Варя потянулась за ягодой.
– Не смей! – взвизгнул тоненький голосок. – Руки убери, дурафья скудоумная!
Под кустом оказалась кукла – та самая, бабушкина. Стояла подбоченясь и сверкала зелёными пуговицами глаз.
– Ой… – только и могла сказать Варя.
– Ты мне поойкай ещё, поойкай! Слушай, что тебе говорят, да помалкивай!
– А ты почему разговариваешь? Куклам разговаривать не положено.
– Это мне не положено? – разъярилась кукла. – Здесь – положено! Здесь тебе не там! Хватит, намолчалась! Отведу теперь душеньку, на сто лет вперёд наговорюсь!
Варя села и обхватила себя за прижатые к груди коленки, чтобы не так бояться.
– Ох и зла же я на тебя, ох и зла! – пищала кукла. – Всё, всё выскажу, что накипело! Ты чего дитё обидела?
– А что она пристаёт? – угрюмо ответила Варя. – Ни минуты покоя от неё нет.
– Дитё – оно и есть дитё! Понимать надо! А сейчас вот сколько бед из-за тебя нажили! Пошли малую выручать, да пошустрее!
– Слушай. – Варя поднялась на ноги, отряхнула от хвои шорты. – Ты вообще кто? Как тебя зовут?
– Зовут зовуткой, величают уткой! – огрызнулась кукла. – Что, не видишь, что ли? Кукла я! А зовусь Васькой!
– Ты что, это же котов да мальчишек так зовут!
– Пусть кто как хочет называется, а я Васька! Вот и весь сказ!
Варя прикусила язык. Кукла хоть и трещит без умолку, но вроде что-то соображает. И Ляльку надо искать, а вдвоём легче будет…
– Васька, а где мы с тобой?
– В Заречье, – кукла заговорила тише и огляделась по сторонам. – Тут ухо востро держать надо, здесь тебе не там!
– Это что, деревня так называется?
– Сама ты деревня! – взвилась Васька. – По-настоящему это Навь, – сказала она шёпотом, – да только таких слов лучше не говорить. Заречье – это на другом берегу реки Смородины, поняла?
– Поняла. А где эта река?
– Между Явью и Навью… Ох, опять! Между Явью и Заречьем. Сюда из Яви редко кто попадает, а возвращается ещё реже.
– А Явь – это где?
– Это – там! Ой, не зли меня, кулёма! Что ж ты такая межеумная? Явь – это где солнце по небу ходит! Где дом наш в Дружинине! А здесь тебе не там!
– Да что ты заладила одно и то же? Слышала уже, знаю!
– А вот и не всё ты знаешь! Слушай да запомни накрепко: если домой вернуться хочешь, здесь ничего не ешь и не пей. Имени своего никому не сказывай. И никогда – слышишь, никогда! – не оглядывайся.
– Васька, а откуда ты всё это знаешь?
– Умная, вот и знаю! Я не какая-нибудь такая – с умом сделана! В меня изюминка, перчинка да орех замотаны! Вот такая я и есть: с перчинкой да с изюминкой!
– А орех зачем?
– Для ума! Грецкий он, на мозги похож – вот он у меня, в голове! – Кукла постучала себя по лбу. – Целый орех, в скорлупе! Так что крепкий я орешек! Пошли! Давай, шевели ходилами! Айда за мной!
Варя плелась за куклой, на ходу пытаясь понять, что же произошло.
Лялька непонятно как оказалась здесь, в Заречье. Без неё домой возвращаться нельзя: как тогда смотреть в глаза бабушке и маме? А что скажет папа, узнав, что пропала его младшая дочь? И как вообще жить дальше?
Еловые лапы нехотя пропускают вперёд и сразу смыкаются за спиной. Кое-где сквозь плотный слой хвои пробиваются шляпки грибов. Васькин подол шуршит на ходу. Что делать? Как найти Ляльку? Сколько можно продержаться без воды и еды?
С дерева неслышно сорвалась большая птица и улетела прочь. Только вздрогнула и уронила пару листьев тоненькая осинка.
– Стой! – прошипела кукла. – Слышишь?
Неподалёку перекликались, аукали чьи-то голоса.
– Слышу.
– А раз слышишь, прячься быстрей! Бежим, вон там чапыжник – видишь?
Кукольная ручка в пышном рукаве указывала на густые, ощетиненные колючками заросли. Голоса приближались, и Варя бросилась бежать, подхватив куклу.
– Дальше лезь! – командовала Васька. – Не ленись, целее будем! Лишних глаз нам не надобно… Ой!
– Ты что?
– Нишкни!
– Как это?
– Цыц! Молчи! – Кукла больно ущипнула Варю.
Из-за деревьев показались не то люди, не то… непонятно кто! Трое ребят, вроде бы Вариных ровесников. Все в одинаковых серых рубахах до колен. Щуплые, тощие. До того грязные, что все кажутся на одно лицо: не отличить мальчишек от девчонок. Волосы сбиты в колтуны, полные лесного мусора. У каждого палка и корзинка с грибами. Только зачем они, дурачки, мухоморов набрали?
Троица пошла мимо, заглядывая под кусты, вороша хвою палками.
– Кто это? – спросила Варя, когда серые скрылись за деревьями.
– Ягоши это. Пошли следом, они нас куда надо выведут. – Васька полезла прочь из колючей чащи. – Айда за мной!
– Ты можешь объяснить, что к чему? А то никуда не пойду!
– Не пойдёшь – сестру навек потеряешь! – отрубила кукла. – Подбери меня, а то за тобой, балдой долговязой, не угнаться. По дороге расскажу.
Варя подхватила куклу, и та ловко залезла в капюшон толстовки.
– Вон они, смотри! Грибное место нашли! Пока его не оберут, дальше не двинутся. Пошли под тот выворотень, там пересидим.
– А что такое… – начала было Варя и прикусила язык.
Выворотнем оказалось огромное старое дерево. Давным-давно буря выкорчевала его из земли. С тех пор оно так и лежало, растопырив корни во все стороны. Корни заплело-затянуло буйной зеленью, вокруг разросся кустарник. Как раз отсидеться можно…
– Лезь сюда! – распорядилась Васька. – Пока они там свою дрянь собирают, слушай.
Ягоши у Бабы-яги живут. Они у неё и ученики, и работники. Свой ум у них есть, да спит, глубоко спрятан. Что им Баба-яга скажет, то они и сделают. На глаза им попадаться нельзя – уведут к ней, в избушку на курьих ножках. А вот тишком за ними идти нам в самый раз. Рано или поздно ягоши к Бабе-яге вернутся. Чует моя душенька, Лялька там…
– А кто они такие, ягоши?
– Дети. Обычные дети, – неохотно ответила кукла. – Только родители или там дедушки-бабушки их не любили. Всё стращали: «Никому ты, кроме нас, не нужен!», «Ничего у тебя не получится!», «Никто тебя такого не полюбит!». Ну вот и доболтались. Как в девяносто девятый раз эти слова скажут, так дитё здесь, в Нави… – ох, в Заречье – и окажется. А тут Баба-яга его враз учует и к себе заберёт. Станет он ягошей, будет у Яги жить и учиться…
– Чему учиться?
– Несчастью! Как выучится, так вернётся домой и всех, кто ему в жизни встретится, тоже несчастными сделает.
