На дорогу перед ними выступил страж с фонарем. Казалось, он не обратил на отряд никакого внимания, но Джейкоб быстро свернул вправо, уводя остальных с дороги в лес, где они смогли бы укрыться.
Он слышал, как сзади кто-то подошел к ним.
Нефалемы расположились в укромном уголке, с обеих сторон защищенном деревьями. Джейкоб стоял, замерев в ожидании вместе с остальными. Они не могли рисковать и идти дальше по дороге, пока не пройдет воин света.
Вместо этого он услышал, как один страж окликнул другого:
– Вы опоздали. Балзаэль придет в ярость, если поймает тебя.
Ангел что-то сказал, но Джейкоб не расслышал его ответа.
– Еще лучше, – произнес первый. – Пойдешь со мной. Мне поручили сопроводить Гилис в Залы Доблести. Она прошла через Палаты и Сады, и сейчас находится в библиотеке, завершая последний обход.
Второй стражник продолжил говорить, и Джейкоб, подойдя ближе, отчетливо расслышал его слова:
– …срезать через Сады, чтобы скорее добраться до Залов Доблести.
– Если ты это сделаешь, он тебя заметит, – сказал первый. – Да ладно. Ты можешь быть моим напарником; Балзаэль ничего не узнает.
Звук удаляющихся шагов стражи заставил Джейкоба вздохнуть с облегчением, выдыхая, наконец, задержанный воздух. Если карта была верна, то Сады находились как раз по другую сторону деревьев. Если бы стража пошла по этой дороге…
Но они этого не сделали. Удача пока была на стороне хорадримов.
Над их головами возвышались ветви из света и звука, а музыка, словно нежная, теплая рука, прикасалась к их разуму. Каждый удар сердца бился в унисон с окутывающими их нотами. Прежде чем вести отряд в Сады, Джейкоб быстро пересчитал товарищей и сделал шаг вперед. Потом еще раз, на этот раз медленно. Семеро, включая его.
Кто-то пропал.
Вздрогнув, он понял кто это был.
Некромант исчез.
И волшебная сумка, единственный способ вынести черный камень души с Небес, исчезла вместе с ним.
Глава тридцать первая
Библиотека Судьбы
Зейл укрылся на противоположной стороне дороги. Второй стражник появился справа от него так быстро и так стремительно, что некромант оказался отрезан от остальных и вынужден был оставить товарищей, чтобы спрятаться за тонкой полоской леса слева от широкого бульвара. Стараясь не шевелиться, некромант наблюдал за разговором двух ангелов. Рискнув перейти дорогу, он оказался бы у них на виду.
Стражи закончили беседу и отправились дальше по бульвару, но прошло некоторое время, прежде чем Зейл смог безопасно пересечь его и проверить, как там остальные. Увы, к этому времени они уже ушли.
У некроманта было два выхода: попытаться последовать за товарищами, не зная точно, где они вошли в Сады и как далеко могли уйти, рискуя тем самым привлечь к себе больше внимания и разоблачить весь отряд, или отправиться дальше в одиночку. Если он пойдет один, то сможет скрываться среди деревьев и свободно пересечь Сады. В этом случае, даже если отряд обнаружат, у него будет еще один шанс преуспеть.
Ему всегда было проще одному.
Зейл чувствовал, как Гумберт закипает от злости под броней, но, по крайней мере на этот раз, череп хранил благословенное молчание. То, что делал Зейл, вполне могло привести к окончанию его пребывания среди живых, но иного выбора не было; если такова его судьба, он должен принять ее.
«За исключением того, что сумка должна быть доставлена в Зал Совета, чтобы позаботиться о камне».
Зейл не страшился смерти, но миссия не должна была провалиться. Равновесие между светом и тьмой должно быть сохранено. Он вспомнил сражение, в котором сошелся лицом к лицу с другим некромантом по имени Карибдус – тот считал, что свет стал слишком силен, и тьма должна явиться в обличие демона Астроги. Карибдус выбрал неверный путь, но сама концепция согласно вере жрецов Ратмы была здравой: сохранение Равновесия превыше всего.
Зейл всегда сражался на стороне света, но в глубине души не раз задавался вопросом: как он поступит, если почувствует, что сторона ангелов стала слишком могущественной? Обернется ли он против них?
Теперь он знал ответ. Ключевой составляющей Равновесия был Санктуарий. Если он будет разрушен и Небеса станут господствовать над Преисподней, Равновесие поглотит хаос. Убийство миллиона душ навсегда изменит его.
Зейл не мог этого допустить.
Он стал пробираться среди деревьев к Серебряному городу, придерживаясь края широкого бульвара и размышляя, как долго продержится магия Шанар, если он отойдет от чародейки слишком далеко? Сейчас некроманта окутывала иллюзия, но она может исчезнуть в любой момент, оставив его совершенно беззащитным.
Подобная мысль была малоутешительной.
По пути Зейл заметил сквозь ветви деревьев двух стражей, проходивших под гигантской резной аркой из блестящего камня. Их разговор эхом отозвался в его сознании, и некромант ускорил шаг, чтобы услышать как можно больше.
– Стать сопровождающим на церемонию Вознесения – большая честь, – говорил первый. – Ты получишь право на аудиенцию у Балзаэля, а если повезет, можешь встретить даже самого Архангела Доблести. Не многим из нас, простых солдат, выпадает такой шанс.
– Я слышал, что Гилис прекрасна, хотя сам ее не видел, – произнес второй. – Мне поручили охрану Круга Правосудия во время ее рождения – к слову, в одиночку. Наказание за провал второго задания.
– Да, она прекрасна, – ответил первый. – И все же что-то с ней не так. Ты поймешь, о чем я, когда мы доберемся до библиотеки…
Голоса ангелов стихли, когда они исчезли в зале с колоннами. Зейл же остановился там, где заканчивались деревья. Чтобы добраться до арки и находящегося прямо за ней зала, теперь пустовавшего, ему придется пересечь примерно тридцать футов открытого пространства.
– Ты не сделаешь того, о чем я думаю, – пробормотал Гумберт. – Тебя засекут, парень! Подумай о задании.
Но Зейл уже вышел из укрытия, целенаправленно шагая сквозь арку в прохладу внутреннего зала.
Он юркнул за колонну и огляделся. Чудеса, которые некромант видел прежде, меркли по сравнению с этим: парящие галереи тянулись бесконечной линией вдоль правой стороны зала, выходя в сад. Их украшали массивные колонны с замысловато вырезанными фигурами, которые, казалось, двигались, а их очертания были нарисованы светом, сияющим как хрусталь.
Зейл стал пробираться между колоннами, держась края огромного зала и избегая света, насколько это было возможно. Воздух наполняла прекрасная музыка, от которой защемило сердце. Она напоминала о том, чего он лишился. «Сейлин», – подумал некромант, и в его сознании возник детальный образ ее лица. Восхитительные, выразительные глаза изучающе смотрели на него, словно спрашивая: «Почему ты меня оставил?» Будучи служителем Ратмы, Зейл верил, что его жизнь пройдет по наиболее подходящему пути и закончится только тогда, когда придет время, никак не раньше. И все же теперь некромант начал сомневаться в судьбе, задаваясь вопросом, не сбился ли он с того пути, которому собирался следовать? Он видел мать и отца, стоявших на носу охваченного пламенем корабля и звавших его на помощь. Их смерть – его вина, ведь это он устроил пожар, погубивший родителей. Вероятно, его судьба оставила его именно в тот момент. Что, если все было иллюзией? Он посвятил свою жизнь Траг’Улу, Хранителю Санктуария, всем сердцем веря, что превращение Ратмы послужит сохранению Равновесия. Великий дракон существовал как плеяда звезд, рассказывающая о прошлом, настоящем и будущем человечества, и все это будущее существовало лишь благодаря Равновесию. Свет и тьма, Небеса и Преисподняя, а между ними Санктуарий, стоящий на распутье, – все стремилось к Равновесию, которое необходимо поддерживать. Неужели все это было ложью, придуманной человеком, который передал первым жрецам Ратмы свое безумие и галлюцинации, а затем оставил их одних в этом безрадостном будущем, зависевшим от чистой случайности?
