– Я должна надавить сильнее, – тихо предупреждает она. – Тест зафиксирует, когда ты задохнешься.
– Давай. Я готов. – Он кивает, высоко поднимает голову.
Бет внимательно смотрит на него, шагает ближе. Смотрит в глаза, медленно усиливая нажим.
Его жизнь в твоих руках, Бет. Ты ведь этого хотела? Он сам, добровольно, вложил ее в твои ладони. Он это понимает?
– Когда-то ты хотела убить его, – шепчу. Эл даже не вздрагивает, Бет зажмуривается. – Именно так, верно?
– Верно, – едва слышно отвечает она.
Эл рефлекторно приоткрывает рот, пытаясь вдохнуть, но не сопротивляется. Бет вскидывает голову, смотрит в лицо брата.
– Я все понимаю. Я все понимала. Я хорошая и умная девочка. Но я так хотела, чтобы тебя не было! Так хотела отомстить тебе за то, что мне было плохо. А ты был маленьким, некрасивым и беспомощным. С тобой приходилось носиться, сидеть с коляской, когда хотелось играть, гулять или просто спать. Ненавидела тебя. Ненавижу.
Эл сипит, пытаясь ответить, но Бет только сильней сжимает его шею. Страдальчески изгибаются губы, лицо искажается гримасой боли. У меня появляется желтое оповещение о состоянии – еще недостаточное. Смотрю зачарованно, как Бет отчаянно рыдает, стискивая горло брата, как начинают закатываться глаза Эла, и он вцепляется в собственную майку, открывая рот, словно выброшенная на берег рыба.
Красное предупреждение. В боксе мигает зеленым лампа, играет урезанная версия победного марша.
Я успеваю испугаться, что она не остановится, но Эл падает, потеряв сознание, и Бет разжимает хватку. У нее трясутся руки, она сгибается, всхлипывая, но через мгновение садится рядом с братом, считает его пульс. Оповещение уже сменилось, так что поводов для беспокойства нет. И мне пора идти. Штаб посреди магазина – это даже хуже, чем штаб в машине. Меня могут поймать, меня наверняка поймают, но не прямо сейчас же. Не так глупо.
– Спасибо.
Не могу поверить, но это в самом деле говорит Бет. Она сидит на полу возле брата, держит его за руку, но обращается явно ко мне.
Не нахожу слов для ответа. Впрочем, он и не требуется – Эл приходит в себя. Вдыхает глубоко, закашливается. Трет горло.
Бет улыбается ему, пытается отнять руку, но он перехватывает ладонь, прижимается к ней щекой. Хрипит:
– Спасибо.
– За что? – грустно смеется она. – За то, что я тебя не убила?
– Нет. – Он серьезно качает головой. – За то, что все это сказала.
Хочет продолжить объяснение, но снова закашливается.
– Надо было все-таки взять с собой аптечку, – вздыхает Бет. – Могла бы сразу тебе хоть леденец дать.
– Думаешь, Дождь бы нас пустил?
Они говорят снова, спокойно и искренне, получают свои татуировки, пока я выбираюсь из супермаркета. Надо посмотреть, где там Элли… Электра. Не хочу. Не сейчас. Наружу она все равно не выберется, а остальное не имеет значения.
Успеваю вернуться в машину и переложить покупки из тележки в салон, а в боксе все еще пусто. Становится любопытно, почему они медлят, переключаюсь на лестницу. Там Лекс и Рика сражаются в «камень-ножницы-бумагу». Лекс не разжимает кулак, и Рика, показавшая ножницы, тянет:
– Везучая! Эй, Мори, в следующий раз ты будешь за нас с тобой играть, видал, какая я неудачница?
Лекс смеется, переплетает пальцы с Винни, открывая дверь. Пищит замок, недовольный обилием людей на площадке, Мори, сидящий внизу лестницы, подбирает длинные ноги, исчезая из проверочной зоны.
Нужно снова переключаться на бокс. Встряхиваю головой, напоминая себе – пора ехать домой, Эдриан!
Машину Лэнга мы находим раньше дорожников – стоит с обратной стороны его дома, втиснутая между стеной и забором. Похоже, водитель съехал сюда прямо с Восток-Белт бульвара, пробив дыру в придорожных кустах. На подъездных дорожках камеры, но того, кто провернул такой финт, ни одна не зафиксировала. Умно, но странно. Зачем возвращать машину похищенного человека к его дому? Кстати, и велосипеды Джерри и Элбет – тоже. И почему тогда о машине офицера Дилейни наш маньяк не позаботился? Не подумал, что ее заберут на штрафстоянку?
В любом случае зачем так беспокоиться об имуществе жертв?
Изучаю машину – симпатичный простенький вездеход, на таком проехать можно где угодно, плюс неприметный, в глаза не бросается. Звоню в лабораторию, оставляю задание – вскрыть и облазить салон с лупой. Чаще всего в таких ситуациях находят частицы плохо замытой крови, и дело уходит другому отделу. Хотелось бы обойтись без этого.
Эзра тем временем успевает обойти дом прокурора и пару соседних, но людей пока не опрашивает, только присматривается. Звоним в дверь вместе.
Нам открывают далеко не сразу и только на длину цепочки.
– Полиция, – представляюсь недружелюбному молчанию, показывая корочку. – Офицер Сандерс, офицер Гилкрист. Ваш сосед, Эмори Лэнг, пропал некоторое время назад. Нам нужно задать вам несколько вопросов и осмотреть его комнату.
Соседа Лэнга зовут Сэм Моррисон, это мы уже знаем. Около сорока, служил несколько лет, сейчас – тренер, гоняет детей по пересеченной местности. Дети в «дяде Сэме» души не чают, и это взаимно, а вот взрослых он сторонится. С нами, однако, соглашается поговорить.
Не дружили, познакомились в баре для служивших четыре года назад. Лэнг тогда только переехал из Орегона, жил в гостинице, а Моррисон снимал вместо дома гараж у черта на куличках. Поговорили, а через пару дней Лэнг перезвонил и предложил вдвоем снимать эту квартиру.
Комнату Моррисон разрешает осмотреть, про друзей или семью соседа ничего не знает, в последний раз видел Лэнга утром первого октября.
– А до того он пропадал? – спрашиваю, потому что в голове толком уложить не могу – человека неделю дома не было, а сосед по квартире едва это заметил.
– Нет, – отвечает Моррисон. – Мы с ним не общаемся.
– Еду вместе не готовите, телевизор не смотрите? По утрам не сталкиваетесь?
Он только качает головой. Потом добавляет все-таки:
– Лэнг утром уезжал, рано. Возвращался поздно. Каждый день, в любой выходной, хоть на Рождество, всегда.
Понятно, не очень-то пообщаешься. Но картина странная. Дом хороший, а наш пропавший в нем только спал. И куда он ездил каждый день, если работает от случая к случаю, не числясь в основном списке прокуроров штата?
Комната не слишком проясняет картину. В шкафу – ровные ряды рубашек, под подушкой – сложенная пижама, убранный в стол ноутбук требует пароль. Все нечеловечески аккуратно. Едва заметный слой пыли – ровно такой мог появиться за неделю отсутствия хозяина. Совсем не похоже на квартиру Эрики Уотс, в которой явно и до происшествия с окном был живописный бардак.
Противоположности притягиваются? Странно же они притягиваются, если никто не в курсе. Может, они поругались в детстве? Ага, а потом он следом за ней через весь континент переехал. И кстати, отсюда до дома Эрики можно домчаться за пару минут. Очень интересная картина. Настолько, что я бы заподозрил самого Лэнга в похищении кузины, если бы он не пропал на два дня раньше ее.
