Эзра откатывается за колесо, зажимает плечо. Не он один такой умный, чтобы целить понизу. Черт подери. Хорошо, что только зацепили.
Еще пара выстрелов. Сменный магазин у меня есть, но всего один. Зато банда вооружена, как гребаный спецназ! Выглядываю, чудом избегая пули, прикидываю ситуацию. Хреново, хуже не придумаешь, но с той стороны дома уже тоже беготня. Значит, туда и передислоцируемся, подальше от всего. Машу Шону – Эзру сейчас нужно вести, если не тащить. Стреляю, не слишком высовываясь, напарники бегут шустро, молодцы.
Чужая машина, теперь Шон держит бандитов огнем. Добираюсь до них, указываю рукой направление. То ли мы, то ли кто-то из дома все же снял автоматчика, дальше должно быть попроще.
На следующем участке Шон спотыкается, падает, роняя Эзру. Тот отстреливается, я пользуюсь прикрытием.
– Черт подери!
Тащить двоих мне доводилось, но в юности и не под таким огнем. Угол темного дома, еще пару шагов!.. Почти получается. По крайней мере, напарников толкнуть вперед успеваю. Я и забыл, как это чертовски больно, ловить пули.
16 октября
Просыпаюсь в темноте, рука ноет. Осторожно шевелю ею, с запястья соскальзывают чужие пальцы, меня тут же окликают:
– Эдриан?
– Доброе утро, – отзываюсь. Чувствую себя на удивление хорошо, учитывая то, как кончился вчерашний день.
– Отлично, – бормочет кто-то очень хрипло. – Теперь можно по-человечески лечь?
Эл. Они что, вдвоем спали на полу рядом с моей кроватью?
– Можно, – тепло отвечает Бет. – Тебе еще вчера было можно.
– Угу, – зевает Эл. – Одному. А я хочу засыпать с тобой рядом хотя бы сейчас, раз уж в детстве не складывалось.
Если проснулся, нужно вставать. К тому же сегодня мне уже можно есть, правда, не очень хочется, но я помню это состояние – стоит только начать, и окажется, что я голоден как волк.
– Я включу свет, – предупреждает Бет.
Щелкает выключателем, мы с Элом одинаково морщимся, закрываясь руками. На полу, оказывается, расстелено одеяло и лежат подушки.
– Ты встаешь? – недовольно интересуется Эл.
Киваю, в знак серьезности намерений сажусь. Эл потягивается, зевает с опасностью вывихнуть челюсть.
– Ладно, будем считать, я тоже могу встать. Пять минут под холодным душем, и буду похож на человека.
– Тебе не обязательно, – улыбается Бет. Добавляет: – Если Бемби проснулась, я тоже прилягу хотя бы на пару часов.
Бемби на кухне помешивает кофе в большой синей кружке. Обмениваемся приветствиями, запах, наконец, пробуждает аппетит. Лезу в шкаф в надежде на вчерашний кекс, спрашиваю:
– Тут еще ваша часть есть, наверно?
– Дарю тебе, – отмахивается Эл. – Пока не высплюсь, ничего не хочу.
Бет того же мнения, так что я завтракаю в молчаливой компании полицейской. Догадываюсь предложить кекс ей, Бемби кивает, макает отломленный кусочек в чашку.
– Вот теперь действительно доброе утро. – Садится напротив меня, ставит подбородок на переплетенные пальцы. – Я помню, нельзя рассказывать про тесты заранее, но нам нужен совет. Мы с Нэбом не лучшая пара, а даже Рика и Мори справились только потому, что тебе стало плохо.
Хорошо, что все-таки справились. Я рад, что могу быть полезен, пусть даже таким образом. Говорю осторожно:
– Вам будет проще. Вы успешно прошли четвертый, этот похож.
– То есть надо сделать что-то с собой, – помедлив, уточняет Бемби. Я даже не шевелюсь, опасаясь дать прямой ответ, но она кивает, словно получила подтверждение. – Можно было догадаться по твоему состоянию после него. Ладно, значит, разберемся.
– Туда уже кто-то пошел? – спрашиваю беспокойно.
– Решили с утра, как обычно, – качает головой Бемби.
Из ванной выходит Нэб, отжимает свою зеленую копну. Бемби смотрит с удивлением, ее напарник улыбается:
– Все думают, что дреды не нужно мыть, но это не так. – Спрашивает, опускаясь рядом со мной: – Можно?
Киваю, подвигая к нему тарелку с кексом. Сидеть в тишине неожиданно уютно. Каждый думает о своем, из звуков – только жужжание дронов вдали, гудение холодильника да редкий стук капель, срывающихся с волос и разбивающихся об пол.
– Идите в тест, – прерывает идиллию сестра.
Втроем поднимаем головы к камере. Бемби хмурится, Нэб смотрит задумчиво. Я встаю, начинаю:
– Если я должен остаться один…
– Помолчи, а? – прерывает меня сестра.
Бемби залпом допивает кофе, переглядывается с напарником:
– Разбужу Бет.
– С ним все будет в порядке. – В голосе Электры проскальзывает раздражение. – Если что-то случится, я сама разбужу.
Бемби это не убеждает, но ее берет за руку Нэб. Улыбается мягко:
– Мы доверяем тебе. – Словно напоминает.
Динамики шуршат вздохом.
– Ага, спасибо. Братик, не убегай к себе, они и без тебя справятся.
Одиночество стало непривычным, кажется, приходится очень долго ждать, пока Бемби и Нэб спускаются и Электра инструктирует их в боксе. Наконец заговаривает со мной без всякой предыстории:
– Знаешь, однажды я сбежала из дома. Ты не заметил, родители тоже, меня ведь не было всего одну ночь. Я вернулась, вспомнив, что забыла выключить свет в комнате. Смешно, правда? Но в одиннадцать лет привычка все делать аккуратно очень сильна. Наверное, я уже тогда понимала, чем все кончится. Даже пыталась предотвратить, как видишь… Как думаешь, что меня остановило?
– Я, – отзываюсь. Не понимаю, чего она хочет, но продолжаю: – Я помню ту ночь. Я проснулся оттого, что в комнате было холодно, открыл глаза и увидел тебя в мгновенно погасшем свете. Испугался, хотя сам не понял почему. Сейчас догадываюсь – заметил твою уличную одежду, рюкзак. Наверное, взгляд. Но тогда я просто позвал тебя.
– Да, – подтверждает Электра. – Всего лишь! А я не смогла уйти, потому что была нужна тебе. Это всегда было моей слабостью. Ты.
Не знаю, что сказать. Извиниться? За что?
– Я люблю тебя, – шепчу еле слышно, впервые, кажется, произнося это вслух. Прикусываю губу, чувствуя, как наворачиваются слезы на глаза, сжимаю кулаки. Я не хочу плакать.
– Привет!.. Ого. Ну ребят, если хотели, чтобы вас не прерывали, общались бы где-нибудь еще, а не посреди кухни.
Голос Рики переливается эмоциями от бодрости к смущению, раздражению и насмешке. Сестра прерывает связь, я быстро вытираю глаза.
– Место выбирал не я.
– Ага, ты предпочитаешь зависать в ванной, – поддразнивает Рика. – Но вас бы это не спасло!
Делает страшное лицо, словно пугает ребенка на Хэллоуин, даже руки растопыривает для верности. Невольно улыбаюсь, качаю головой:
