— Собирался… — оглянувшись, старый пират подозвал слугу. — А ну-ка, любезный, сбегай-ка в подпол. Принеси еще вина!
Слуга, поклоняясь, убрался — все так же, не особо спеша, едва ли не делая одолжение. Проводив его взглядом, сеньор Рибейруш заговорщически подмигнул собеседнику и, понизив голос почти что до шепота, предложил:
— А ты его убей! Ну, этого Майнинга.
Бутурлин с негодованием отпрянул:
— Я что же… исподтишка?
— Зачем исподтишка? Ты просто вызови его на дуэль! — ничтоже сумняшеся посоветовал португалец. — Повод ведь всегда найти можно.
— Но… он же не дворянин…
— Он давно купил титул.
— Тогда все в порядке! — обрадованно протянул Бутурлин.
Настроение его резко улучшилось, еще бы — теперь он точно знал, как устранить досадную помеху на пути к личному счастью. Ну, конечно же — дуэль! И желательно — со смертельным исходом.
— Не знаю, как там дерется Майнинг, — седовласый рубака одобрительно покивал и прищурился. — А ты, Никита — мой лучший ученик! Настоящий диестро! Только вот о мере пропорции не забывай.
— О чем не забы…
— Выстраивай защитную дистанцию! А уж в секунданты к тебе я пойду… и еще можно позвать доктора.
— Я так и сделаю! — воодушевился лоцман. — Уже сегодня! Сейчас!
* * *
Никакой жалости у Никиты Петровича не было! Кого жалеть-то? Какой-то поганый денежный мешок хочет отнять у него, российского дворянина Бутурлина, счастье? Какой-то жлоб, непонятно каким образом нахапавший кучу денег и на том основании возомнивший себя чуть ли не полубогом! А вот поглядим… Поглядим. Что важнее — деньги или верный клинок!
Проклятый купчишка с купленным титулом остановился в гостинице «Речная нимфа», что на углу Кенигсгатан и набережной. Три этажа, шикарные апартаменты. На вывеске намалевана нагая девица с умопомрачительными прелестями — она там «нимфа» и есть.
Явившись, бравый лоцман расположился за столиком на террасе уличного кафе и, заказав кружку янтарного пива, принялся ждать. Заодно справился у служки о постояльце.
— Герр Майнинг? — переспросил тот.
— Да-да! Майнинг из Риги. Это мой старый друг. Он встал уже?
— Да, он обычно рано поднимается… Да вот же он!
Тот самый! Сутулый, с вытянутым лицом и бесцветными, каким-то рачьими, глазами. Именно его и встретил Бутурлин вчера в компании Готлиба Шнайдера! Черт возьми… Неужели они и помолвку вчера успели спроворить? Неужели — опоздал? Ла-адно, поглядим.
С ненавистью сузив глаза, молодой человек выскочил из-за стола, едва не разлив пиво, и, бросившись наперерез Майнингу, сильно толкнул купчишку плечом.
— Вы что толкаетесь, любезнейший господин?! — Бутурлин тут же принялся возмущаться. — Да вы невежа! За такие дела я вам уши отрежу. Сегодня же, в полдень, на поляне у Спасского. Буду вас ждать, коль вы не трус!
— Я приду, — купец скривил тонкие губы. — Уж в этом не сомневайтесь. Надо учить наглецов.
С секундантами лоцман разобрался быстро, да нечего было их и искать — все те же: доктор Иеронимус Байер и старый пират Жоакин Рибейруш. Все трое, включая Бутурлина, переправились через Неву на большой лодке и в ожидании оппонентов принялись прохаживаться по лесной опушке, время от времени поглядывая на реку.
— Малина здесь вкусная, — подойдя к развесистым кустам, Жоакин скушал ягодку. — Крупная какая, ага.
— Крупная, — доктор Байер — высокий и худой мужчина лет сорока, с небольшой остроконечной бородкой и вислыми темными усами, одернул опрятный темно-синий кафтан, шитый из дорогой ткани, однако же почти безо всяких украшений, не считая пуговиц. Излишнее украшательство как-то не было принято у лютеран, хотя до крайностей они в этом вопросе не доходили, как, к примеру, те же кальвинисты, именуемые в Англии пуританами, а во Франции — гугенотами. Кстати, многие из них в последнее время осели в Ниене — после гонений на родине. Однако же доктор все же был чистый лютеранин, без всяких дурацких перегибов; португалец же исповедовал католицизм, а Никита Петрович, как и почти все русские люди, состоял в православии. Такая вот собралась компания, поистине — пестрая, что в национальном, что в религиозном планах.
— Хорошая ягода, да, — срывая малину, покивал врач. — Вернемся — пошлю сюда служанку. Пусть соберет да насушит.
— Служанку, ага, — сеньор Рибейруш ухмыльнулся и шмыгнул носом. — Это ту самую-то, сисястую? Марией ее зовут, кажется.
Герр Байер тут же напрягся и поджал губы:
— Мария — славная и добрая девушка!
— Кто бы сомневался! — хмыкнул пират. — Идеальная служанка. Особенно — для вдовца. Ладно, ладно, дружище, умолкаю! Смотри, не проткни меня скальпелем… Никита, а ты что же малину не ешь? Не любишь?
— Да пока неохота что-то, — вглядываясь в широкую речную гладь, лоцман сузил глаза — вроде как от пристани Ниена отчалила какая-то лодка, и даже не одна. Две… Нет, три даже!
— Торговцы ярмарки, — глянув, прищурился доктор.
Португалец покачал головой:
— Скорей, местные. Вон, как ходко идут. За мыс поплыли. Это здесь, рядом. Видать, сенокос там у них.
— Да там, похоже, солдаты! — закрывая глаза от бьющего солнца приложенной ко лбу ладонью, Никита Петрович покусал губу. Верно, ловят кого-то.
Вместительный баркас как раз проплывал мимо, по всему, намереваясь свернуть за излучину. Офицер в золотистом шарфе при широкополой, со щегольским пером, шляпе, и дюжина солдат в синих, с желтыми отворотами, куртках.
— Однако где же наши уважаемые оппоненты? — задумчиво подергав ус, герр Иеронимус Байер тут же и усмехнулся, заметив, наконец, быстро пересекающую реку лодку, направляющуюся как раз к околице Спасского.
— А вот, похоже, и они.
Дующий еще с утра ветер утих, и спокойные волны словно бы шепотом лизали узенькую полоску песка. Сильно пахло клевером, рядом, в камышах, кричали-крякали утки. Пара рыбацких челнов покачивалась на волнах невдалеке, у мыса.
— Что-то не нравятся мне эти солдаты, — негромко протянул португалец. — И зачем они за мысок поплыли? Что им там надо?
Между тем уже стало можно хорошенько разглядеть сидевших в лодке людей. Бутурлин тут же узнал рижанина, с которым было еще двое незнакомцев при шпагах. Секунданты, кто же еще…
Молодой человек азартно потер руки:
— Что же, покуда неплохо все складывается.
Лодка с оппонентами мягко ткнулась носом в песок. Сутулый верзила Фриц Майнинг выскочил на берег первым. Секунданты несколько поотстали — привязывали лодку.
— Имею честь, господа! — подойдя ближе, Майнинг сбросил в траву шляпу и плащ и обнажил шпагу. — Что же, начнем?
Со стороны реки вдруг ослышался резкий крик выпи! Верно, где-то рядом располагалось болото или просто сырое место — выпь любит влагу.
