Ты есть. Я видел тебя в этих голубых глазах. Ты живешь там, как на дне реки, заточенная под коркой льда. Мы оба знаем, как тонок этот лед. И ты выйдешь на поверхность. Я хочу этого.
Потому что сейчас мне некому говорить: «Привет, это я». Все, что может сказать мне Элли, такая уютная и домашняя со своими хвостиками, это: «Ты мне снишься», «Тебя нет».
Конечно. Ты очень постаралась, чтобы меня не стало. Нас всех.
Нога соскальзывает с опоры, но у меня получается упасть на спину, уронив Элли сверху. Съезжаю до основания горки, макушку напоследок обдает паром. Хорошо, что такая низкая сложность. Некому было бы вытащить нас отсюда. Встаю, поднимаю Элли. Она обмякает, повисая на мне всем весом, бормочет что-то. Я не слушаю, подхватывая ее на руки. Стиснув зубы, снова штурмую подъем. И отчаянно не думаю – вообще ни о чем. Перед второй горкой переступаю блокнот, отталкиваю его в сторону. Потом подберу.
Наконец выход, ставлю сестру на ноги.
– Это сон, – шепчет она, закрыв глаза и норовя осесть на пол.
Приходится вести ее к самым дверям, вкладывать руку в нишу и только после этого отступать под прикрытие ловушек и препятствий. Заранее открытый технический выход, я тороплюсь наверх, к планшету, возвращаю все как должно быть. Смотрю, как гости в шесть рук несут Элли на кровать, бегают за лекарствами, одеялом, чаем…
Бет, руководящая всем этим на правах врача, наконец оказывается одна, тут же поднимает голову к камере:
– Спасибо, что помог ей.
Хватаю с дивана подушку, с неожиданной яростью швыряю в стену. Сворачиваюсь в изматывающих сухих рыданиях. Если спросить почему, я не смогу ответить.
Навигатор не дает проехать скрытый в кустах поворот, слева открываются деревянные заборы, справа оседлали холм ряды узких двухэтажных домиков. По нужному адресу ни палисадника, ни двора, стены обшиты серым сайдингом в тон пасмурному небу. Правая дверь ведет к соседям, левая – к мисс Элбет Литтл. Интересные имена у этой семьи.
На звонок никто не отвечает, я отступаю, заглядываю в занавешенное окно наверху. Никаких признаков жизни.
– Уехала? – неуверенно предполагает Шон.
– Куда, если на работе ее нет? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Да хоть в магазин. – Напарник экспрессивно взмахивает руками, хотя на лбу крупными буквами написано, что он сам себе не верит.
Молча указываю на припаркованный у крыльца велосипед.
– Ее уже месяц нет, – кричат нам от соседней двери.
Оборачиваюсь: соседка. Круглые, как у совы, глаза блестят от страстного желания посплетничать.
– Люсия Дэвис, – охотно представляется она. – Мы думали, улетела куда-нибудь развеяться. А то, бедная, работает, спины не разгибая. Да вы заходите, не стойте на пороге!
Тесная кухня пестрит яркими красками. Здесь разговор ведет Шон, успевая сразу обсудить и район, и соседку, и всех ее возможных гостей.
– Она замкнутая была, эта Бетти, – рассказывает Люсия, наливая чай. – Такая себе на уме, мужиков никогда не водила, да и подружек тоже. Вроде врачом была, я к ней как-то заходила, так у нее всюду жуткие учебники лежали.
– А она разве студентка? – удивляется Шон.
– Не, – отмахивается хозяйка. – Просто учиться любила. Все время уезжала куда-нибудь на конференции. Мы и не беспокоились, когда она пропала.
– Ага, а в последний раз она уехала…
– Я ж говорю, месяц назад! Дейзи, соседка из дома слева, как раз вернулась из Азии, а это было в самом конце августа.
Шон переключается на остальных соседей и их привычки, я записываю все, что может касаться дела. Третий пропавший человек за неделю поисков. Оригинальный результат. У нас, конечно, не самый благополучный город, но чтобы вот так, потянул за хвостик и вытащил целый букет? Не было такого никогда.
Нужен ордер, как минимум, на обыск квартиры Элбет. Надеюсь, Джемма его достанет, на доступ к базе согласилась же. А мы пока разберемся с местом работы доктора. Должны у нее быть хоть какие-то друзья. Раз их нет среди соседей, поищем среди коллег.
Проходит почти час, прежде чем я успокаиваюсь. Встаю, иду умываться. Сажусь за стол, отхлебываю йогурт из стоящей на нем бутылки. Спрашиваю в воздух:
– Что это было?
Не найдя ответа, проверяю гостей, теперь в полном составе собравшихся на седьмом. Большинство рассредоточилось по общей комнате, с Элли остались только Бет и Эл. Лекс взялась готовить, Винни старается помогать. Рика, как и обещала, уволокла пачку салфеток, сидит над ними с вдохновенным лицом. Однако, вместо того, чтобы писать статью, начинает загибать пальцы:
– Эрика, Эмори, Элджернон, Элбет, Элли. Все на «Э», что ли?
– Ага, – подтверждает Лекс. Заканчивает: – Эмберлин, Элвин и Элиша.
– Интересный пунктик у нашего психа. – Рика вертит ручку в пальцах. – То есть если бы двадцать пять лет назад родители остановились на Ребекке, меня бы здесь не было?
– Жалеешь? – бросает Винни, смахивая в миску нарезанную зелень. Похоже, Рика ему чем-то не нравится. Может быть, болтовней.
– Почему, наоборот! Радуюсь, – возражает она. – Иначе пропустила бы сенсацию. – Пинает сидящего рядом кузена. – Эй, Мэри, а ты не хотел бы оказаться каким-нибудь Джимом?
– Ужасное имя, – ровно отвечает он, убирая ноги подальше.
– Что, хуже, чем Мэри? – толкает его локтем присевшая рядом Лекс.
– Где-то на одном уровне, – кисло отвечает Мори.
Убедившись, что отодвинуться от Лекс, не прижавшись к Рике, не получится, со вздохом встает с дивана.
– Э-эй, – обиженно тянет кузина, но, вместо того чтобы схватить Мори за полу пиджака, подсаживается ближе к соседке, нахально кладет голову ей на плечо. Жалуется прочувствованно: – Опять сбежал. Видела?
Лекс разводит руками:
– Извини. Мори, хочешь, я пообещаю не пихать тебя локтями и не называть Мэри? А ты вернешься на диван.
Отключаю звук. Они похожи на студентов, собравшихся на каникулах у приятеля, чьи родители уехали в Канаду. Смешливые идиоты, подкалывающие друг друга. Хороший способ справиться со страхом, я знаю. Я тоже должен как-то с ним справляться, вот только групп реабилитации для маньяков пока не придумали.
Колет в груди, болтаю остатки йогурта в бутылке. Кажется, ее вчера открыл Эл. Раньше было неприятно допивать за другими, потом стало не до жиру. Сейчас мне пугающе все равно.
Вспомнив, захожу в бокс, поднимаю с пола блокнот. Спускаюсь к себе, бездумно листая страницы, заполненные Бемби. Быстрые заметки с армейской педантичностью отбиты пустыми строками, для описания каждого теста выделено по две страницы. С обратной стороны почерк намного хуже, судя по нему, Рика должна была стать врачом. Разбираюсь в ее закорючках:
