– Ну что?
– Так лучше?
Бросают растерянные взгляды на экраны, тут же сердито смотрят на разделяющую их стену.
– Эй, братец, давай кто-нибудь один будет страдать! – требует Рика.
– Да, – спокойно соглашается Мори. – Я. Ты будешь разгадывать формулу, тебе подсказки нужней.
– А ты должен суметь сказать мне все, что у тебя написано!
Похоже, разряд положительно сказался на мышлении Мори.
– По буквам подойдет? – чуть помедлив, предлагает он.
– Ага, давай, – радуется Рика. – Сейчас найду, чем записать…
Но записывать нечем – формулу нужно выполнять, а не разгадывать, она проще школьной лабораторной работы. Они наконец это понимают, Мори читает свою часть, сгружая в лоток передачи все, что на его стороне. Рика механически кивает, расставляя реагенты на столе.
– Вроде поняла, – говорит неуверенно.
– Подожди, – качает головой Мори.
Сжимает губы. Рика догадывается, что он собирается делать, сердито требует:
– Мэри, а ну отставить жертвовать собой!
Но он уже нажал на кнопку, и Рике остается только следить, как заполняется полоса прогресса до подсказки. Вздыхает бессильно:
– Идиот.
– Это не настолько больно. – Мори снова запрашивает подсказку.
Рика сначала качает головой, хмурясь, но, когда ее кузен повторяет это еще и еще раз, не выдерживает. Кричит, ударив кулаком по стене:
– Прекрати! Если отрубишься, кто будет тебе противоядие колоть?!
– Я знаю свои пределы, – хриплым от боли голосом говорит Мори. Уже не выдерживает, стонет, но руку не отнимает.
– Мэри! – Кажется, Рика готова заплакать от злости, от беспомощности, от страха. – Перестань уже, придурок!
Это шестая подсказка, причем подряд. Еще немного, и у меня чип начнет паниковать, докладывая о болевом шоке. К счастью, Мори действительно знает, когда нужно остановиться.
– Уже перестал, – говорит, тяжело опираясь на стол. Дрожь пробегает по его телу, странно, что он вообще держится на ногах. Спрашивает, отдышавшись: – Что получилось?
Рика пробегает глазами по строчкам, присвистывает.
– Он формулу в рецепт переводит! Словно инструкция «как приготовить сэндвич с сыром», только для противоядия. – Торопливо добавляет: – Я уже все поняла, не смей.
– Просто это единственное, что я могу сделать для тебя, – улыбается Мори. – В остальном я сейчас бесполезен.
– Придурок, – выдыхает Рика. – Подумай не про «сейчас». Нам отсюда нужно выйти. И дальше жить. А он решил героически сдохнуть…
– Рика, – задумчиво окликает ее Мори. – Голова кружится.
Рика развивает деятельность настолько бурную, что я не могу проследить, что именно она делает, но вроде бы все правильно. Содрогаюсь, думая о том, что мог не заменить яд снотворным. И задание было намного запутанней. Зачем? Это ведь не про доверие, даже не про умение работать вместе. Это просто сложно и требует специфических знаний. Впрочем, уже неважно. Теперь это всего лишь обман, даже если кто-нибудь не разгадает загадку, он просто уснет в боксе, а когда проснется, вернется к остальным. Конечно, после одного такого возвращения никто не поверит в яд, но это и не важно.
– Все, закончила. – Рика смотрит на прозрачную жидкость в колбе. Зовет: – Эй, Мори!
– Что? – Он так и стоит, упершись руками в стол, явно преодолевая желание лечь.
– Просто хотела тебя услышать, – улыбается Рика. – Я ввожу себе средство. Если подействует – передам тебе.
– Стой! – Он вскидывается, действие снотворного отступает перед страхом. – Ты уверена?
Рика смеется, кладет ладонь на стену.
– Буду экспериментировать. Тебе первому не дам, не надейся.
– Я тебя люблю, – шепчет Мори. – Рика, я должен объяснить…
– Действует! – перебивает его радостное восклицание. Грохочет шприц в лотке передачи. – Давай, колись, и пошли отсюда.
Мори улыбается – странно, почти с горечью. Он не успел объяснить, что вкладывает в слово «любовь» отнюдь не братское значение. Но не обязательно признаваться в этом только перед лицом смерти.
Пустой шприц падает в мусорное ведро, Мори молчит, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Ну как? – интересуется Рика.
– Хорошо.
Действительно хорошо, я слежу за данными чипов. Прошли. Двери открываются, позволяя им воссоединиться.
– Ты хотел что-то объяснить, – напоминает Рика. Мори качает головой, она недовольно морщит нос: – Не надо было признаваться, что я в порядке!
Но и это не помогает, Мори слишком боится последствий своих слов. Что ж, у них есть время. По крайней мере три дня до выхода наружу.
Неожиданное оповещение: пара на седьмом начала действовать. Проверяю время. Четыре часа сна. Они вряд ли в восторге, а мне завидно. Перед глазами все плывет. Кажется, стимулятор оказался слабей снотворного. Наложившись на недосып… Что ж, придется терпеть. В этом боксе прохождение завязано на личное наблюдение.
Бемби, похоже, заранее рассказала напарнику, что делать, теперь они хором произносят полное имя друг друга. Второй вопрос у обоих не самый типичный. Бемби окидывает взглядом одежду Нэба, задумчиво смотрит в лицо. Показывает на экран с вопросом «К какой субкультуре Эбенизер принадлежал дольше всего?». Он дышит на стекло и рисует пальцем пацифик.
– Хиппи? – угадывает полицейская.
Улыбаются оба, как школьники, обманувшие учителя. Красивый способ, не спорю. Но все-таки плата назначена за сам факт подсказки, а не за способ. И я могу взимать ее без автоматики.
Бемби успевает написать «Делавэр», когда их прошивает короткий разряд. Объясняю:
– Вы правы, тест можно обмануть. Но не меня. Здесь проверяются ваши знания друг о друге, а не хитрость.
Бемби сердито пожимает плечами, на лице Нэба философское спокойствие. Не похоже, что он разочарован провалом затеи.
К тому же последние вопросы этого тайма – возраст Нэба (тридцать один год), должность Бемби (офицер) – они берут без подсказок.
– О чем он чаще всего спрашивает? – уточняет Нэб.
– Не знаю, мы не обсуждали, – хмурится Бэмби.
Секундная пауза, и они начинают заваливать друг друга информацией. Одновременно говорят и слушают, судя по сосредоточенным лицам, обоих устраивает такая полифония. Я в ней улавливаю одно – они не касаются важного. Когда на экранах появляются первые серьезные вопросы, первым подает голос Нэб:
– Она стала полицейской, потому что хотела защищать людей.
Очевидный ответ, но я решаю не требовать большего.
– Если ты спрашиваешь, значит, да, был, – мрачно говорит Бемби.
