Если они зайдут так далеко. Никто из них не говорил о том, что произошло на горе, но Тираэль знал, что Империй и Сикарай не остановятся: разрушитель вернется, и его уже не удастся застигнуть врасплох. «Главный вопрос, – думал Тираэль, направляясь в тихое место за магазином, – в том, как Сикарай и орда демонов нашли нас? Неужели они следили за нами с тех пор, как мы покинули Тристрам? И как они связаны с камнем?»
Он подумал о рубце Джейкоба, оставшемся после прикосновения темнокрылой твари. «На нем была метка…».
Легкий ветерок колыхал кроны деревьев, окаймлявших владение Нара. За ними начинался густой лес, уходящий далеко в горы, за которыми лежала дорога в Вестмарш, занимавшая несколько трудных дней пути на запад. В лесу могло прятаться что угодно. Слегка дрожащими пальцами, Тираэль положил завернутое оружие у ноги и наконец вытащил Чалад’ар из внутреннего кармана своего одеяния. Он находился далеко от остальных и был вне поля зрения тех, кто мог выйти из ближайшей лавки или из дома Нара. Позже у него еще останется время на сон. Странное, но уже знакомое желание шевельнулось в архангеле. Чаша принесет ему радость и подарит озарение, облегчит бремя, которое легло на его плечи.
Но когда Тираэль заглянул в глубины Чалад’ар, облегчение не наступило. Вместо него мятежного архангела захлестнула волна отчаяния, куда более мощная, чем все, что он испытывал ранее. Паутина светлых нитей окутывала его, пронзая плоть и принося с собой правду о том, с чем они столкнулись; он ясно видел гибель членов отряда, одну за другой, видел товарищей, охваченных ужасом, болью от насилия и потерь. Гнев овладел им изнутри и он узрел свои собственные слабости, свои недостатки. Да, Тираэль сейчас не был ни ангелом, ни человеком, но обладал изъянами, присущими обоим видам: гордость и безрассудство, похоть и печаль, и прочие слабости, обретенные вместе с бьющимся сердцем. Любовь была роковым изъяном, а забота о ближнем – помехой, которая приблизит его собственную смерть.
Он видел, как Декард Каин умирал на грубом дощатом полу своего дома в Тристраме, пытаясь найти утешение, но не находя его; видел, как Лию поглотило Единое Зло – ее тело извивалось и разрывалось на части, она кричала в агонии. Он видел командира Нара, лежащего на земле, обессиленного и безжизненного. Видел Джейкоба, сожженного заживо, – плоть его кипела и бурлила, обнажая кости. Он видел обезглавленное тело Каллена, сотрясающееся в конвульсиях, прежде чем рухнуть в кровавое озеро.
Но хуже всего было осознание того, что в конце концов всех их ждет пустота, и что после того, как их смертные оболочки обратятся в прах, не останется ничего – лишь забвение.
Тираэль беззвучно закричал. Его тело сотрясалось в конвульсиях, агония продолжалась бесконечно, поскольку время перестало существовать. Он смутно ощущал чье-то присутствие – что-то безучастно наблюдало за ним, словно решая, как поступить дальше.
* * *
Спустя некоторое время архангел пришел в себя. Он находился в лесу в полной темноте, деревья стояли перед ним, словно безликие гиганты, а сквозь их тяжелые ветви просачивался лунный свет. Холодный воздух покалывал кожу.
Тело Тираэля отзывалось болью на каждый вздох. Он сжимал чашу обеими руками, так, что пальцы свело судорогой, а плечи будто превратились в глыбы льда. Тираэль посмотрел вокруг, не понимая где находится. Как долго он отсутствовал? Он ничего не помнил, кроме того, что нечто наблюдало за ним в Чалад’ар.
В темноте что-то зашевелилось.
Архангел Мудрости вернул чашу на место и положил руку на рукоять меча. Из-за деревьев до него донесся едва слышный шепот, звук проскользнувшего мимо дерева тела, задевшего ветку. Обернувшись, Тираэль увидел, как рядом промелькнула, а затем исчезла темная фигура.
«Призраки?» Он ждал, затаив дыхание, но больше ничего не произошло. Лунный свет становился все ярче, и Тираэль смог разглядеть окружающий лес и тропинку, которая, должно быть, чуть осыпалась, когда архангел поднимался наверх. Может, он ошибся и видел то, чего не было – остаточный эффект чаши?
Когда Тираэль спустился обратно, холод немного отступил. Вскоре он увидел заднюю стену мастерской Нара, и сверток с мечом Сикарай, который лежал там же, где он его оставил.
– Тебе не следует оставаться одному, – произнес выходящий из тени Микулов, когда Тираэль вышел из леса и поднял сверток. – В таких лесах может исчезнуть кто угодно.
Несколько мгновений монах изучал лицо Тираэля, а потом заключил:
– Ты обеспокоен. Внутри тебя идет великая борьба, и ты ищешь ответы. Но здесь их не найти.
Какой-то дикий инстинкт самозащиты охватил Тираэля. Известно ли монаху о чаше? Что он увидел в лесу? Неужели это была тень Микулова там, среди деревьев?
– Не следует судить столь поспешно, – ответил он. – Ты ничего не знаешь о том, с чем я сталкиваюсь.
– Я не сужу, – покачал головой монах. – И не претендую на то, чтобы понять, каково это – пройти путь от ангела к смертному или взвалить на себя бремя верного выбора, от которого зависит будущее Санктуария и Небес. Но какой бы выбор ты ни сделал, он должен быть только твоим, если хочешь отыскать истину. Это мне показали боги.
– Твои боги, – уточнил Тираэль. – Не мои.
Микулов просто кивнул.
– Возможно, мы лишь называем их по-разному, – сказал он. – Но суть одна. Я верю, что твое сердце чисто, а намерения благородны – иначе меня бы здесь не было. Но в игру вступили опасные силы, угрожающие всем нам, и они будут использовать любые средства, чтобы сорвать наши планы. Некоторые нам удастся распознать. Другие же… – он пожал плечами. – Мы можем ничего не заметить, пока не станет слишком поздно.
Тираэль до боли сжал кулаки – внутри него закипала ярость. Монах не должен был шпионить за ним сегодня, и его опасения были беспочвенны. Чалад’ар просто показала своему хранителю то, что уже происходило, и это помогло ему понять, как действовать дальше. Такова была ее цель – закалить сердце Тираэля, чтобы он как лидер смог сделать трудный выбор.
«Можно пожертвовать теми, кто нам дорог, чтобы спасти миллионы». Так уж устроен мир, и он ничего не сможет сделать, чтобы изменить это.
– Утром мы отправляемся в Вестмарш, – сказал Тираэль. – Я не верю, что разрушитель способен залечить раны так быстро, но все равно это лишь вопрос времени. К тому же Империй может отправить других. Оставайся на карауле, пока я не пришлю кого-нибудь, чтобы сменить тебя.
Не дожидаясь ответа монаха, он проскользнул мимо него и, обойдя мастерскую, отправился к дому Нара. Все шло так, как планировалось. Джинвир первой открыла в себе силы нефалемов, и остальные тоже смогут. Сегодня вечером он вручит меч Сикарай Джейкобу, а на рассвете они покинут Брамвелл и направятся в Вестмарш, прежде чем враги снова нападут.
Сейчас важнее всего разыскать затерянную крепость нефалемов и подготовиться к вторжению в Серебряный город. И в первую очередь, Империй и Ангирский совет не должны узнать об их приближении.
