— Пошли посмотрим, а потом уже и будем решать.
Перешли на ту сторону шоссе, продрались сквозь придорожные заросли высокого колючего бурьяна и оказались на пустом месте. Бесплодную каменистую землю тут прикрывала невысокая совершенно высохшая трава.
Критически оглядев ее, пани Кристина с сомнением произнесла:
— Ну не знаю...
Яночке с Павликом очень понравилась идея устроить пикник, и они принялись агитировать родителей.
— Дерево для костра я вам доставлю, — пообещал Павлик.Знаю такое место, где растут очень подходящие деревья, совсем засохшие, лучше не бывает! Такой пикник устроим — пальчики оближешь!
— А здесь установим наш красивый пляжный зонт, и еще сделаем крышу из простыни,подхватила Яночка. — Нет, лучше вот тут! И вообще, смотрите, какой тут простор! И воздух! А то ведь придется всем толпиться за нашим столом, в тесноте...
Пани Кристина прикинула. Приедут Сенчиковские, прибудет господин Хаким... Вот уже семеро участников пикника, это если считать только приглашенных. А ведь наверняка еще прибудут ближайшие соседи.
Нет, за столом в гостиной решительно не поместятся.
Павлик продолжал давить на психику:
— Если сомневаетесь, устроим пробный пикник! Что нам стоит! Хоть завтра устроим репетицию и посмотрим, что из этого получится.
На репетицию мама согласилась.
— Очень хорошо, устроим пробный пикник. Теперь думайте, чем станем угощать гостей.
— Шашлыками, чем же еще! — внес предложение пан Роман.
— Согласна, пусть будут шашлыки. Из говяжьей вырезки, потому что баранину или конину придется замачивать, у нас не останется времени,сказала мама. — Да, а во сколько?
— Где-нибудь ближе к вечеру, — предложил пан Роман.
— Очень хорошо! — обрадовалась мама. — Совместим обед и пикник. Завтра останешься без обеда, зато сразу будешь есть шашлыки, когда приедешь с работы. Идет?
— Нет не идет! — возразил пан Роман. — Приеду я в обеденный перерыв и останусь голодным?
— Не беспокойся, чем-нибудь покормлю, перекусишь и поможешь закрепить пляжный зонт и простыню. Надо оборудовать место для пикника.
— И оставим все на произвол судьбы? Ведь раскрадут же!
— Кому красть? Ведь воры все за решеткой сидят. И можем Хабру поручить покараулить. Итак, решено. Завтра же и устраиваем репетицию. Я с утра занимаюсь угощением, а вы, дети, позаботьтесь о дровах для костра.
Сначала Павлик думал обойтись сучьями дерева и даже несколько раз сбегал к знакомым сухим деревцам в Долине скелетов, но толку от этого было мало. Очень трудно оказалось и отрубить, и притащить ветки, у Павлика ушло на это полдня, а когда истекающий потом мальчик взглянул на дело рук своих, выяснилось, что топлива явно недостаточно даже для одного костра. Пришлось приняться за чертополох. Он горел очень хорошо, но излишне быстро, и его требовалось прорва. Павлик мужественно взялся за дело и в поте лица сражался с колючим пыльным противником. Кучка заготовленного топлива медленно росла. Яночка помогала брату, действуя то с помощью ножниц, то пользуясь тесаком, потому что секатором завладел Павлик. Но вот девочка вспомнила, что у отца где-то припрятаны ножницы для разрезания стального листа, и отправилась за ними. Павлик, в отцовских зимних рукавицах, тяжело дыша, упрямо вгрызался в колючую чащу.
Задремавший в тени уже растянутого пляжного зонтика Хабр вдруг проснулся и сел. Павлик, занятый работой, не обращал внимания на собаку. А она вдруг насторожилась, вскочила на ноги, подбежала к шоссе, вернулась к Павлику, коротко предостерегающе тявкнула и сделала стойку, вытянув морду и переднюю лапу в сторону шоссе. За шелестом сухого бурьяна Павлик не услышал рычанья, но, повернувшись к куче бурьяна, чтобы бросить следующую охапку, вдруг увидел Хабра в его знаменитой стойке. Павлик так изумился, что сначала просто недоуменно пялился на собаку и только через минуту вылез из-за стены бурьяна, чтобы посмотреть, какого же зверя пес учуял.
В нескольких метрах от Павлика стоял человек из Махдии и смотрел на мальчика. Павлик опять замер, не в стойке, правда, но не менее напряженный, чем Хабр. Возможно, оба они с Хабром представляли интересное зрелище, потому что человек из Махдии весело рассмеялся, глядя на них, повернулся, вышел на шоссе и исчез за домиком венгров.
Хабр сразу обмяк, тоже повернулся и возвратился в тень под зонтом. Павлик обрел способность Говорить и двигаться. Бросив наконец срезанную охапку сухих стеблей в кучу, он позвал Хабра:
— Хабр! Быстро беги за Яночкой! За Яночкой!
Мальчик все еще стоял на том же месте, когда прибежали Хабр и Яночка.
— Что случилось? — недовольно спросила девочка. — Прибежал Хабр, сказал, ты меня зовешь. Как на пожар мчались!
— Тут только что был человек из Махдии! — дрожащим голосом выговорил Павлик.
— И он тебя видел?
— Еще как! Увидел меня раньше, чем я его.
— И Хабр тебя о нем не предупредил?
— Может, и предупреждал, да я был занят делом и не слышал.
— Ну и что дальше? Что он делал?
— Ничего особенного не делал. Стоял и смотрел на нас.
— А дальше что? Говори же толком, ведь сейчас он уже тут не стоит.
— А ты бы хотела, чтобы стоял до сих пор? Постоял, как-то так нехорошо, зловеще рассмеялся и ушел!
Девочке передался страх брата.
— Езус-Мария! — тихо ужаснулась она. — И ты думаешь, он задумал нас убить?
— Не знаю. Меня он пока не пытался убивать.
— Потому что тут место неподходящее. Заметить могут...
— Да я бы на его месте не стал просто так убивать, а подпустил сюда какую змею ядовитую или парочку скорпионов. Оно безопаснее... для него, а дело верное.
Оба внимательно осмотрелись, не ползет ли что подозрительное, не шуршат ли сухие сорняки. Вокруг все было тихо и спокойно. Хабр снова пристраивался в тенечке поспать, но ему опять не дали.
— Песик! — тихонько позвала Яночка. — Посмотри, дорогой, нет ли здесь чего нехорошего?
Хабр опять поднялся на ноги, но не подошел к Яночке, а только оглянулся на нее и уставился на шоссе.
— Опять кто-то идет? — шепнул Павлик.Но не он...
Неожиданно из-за стены репейника вынырнула арабская женщина в белом одеянии. Она что-то несла в руках и направлялась прямо к детям. Женщина с ног до головы была закутана в белое покрывало, так что виднелся лишь один ее глаз, большой и черный. Судя по легкой походке, женщина была молода. Подойдя к детям, арабка поставила на землю у их ног какой-то высокий и узкий предмет, упакованный в оберточную бумагу, и сказала на ломаном французском:
— Это для вас. Подарок. Сувенир.
Поскольку ни мальчик, ни девочка в ответ не произнесли ни слова, женщина подумала, что ее не поняли. И она терпеливо повторила, ласково глядя на них одним глазом:
