеть то, что носили до тебя! Это может оказаться платье кого-нибудь из участниц комитета, и его узнают! Я, как твоя подруга, не могу допустить такого позора. – Вид у нее при этом был очень серьезный, и Мэрили попыталась представить ее брюнеткой с тайными амбициями, о которой рассказывала Душка. Но волосы Хизер, осветленные и окрашенные в дорогом салоне, бронзовая сияющая кожа и идеальный макияж мешали представить ее кем-то иным, кроме как красивой богатой женой и матерью. И все-таки Мэрили подумала, какая из двух этих Хизер настоящая – та, что прежде, или та, что сейчас, и не скучает ли она по той девушке, какой была, когда хотела выйти замуж за Уэйда.
