Успеваю на последних секундах. Экран гаснет, не показывая счет, зато расходятся жалюзи. Сестра улыбается мне смущенной улыбкой Элли, в раздаточном лотке гремит… В обоих.
Мгновение непонимания сменяется озарением. Она подделала результаты второго раунда! Жалюзи понадобились, чтобы скрыть подлог и реакцию обоих участников. А если бы кто-то поверил обману? Тем более если бы один поверил, а другой нет?
Но все прошли тест. Теперь прошел и я. Испытание, скорее, на человечность, чем на доверие… Мы вместе прошли. То, что сестра знала о подмене, ничего не меняет. Она три раза нажимала на кнопку, три раза дарила мне жизнь, не уверенная, что я сделаю то же самое.
Нас уже некому наказывать, и я дышу на стекло, пишу на нем: «Прости за Электру». Она смеется. Пишет то же самое, потом прибавляет: «Спасибо». Берет шприц с противоядием, я повторяю за ней. Самое время, слабость уже давит на плечи.
Выходить из бокса в свою прихожую странно. Еще удивительней смотреть на сестру рядом. Она порывисто шагает ко мне, обвивает руками шею. Шепчет на ухо:
– Не пугайся, пожалуйста, только не пугайся. Я люблю тебя. Всегда любила и, видишь, научилась не путать любовь с ненавистью. Прости…
Начинает отчаянно плакать, уткнувшись мне в шею. Помедлив, неловко обнимаю. Понимаю, что мое лицо тоже искажается уже не изумлением, а застарелой болью. Чувствую, как по щекам катятся слезы, впервые это похоже на груз, падающий с плеч.
Не знаю, как долго мы рыдаем, оплакивая все, случившееся с нами, простив друг друга. Странно, но у меня первого кончаются слезы. Баюкаю сестру, впервые оказавшись сильней, она благодарно прижимается к моей груди. Не могу поверить в это.
– Я чудовище, – тихо шепчет Электра. – Я все равно всегда буду чудовищем. – Отстраняется, вытирая глаза и пытаясь улыбнуться. – Зато теперь я это знаю. И я могу быть безопасным чудовищем.
– Я буду рядом, – обещаю. Добавляю тут же: – Если ты захочешь.
Она кивает, поднимается первой, отряхивает брюки. Жалуется:
– У тебя тут ужасно пыльно! Кстати, вы в гости к Рике хотели поехать, а мне можно?
– Давай спросим ее, – предлагаю.
Мы выходим из дома, взявшись за руки, и впервые мне кажется, что наше прошлое, если не осталось позади, то, по крайней мере, разжало тиски, не дававшие дышать. Мы можем жить дальше. И мы будем жить.
Бок все-таки болит под повязкой. И как я собираюсь проникнуть в дом, понятия не имею, но отправляюсь сразу к знакомой многоэтажке. В конце концов, что мне нужно, значок разве что, ну так он есть. Одежду Анна вчера принесла, спасибо ей большое, не в больничной пижаме еду.
Вот и знакомый съезд, дорога превращается в щебень, тот сменяется колеей в жухлой траве. Торможу, не доезжая до площадки перед воротами гаража. Возле серой многоэтажки толпятся люди. На бездомных они похожи разве что издали – осанка у всех прямая, обступают порог так плотно, что не разглядеть, открыты ли двери. Выхожу из машины, нащупываю портсигар в кармане. Со спины определишь не много, но рост, сложение, волосы… Вот кудряшки полицейской, вот кругленькая программистка, вот длинная фигура прокурора – костыли у него, что ли? Ничего себе. Пересчитываю для верности: точно. Десять человек, все наши потеряшки.
Был бы со мной Шон – рванулся бы расспрашивать, щелкать камерой на телефоне, сияя так, словно Джемма уже подписала приказ о премии, если не о повышении. Я только вздыхаю. Что им скажешь? Простите, ребята, полиция так хорошо работает, что вы сами быстрей освободились? Удачно, прости господи, мальчишек подстрелили. Выйдут из больницы чистенькими героями.
Слышу яростный возглас:
– А мне плевать на твою пустую полосу! У тебя бездари в штате, а я отдувайся?!
Мисс Уотс, похоже. Смеется кто-то, садится на ступеньки прокурор. Вертится у них под ногами пятнистое нечто, котенок, что ли.
– Тут совсем связь не ловит, – жалуется кто-то из девушек. – Не выходит с такси, придется всем к Графу набиваться в машину.
– В два ряда сядем. – Это темноволосый парень, одна рука в повязке.
Что с ними было? Подхожу неспешно, когда они поднимаются, гомонят, смеются, обнимаясь всей толпой разом.
Первым меня замечает зеленоволосый парень, похоже, Эбенизер, последний пропавший. Спрашивает вполголоса что-то у моей коллеги, та оглядывается. Миг, и все они внимательно смотрят на меня. Выступает из-за чужих плеч паренек – волосы обрезаны, истощал до прозрачности, но не узнать его невозможно. Такая же светловолосая девушка рядом обвивает брата руками, будто я злой дядя, который сейчас отнимет у ребенка конфету.
– Вы бы на благотворительную кухню заглянули, – советую. – Там о вас беспокоятся… Аж в полицию обратились.
Из горла мальчишки вырывается судорожный то ли смешок, то ли всхлип, глаза отражают небо над головами, когда он протягивает мне руки, как в кино.
Щелк. Последний кусочек головоломки становится на место. Хмыкаю, качая головой. У меня даже наручников нет, да и вообще – я в отпуске.
Они отмирают наконец, кто-то – кажется, Джерри – хлопает по все еще протянутым рукам мальчишки, чье имя я как будто бы не знаю.
– Ну ты придурок! – кричат вразноголосицу.
Мисс Уотс выходит вперед.
– Так круто, что вы приехали! – улыбается во все зубы. – А то мы никак не можем договориться с такси. Подбросите?
– В одну машину не поместитесь, – улыбаюсь в ответ.
– А тут есть вторая! Граф, открывай гараж. Где там твой драндулет?
Они старательно не называют его по имени. Вручают мне мелкого котенка «просто подержать». Дружелюбный зверь, похоже, мечтает в следующей жизни родиться попугаем – забирается на плечо мигом. Рейны, глядя на это, фыркают, переглядываются, словно удивившись. Девочка смущенно отворачивается. Ее тут же обнимает Джерри.
Интересные они, постоянно бросают взгляды то на меня, то на мисс Рейн примерно с одним выражением – настороженно, словно не знают, чего ожидать.
– Куда едем? – спрашиваю в воздух.
Отвечает, конечно, журналистка.
– Ко мне! Я звала всех в гости.
– У вас, – замечаю, – окно разбито и квартира опечатана. Ленту, конечно, можно снять, но стекло так быстро не вставить.
– Блин, точно, я забыла, как весело!.. – Осекается, встряхивает головой. – Ладно, какие еще предложения?
– Нас всех искали? – спрашивает мрачно полицейская. Дожидается кивка, морщится. – Жаль. Впрочем, все равно.
– Вы нас искали, да? – уточняет быстро мисс Уотс. – Я Эрика, можно Рика, но вы нас, выходит, всех знаете, да?
Электровеник она, а не Рика. Представляюсь наконец, пожимаю протянутые руки. Задерживаю худую ладонь Элвина.
– Элвин О’Райли, – говорю вместо него. – Банду Гаррисонов позавчера взяли. А вас я еще двадцать лет назад искал, когда вас из машины родителей похитили. Простите, что нашел так поздно.
