– А почему дом под землей? – несмело поинтересовалась Злата. – И отчего печка есть, а стен нет?
– Ты живешь мало, потому глупая, – проворчал призрак.
Он слез с горшка и уселся рядом с ним, продолжая обнимать обеими руками свое сокровище.
– Здесь тянется целая улица с красивыми домами, – проговорил он уже спокойно.
– Там, дальше, стоят красивые дома? – не удержалась от вопроса удивленная Злата.
Призрак посмотрел осуждающе:
– Помолчи уж, а то огрею! Где плетка-то моя? – Он шустро подхватил валявшуюся на земле веревку и назидательно произнес: – Старших не перебивают – им внимают! Они дольше живут, больше знают. Здесь были богатые дома пятьсот лет назад, а мой был лучшим. В конце улицы стояла моя мастерская, там холопы изготавливали изразцы. Вот это, – призрак выпал из тайника и ткнул светящимся пальцем в лежащие на земле плитки, – это сделано там, в моей мастерской. У меня был чудный холоп – художник Ефимка! Я его даже плеткой не бил. Такие из дерева формы резал для плитки – глаза радовались! Потом работники эту форму глиной заполняли и сушили. Глиняные картинки глазурью смазывали и обжигали. Наша улица так и называлась – Изразцовая, а можно было назвать Ефимовской… Я даже от царя заказ получил! – Призрак торжественно поднял вверх палец. – Но в один скорбный день налетела на город буря. Хрустели и ломались деревья, аки слабые ветки, крыши взлетали жуткими птицами, грязь и песок поднялись выше печных труб. Буря все порушила, а после случилось наводнение. Так наша улица оказалась под землей, когда ее потопом накрыло…
– А… – хотела спросить Злата и испуганно зажала ладошкой рот, вспомнив про угрозы.
Глава 7
Заразная болезнь – жадность
– Откуда на месте затопленной улицы взялся этот проход? – миролюбиво продолжил вопрос призрак.
Он явно подобрел: его радовала возможность поговорить – ведь несколько веков он разговаривал лишь сам с собой. А сейчас он понял, как приятно знать то, что неизвестно другим, и ему захотелось поделиться своими знаниями.
Пригладив бороду, призрак продолжил свой рассказ:
– Через сто лет пришел сюда большой поток воды, утащил грязь, гниющие деревья и ветки, камни из разрушенных стен. Он и пробил этот широкий коридор. А сколько добра вода утащила: узлы, сундуки! У меня, аки грабитель какой, поток уволок бархат, шелка, меха, каменья… Я ведь не голодранец какой был. Копеечка к копеечке богатство складывал. Все потерял! Только вот этот клад и остался, потому что я его хорошо спрятал. А потом вода ушла, уж не знаю куда. Щель какую-то нашла или провалилась в яму. Вот и остались от домов одни передние стены – фасады, да и они не видны, потому что в землю смотрят.
– Получается, мы в комнате находимся? – задумчиво спросила Злата.
– Да, тут комната была, – грустно покивал Призрак, – а сейчас одна стена стоит с печью.
– И мы шли через разрушенные комнаты, – продолжила Злата.
– Уж не знаю, где вы шли, – сварливо отозвалось привидение. – Я от своей печи с кладом никуда не отхожу.
Кот отцепил от когтя светящийся кусочек и протянул его призраку:
– Возьми, это твое.
Тот взял, посмотрел, понюхал, подобрал с земли плитку, посмотрелся в нее, как в зеркало, и заметил ямку в своей светящейся голове. Залепив эту ямку полученным от кота лоскутком, призрак пригладил голову ладонью, прихорашиваясь.
Злата, запустив руку в горшок, достала несколько монет и стала их разглядывать.
– Да что же это такое! – всплеснул руками Призрак и уронил плитку. – Положи на место! Я это золото всю жизнь копил! Берег! Не каждому везет и после смерти быть рядом со своим сокровищем! Пять веков стерегу!
– Отдай ему эти бесполезные деньги, – сказал Обжоркин Злате. – Посмотри на него: он всю жизнь копил, людей плеткой бил и после смерти привязан к своему золоту, как к камню тяжелому. Ты же как пес на привязи, – насмешливо обратился кот к призраку. – Аки пес. Несчастный ты, бедолага! Века проходят, а ты, как наказанный ребенок в углу, сидишь около своего горшка и никуда не можешь отойти. А ведь мог по небу полетать, мир увидеть. Знаешь, мне тебя совсем не жалко.
– А мне жалко, – вздохнула Злата и кинула монеты в горшок. – Такой несчастный, такой злой… Полтыщи лет горшок обнимать! А ведь и здесь, под землей, удивительный мир. Если туда идти, – и она протянула руку в сторону, откуда пришла с Обжоркиным, – увидишь тысячи сундуков с кладами и тайнами! Наверняка и призраки есть. А может, привидения где-то рядом живут. Почему бы не подружиться? И будет у вас веселый подземный городок. Это лучше, чем с деньгами обниматься!
Призрак, прижавшись к стене, съежился, как от холода, и неожиданно жалобно предложил Злате:
– Айда ко мне в холопки, будешь монеты тряпкой вытирать, а в награду сможешь любоваться ими. Станешь вечным призраком, как и я, – и повторил для убедительности: – Вечной станешь!
– Совсем из ума выжил за пятьсот лет! – возмутился кот и обратился к Злате: – Пойдем отсюда скорее! С чокнутыми общаться – сам чокнутым станешь! Нужно воду найти. Карта показывает, что где-то рядом есть колодец. А дней у нас осталось меньше пяти!
Призрак сел на землю под тайником, демонстративно отвернувшись.
– Эй! – обратился к нему Обжоркин. – Мы уходим! Где колодец, не подскажешь?
Но призрак продолжал притворяться, что не слышит.
Злата протянула коту руку, и он вскочил ей на плечо.
– Время надо беречь, – неожиданно строго заявила девочка. – Ты, Обжоркин, любишь поговорить, а нас мама ждет. Времени совсем мало, а мы беседы беседуем.
Кот уткнулся мордочкой в плечо хозяйки. Похоже, ему стало стыдно за то, что они столько минут потеряли на болтовню с вредным привидением.
Но призрак неожиданно вскочил и вцепился в Злату:
– Возьми монетку! Возьми монетку!
– Не надо! – попробовала оторвать от себя светящуюся руку девочка. – И впрямь с ума сошел! То не трогай, то возьми!
– Надо! – не сдался призрак. – Мне нужно раздать все золото. Сейчас голос был: раздай и освободишься! Вот здесь прозвучало! – И он похлопал себя пальцем по залатанному виску.
– Ладно, давай, – согласилась Злата. – Но тебе долго придется раздавать… Тыщу лет. Кто сюда еще придет? Если только сверху копать начнут.
– А вы еще одну монетку возьмите. Вас же двое. Это дорогие монеты. Не самые ценные, но тоже ничего.
– Конечно, самые ценные тебе жалко, – бесцеремонно оборвал его Обжоркин.
– Просто я их в последнюю очередь отдам… – пробормотал призрак.
