Чтобы Лешему было понятно?
Тут Варю осенило. Она откашлялась и запела про Водяного и его подружек – пиявок да лягушек.
Леший заухал, словно филин, захлопал огромными ладонями.
– Во здорово! Точно, живёт, как поганка! Поганка он и есть! Видел, что Боровой в карты ко мне заглядывает, а не сказал! Вот и обыграл он меня, жулик! Ну, с Боровым-то я посчитаюсь, а Водяному эту самую песенку спою. Его ж задразнят потом все: и жабы, и лягушки, и пиявки! Узнает, почём фунт лиха! Вот и не буду с ним водиться! Пусть сам с собой в карты играет на пиявок! А дальше там как поётся?
– А дальше опять про поганку. Да ты подпевай, дедушка!
Леший заухал так, что в лесу отозвалось эхо.
– Здорово-то как! Попомнит меня Водяной! Ещё бы с Боровым поквитаться… Ты только подумай: восемь дерев да по пять белок, а ещё семь дерев по три белки, да ещё белка – это ж на сколько белок он меня нагрел!
– Всего на шестьдесят две белки.
– Ты это откуда взяла? А Боровой говорил – сто семнадцать белок-то, – подозрительно спросил Леший.
– Ниоткуда не брала. Просто посчитала.
– Как это?
Пришлось набрать шишек и объяснять. Леший оказался понятливый.
– Вот оно что! Теперь он меня не обсчитает! А то ишь, моду взял меня дурить…
– А во что вы с ним играете, дедушка?
– Да в подкидного дурака, на белок! Они шустрые, им легко туда-сюда бегать. То к нему, то ко мне. Некоторые так и сидят на границе с бором, ленятся. На другое дерево перескочат, вот они уже и у Борового. Или у меня, кто там сегодня выигрывает… Так что тебе за помощь нужна, красавица?
– Бабе-яге яблока захотелось, вот она меня за ним и послала.
– И нашла же ты с кем связаться – с Бабой-ягой! Посиди здесь, а я сбегаю.
Леший крутанулся на одной ноге и исчез.
– Убёг? – Васька выглянула из капюшона. – Ну и здорово же вы с ним пели! Я чуть животик не надорвала, так смеялась потихоньку. А нам сейчас почти к Водяному в гости: не к нему самому, а к русалке. Они всегда заодно, да и живут рядом. Больше нам нигде гребешка не добыть…
– А как его добывать?
– Вот придём и посмотрим! Послушаем, подумаем, авось чего придумаем.
Рядом возник Леший – как из воздуха сгустился, только смолой и грибами повеяло.
– Вот тебе яблоко, красавица! Заходи ещё, споём!
– Спасибо, дедушка! – Варя спрятала зелёное, даже на вид кислое яблоко поглубже в карман. – А где Водяного найти?
– Во-о-он туда иди. Видишь тропинку? Она тебя куда надо выведет.
– Не вижу, дедушка.
– Ох, горе с тобой. Вот тебе еловая шишка, да не простая, а катючая. Куда она покатится, туда и ступай. И на что тебе Водяной сдался, жулик окаянный?
– Дело к нему есть.
– Ну раз так… Только ухо востро держи, в песне-то всё правильно поётся. Нечего с Водяным водиться: утопит – недорого возьмёт. Вот и будешь у него в прислугах век коротать…. Эх, жисть моя жестянка, да ну её в боло-о-ото-о-о! Ух-ха-ха-ха-а-а-а!
По всему лесу прижимали уши зайцы, прятались в дупла белки, сворачивались клубком ежи: лесной хозяин опять гуляет.
Быстро шагая вслед за катючей шишкой, Варя старалась не глядеть по сторонам. Как назло в глаза так и лезли красные ягоды в траве – земляника, наверно… В животе было пусто, хотелось пить, а в ухо тарахтела Васька:
– Главное, близко к русалке не подходи! Утопить запросто может. Ума-то у неё чуть, только на такие шутки и хватает. Они, русалки, побрякушки всякие любят, как сороки. Чтобы блестящие, и чтобы таких ни у кого больше не было. Соберутся вместе и давай одна перед другой хвастаться. Потом переругаются, подерутся, друг другу космы зелёные повыдергивают и расплывутся кто куда. А назавтра уже всё забудут: память у них как у рыб – короткая…
– И что я с ней делать буду, с русалкой? Как разговаривать?
– Языком! С Лешим песни пела, и с русалкой поговоришь! Не дрейфь! Яблоко добыли? Добыли! И всё остальное добудем! Вон уже она, речка.
Варя ощупала яблоко в кармане. Вот оно: гладкое, твёрдое – никуда не делось.
– Васька, а куда эта речка течёт?
– Они все в реку Смородину впадают.
Смородина? Что-то Варя про эту реку слышала, но вспоминать некогда.
– Далеко ещё?
– Пришли! Разуй глаза: вон она сидит, русалка-то! Под ивой!
В книгах и мультиках русалки были красивые. А здесь на берегу непроглядно-чёрного омута под старой ивой сидело существо, ничем на тех русалок не похожее.
У этой, настоящей русалки было зелёное лицо с плоскими рыбьими глазами. Из массы зелёных волос торчал чешуйчатый рыбий хвост. Тонкая рука медленно водила по волосам блестящим гребешком.
– Ты смотри, близко к ней не подходи. Помнишь, что Леший говорил? Она вроде сидит себе и сидит, а потом бросается, как щука на добычу. И Водяной такой же… – шептала Васька. – Русалка любит эти, как их… Во, вспомнила! Комплименты! И ещё говорить с ней надо о всяких побрякушках, она их тоже любит. А то и внимания не обратит, хоть на голове стой… Эх, жалко, у тебя ничего такого нет.
Ничего «такого» у Вари и правда не было. Она вспомнила, как высмеивала Алину Макарову, всегда увешанную всякими фенечками, и томную Дашу Потапову, с её вечными разговорами о модах и косметике. Гламурные курицы – так их называли Варя с подружкой Соней Воеводиной. А сейчас Алинины фенечки ох как пригодились бы. И Дашино умение болтать о тряпках тоже… Как бы говорила с русалкой Даша? Вот её, Варю, Леший называл красавицей. Хоть и ясно, что это не так, а всё равно приятно…
– Здравствуй, красавица! – сказала Варя и улыбнулась изо всех сил.
Русалка молча смерила её взглядом.
– И ты здравствуй, – сказала она равнодушно. – Чего тут бродишь?
– Да вот ищу кое-что…
– Потеряла, что ли?
– Терять не теряла, а хочу найти. Гребешок ищу.
– Гребешок у меня есть, да самой нужен.
– Да уж, с такими волосами без него не обойтись! Роскошные, будто на рекламе шампуня, а цвет какой великолепный!
Про шампунь русалка не поняла, а от всего остального расцвела и заулыбалась, кокетливо скосив глаза.
– Правду говоришь! Без гребешка никак. Вот косоплётками бы ещё разжиться… У тебя лишних нету?
– А это что такое?
– Ленточки это – ну, чтоб косы плести.
– Да ведь ленты давно никто не носит!
– А что ж тогда носят? – жадно спросила русалка.
– Вот! – Варя перекинула через плечо косу и сняла с неё пушистую красную резинку.
