— Огонь! — внезапно выскочив на расстояние пистолетного выстрела, приказал Бутурлин.
Грянул залп, сразу же выведя из строя около дюжины пушкарей. Кто-то был сразу убит, кто-то, катаясь по земле, стонал от боли.
— Атака!
Бросив огнестрельное оружие после первого же выстрела, отряд лоцмана рванул в рукопашный бой. Засверкали тесаки и сабли! Кого-то из зазевавшихся пушкарей уже подняли на рогатины…
Впрочем, шведы быстро опомнились, все же не погулять вышли. Оставшиеся в живых пушкари вовсе не бежали в страхе, а принялись яростно отбиваться — кто палашом, кто пикой, а кое-кто — и банником! Оп… так ударил — едва Акимке головенку не снес. Хорошо, парнишка оказался юркий, увернулся, присел — да и достал врага сабелькой.
Сабля была нынче и в руках Никиты Петровича. Тяжелая боевая сабля с длинным, слегка изогнутым клинком. Оружие изящное, грозное, коим можно было и колоть и рубить… все же больше рубить, чай, не шпага.
Удар, удар… искры со звоном! Палаш врага оказался крепким. А с саблей все по-другому… не так, как со шпагой… надо было приноравливаться, брать противника на «польский крест».
Когда-то, еще лет пять назад, во время смотра в Новгороде сдружился Никита с одним смоленским дворянином, тот и научил, показал, как поляки на саблях бьются. Поистине славно! Бутурлин ничего из сей доброй науки не позабыл, даже тренировал у себя на усадьбе руку.
Не позабыл, нет… руки да ноги сами собой вспоминали и боевую стойку, и крест…
Удар!
Подставив саблю перпендикулярно к вражескому палашу, Никита тут же перевернул ее лезвием вниз, чтобы палаш, соскальзывая, не поранил незащищенную руку. Гарды-то у сабли, в отличие от шпаги, почти что и не было, одно перекрестье.
Еще удар… звон, отбивка… Еще какая-то сволочь подскочила сбоку — н-на! Получи! Ага, больно! То-то…
Основной противник Бутурлина, крепенький плечистый усач, действовал палашом вполне умело и хладнокровно. По всему чувствовалось, этого парня обучали не только закатывать ядра в пушечный ствол! Он и стойку держал, и атаковал, и удары отражал очень даже ловко.
Опять второй! Ну, что ты будешь делать? Гад… молодой, тощий… Ну, на!
Желая поскорее покончить с этим занудой, Никита применил быстрый прямой удар, толкающий и не очень сильный, зато точный! Угодил, куда целил — зануде в шею! Молниеносно так — р-раз — и всё!
Такой удар обычно использовали в поединках или вот в схватке с одиночным пешим противником, но более всего — в конном бою, когда просто необходимо было наносить множество быстрых ударов в самых разных направлениях. Вот как и сейчас…
Получив удар в шею, зануда отвалил, осел наземь… и что там с ним дальше, Никиту не интересовало — основной-то его противник, усач, был вполне еще свеж и опасен. Вот снова напал! И как только хватает наглости? Нет, чтоб сдаться уже… или бежать. Не-е, не дождешься…
А мы так!
Чуть отскочив назад, лоцман нанес противнику разрубающий или так называемый тесачный удар. Отбил очередной выпад, коротко замахнулся от локтя… И разрубил противнику плечо, едва не отрубив руку!
Так-то лучше будет!
Держа окровавленный клинок наготове, Бутурлин перешагнул через упавшего врага и бросился на помощь Акиму… Впрочем, тот уже справился сам, загнав низкорослого шведа в реку.
Схватка подошла к концу, с артиллеристами управились быстро. Да их не так много и было-то.
— Что с пушками делать, господин капитан? — подбежал давно спрыгнувший с липы Мефодий.
— С пушками?
Действительно — что? Конечно, лестно захватить их… Но куда деть? Тем более сейчас их никак не использовать… На прямую наводкой не подтащить, да и так — той же картечью и своих перебьешь запросто. Все ж таки рукопашный бой. Смешались все. Кстати, не худо бы поспешить на помощь своим! Тогда надобно выставить караульных у пушек… вдруг да что?
Нет, так не пойдет, всех караулить не оставишь. А если мало часовых выставить, шведы запросто смогут пушки отбить и тут же ими воспользоваться. Риск, однако.
— А пушки — в реку! — подумав, распорядился Бутурлин. — Тащите и скидывайте прямо с причала.
Правильное он принял решение или нет — бог весть, некогда сейчас было задумываться надолго.
Поднимая брызги, полетели в реку трофейные пушки. С некоторой грустью глядя на все это дело, Никита Петрович поднял из травы брошенный пистоль:
— Ну, пошли. Поможем нашим. Мефодий… ты еще… и ты — оставайтесь здесь. Берите мушкеты.
— Господин капитан… — послышался за спиной взволнованный голос Акимки.
Лоцман быстро обернулся:
— Что еще?
— Корабли, господин капитан. Баркасы. Видать, услышали выстрелы…
— Корабли…
Бутурлин уже и сам увидел с полдесятка судов, отваливших от ниенской пристани и добравшихся уже до середины реки. Хорошо были различимы сверкавшие на солнце кирасы пикинеров и черные мушкетерские шляпы. Торчали по бортам и мушкеты, и пики… Воинство!
Черт! Вот когда пригодились бы пушки…
— Тысяча каракатиц дьяволу в пасть! — с досадою выругался Никита Петрович.
Было с чего досадовать. Сейчас бы пальнули… авось и попали бы! А не попали б, так хоть напугали.
— У церкви какие-то люди! — углядев врагов, Мефодий схватился за мушкет.
— Люди?
Бутурлин быстро повернулся… От церкви шел большой отряд… судя по одежке — свои! Ну да, вон и Алатырь Татарин!
— Не стрелять! — быстро бросил «господин капитан».
Курносый Аким улыбнулся:
— Да мы видим.
— Свеи уничтожены все, — подойдя, устало доложил Алатырь. — Кто полег, кто сбег. Пахом остальных добивает.
— Все да не все, — Никита Петрович угрюмо скривился, оглядывая израненных, перевязанных тряпицами ополченцев. — Вон, глянь-ко.
Поглядев на приближающие баркасы, Алатырь Татарин грязно выругался и предложил как можно скорее уходить опять на болота.
— Раненых прихватим и… Убитых уж похоронить не успеем.
— Да уж, — согласно кивнул лоцман. — Если еще удастся уйти.
— Оставим заслон… Эх, Никита Петрович… многовато нынче наших погибло… — Алатырь снова посмотрел на суда. — Откуда у них столько солдат?
— Верно, из гарнизона крепости…
Из-за реки, со стороны крепости, вдруг донесся гулкий пушечный выстрел. Судя по звуку, стреляло какое-то большое орудие.
Вот грянул еще один выстрел… и еще… и еще! Слышно было, как гукнули залпом мушкеты… Или, скорее, пищали? Прямо канонада целая!
— Да что там такое-то? — дернулся Алатырь Татарин.
На баркасах, похоже, тоже услышали выстрелы. Суда замедлили ход, повернули… и поспешно поплыли обратно!
