Гумберт продолжал говорить, но некромант уже не слушал. Зейл закрыл глаза, и стена здания, на которую он смотрел, отступила, окутав его серым туманом. После изучения темных искусств жрецы Ратмы должны были возвести вокруг своего разума защитные стены, в противном случае они рисковали сойти с ума от постоянного присутствия духов умерших.
Зейл осторожно начал распутывать слои своей защиты, открываясь внешнему миру.
Почти сразу же он почувствовал души умерших, которые не упокоились в Новом Тристраме. Многие из них пали жертвами насилия, и не смогли отпустить прошлое. Для них смерть наступила внезапно, и они не ведали, что мертвы. У других были незаконченные дела, и они взывали к близким в беспомощной мольбе быть услышанными.
Тем не менее количество душ здесь казалось ничтожным, по сравнению с другим местом, которое находилось неподалеку. Тристрам был местом небывалого насилия и смерти, в нем еще оставались следы осквернения Диабло, одержимости короля Леорика и предательства архиепископа Лазаря. Многие погибли на той земле. Он и раньше чувствовал их на кладбище, но в этом медитативном состоянии их присутствие ощущалось куда сильнее, а голоса казались гораздо настойчивее.
Зейл погружался все глубже, поднимаясь над своим телом и оставляя Гумберта и темный переулок позади. Новый Тристрам простирался под ним, когда он воспарил над соломенными крышами и людьми, мирно спящими в своих кроватях. За холмами он почувствовал стаю направляющихся прочь от Тристрама адских ящеров, которая напала на них ранее. Их ряды заметно поредели. Энергетика, исходившая от них, была мерзкой, и некромант порадовался, что они не последовали за отрядом в таверну.
Но не ящеры были источником нарушенного Равновесия.
Зейл не знал, в какую сторону повернуть. Он ощущал холод. Рядом что-то было, но точное месторасположение он не мог определить. Некромант был уверен, что оно знает о нем и что настроено оно недружелюбно.
Некромант осторожно изучил чужое присутствие, впервые за эту ночь сомневаясь в своих действиях. Объектов было несколько. Он чувствовал, что за кольцом света, который отбрасывал город, парят другие. Существа избегали его прощупывания, но не потому что боялись. Они желали чего-то другого и выжидали момента, когда будут готовы.
Эти существа были воистину странной силой. Казалось, они явились не с Небес и не из Преисподней. Зейл чувствовал, что одно неверное движение – и он встретит свою смерть. Встреча с собственной гибелью сейчас не была бы предначертанной и цикл его бытия был бы нарушен, оставив некроманта в состоянии медленной агонии, которой он предпочел бы избежать.
Он почувствовал движение, словно призрак промелькнул перед его глазами. Одна из сущностей подобралась ближе. Холод вокруг него усилился. От твари несло могилой, и зловоние, пропитавшее воздух вокруг, почти заставило Зейла отвернуться.
Но он не захотел. Он узнал эту отвратительную черную тварь, название которой было ему неизвестно – однажды Зейл уже встречал ей подобных.
Это был тот же вид существ, что забрали Сейлин.
* * *
Шанар сидела на маленькой кровати, поджав под себя босые ноги. Каллен украдкой поглядывал на нее, думая, что никто этого не замечает, и думал, что в такой позе чародейка выглядит совсем молоденькой девушкой. Он услышал намек на ее истинный возраст, когда Шанар и Джинвир чуть раньше этим же вечером предавались воспоминаниям о былых битвах, которые произошли двадцать лет назад. Таким образом чародейке должно быть около сорока лет, но выглядела она едва на двадцать. Шанар и вправду была прекрасна, но он отнюдь не считал ее беззащитной. Напротив, не только ее точеная фигурка, но и ее способности были впечатляющими.
Если уж быть честным, то Каллен ее боялся. Теперь, правда, это чувство страха притупилось из-за ее внешнего вида: прямые черные волосы были распущены, волшебный посох лежал в стороне, а лицо было умыто водой из чаши.
Не в силах уснуть, Шанар и Джинвир присоединились к Каллену, Томасу и Микулову в одной из двух комнат. Тираэль спустился вниз, а Зейл куда-то исчез. Каллену было известно достаточно, чтобы не задавать вопросов относительно деятельности некроманта, и совершенно ясно, что остальные тоже были в курсе, поскольку они до сих пор не касались этой темы.
– Это самоубийство, – сказала Шанар. – Нас всего восемь, не считая говорящего черепа, против армии ангелов. Как и все, я готова к приключениям, но говорю вам: шансы на успех ничтожны даже для азартного человека.
По мере обсуждения поставленной перед ними задачи, настроение небольшого отряда становилось все более мрачным. Казалось, Джинвир не хотела подвергать сомнениям призыв Тираэля к исполнению долга, Шанар же чувствовала себя преданной, выяснив, что песня, за которой она следовала, была создана для того, чтобы заманить ее в Тристрам. Она даже задумалась о резонансе, который много лет назад привел ее к Эл’друину – неужели ею и тогда манипулировали?
Каллен пытался (хотя сам он признавал, что попытки были откровенно жалкими, потому что ученый потерял дар речи из-за ее красоты) убедить чародейку, что сам факт присутствия среди них архангела уже удивителен, и это стоит отпраздновать. Но Шанар не собиралась слушать.
– Он мошенник, – сказала она, глядя на собравшихся. – Если мы это сделаем, то пойдем против воли Небес. Откуда нам знать, что это правильный выбор? А что, если он… – жесты Шанар выражали разочарование, – если он ошибается, и единственные, кто может пострадать – это мы с вами?
Каллен чувствовал, что за ее сомнениями кроется нечто большее. Чародеи как правило упрямы и независимы, но история наглядно демонстрирует, что их можно убедить отказаться от собственных нужд ради общей цели. При иных обстоятельствах никто бы не осмелился оспаривать авторитет архангела, но Тираэль теперь смертный, каким бы внушительным не было его физическое тело. Каллен никогда раньше не видел ангела, но, если верить тому, что он прочел во многих древних писаниях, они были столь поразительны, что без труда могли заставить человека преклонить колени. Размах крыльев, сотканных из чистой энергии… такое невозможно представить.
– Он уже делал это раньше, – произнес Каллен. – Много веков назад, во времена Охоты на Троих – воплощения Единого Зла: Диабло, Баала и Мефисто – Тираэль собрал первых хорадримов, чтобы те помогли ему. Он сделал это без ведома Ангирского совета, который строго запрещает ангелам вмешиваться в мир людей.
Самым первым хорадримам, магам великой силы и мудрости, было поручено заключить трех Владык Преисподней в камни души, созданные из осколков камня мироздания, и заточить их глубоко под землей: один под Храмом Света Закарумов, второй в песках Араноха и третий под собором Тристрама.
Томас и Микулов уже слышали эту историю раньше, и даже Джинвир знала о ней кое-что, хотя это скорее была легенда, нежели правда. Но теперь, все слушали внимательно, словно слова стали иметь больший вес.
– Тогда Тираэль преуспел, – напомнил Каллен. – Почему бы такому не случиться и в этот раз?
