– Слушай, а чего это она такая насупленная да сердитая?
– Не знаю, Проша. Вроде по схеме плела. Как думаешь, бабушке понравится?
– Ещё бы!
– Правда?
– Истинная правда!
– Понимаешь, у неё этих лягушек целый шкаф…
– Ну и что? А такой, да ещё от любимой внучки – нету! Дорог не подарок, дорога любовь! А ещё желание порадовать да внимание! Не боись, всё путём! Ну-ка, погодь…
Прохор шмыгнул за плиту и исчез: как раз вовремя, чтобы обдумать услышанное.
Любимая внучка – значит, бабушка её, Варю, любит?
– Вот, смотри!
На мозолистой ладони Прохора сидела Варина лягушка – с крохотной короной на голове.
– Ой, Проша! Вот здорово! А как она держится?
– Как-как… Секрет!
– Варюша, ванная свободна! – позвала бабушка.
– Ты только не проболтайся, Проша! Ладно?
– Конечно! А то не будет этого, как его… ну, про суп что-то и про рис…
– Сюрприза?
– Во, правильно! Суприса не будет!
– Будет, Проша! Обязательно! А ты что подаришь, а? Или тоже секрет?
– Секрет! – Прохор подмигнул и исчез за плитой.
После лягушки сплести простенькую фенечку – плёвое дело. К изумрудно-зелёному бисеру Варя добавила три бусины из Васькиного ожерелья, которые так и остались лежать в кармане толстовки. А потом они с Лялькой низали Ваське новые бусы: из лилового бисера, зелёного и золотого. Оставшиеся три бусины из кармана пошли туда же. Лялька сама надела кукле новое ожерелье и сказала:
– На!
– Носи на здоровье! – добавила Варя.
Кукольные глаза-пуговицы блеснули в ответ.
Под утро Варе приснилось, что они с Лялькой садятся в самолёт – лететь в Сингапур, к папе. Озабоченная мама роется в сумочке, ищет билеты. Лялька крепко держится за Варину руку, прижимает к себе Ваську в новом сарафане. Рядом взлетает огромный лайнер, моторы ревут так, что уши закладывает…
Варя проснулась, но рёв никуда не делся. Наоборот, он приближался и нарастал, как волна.
И на гребне этой волны во двор влетел чёрный байк.
Дед Илья приехал! Варя выпрыгнула в окно как была – в пижаме.
Байкер был куда меньше и тоньше огромного Ильи. Вот он стащил глухой шлем, встряхнул густыми рыжими волосами…
Байкер оказался женщиной! Да к тому же пожилой: в буйной рыжей гриве светилось много седины.
– Марьюшка! – Навстречу гостье бежала бабушка, а на крыльце стоял взъерошенный со сна Прохор с огромным подносом в руках. На подносе лежал вчерашний пирог с капустой.
– Проша, – вполголоса спросила Варя, – это кто приехал?
– Как кто? Марья Моревна, прекрасная королевна. Они с хозяйкой подруги давние, да и служили вместе.
– В Рубежной страже, да?
– А то где же? – Прохор приосанился и засеменил навстречу гостье с пирогом наперевес.
На королевну байкерша совсем не походила. Чёрный комбинезон с «черепахой», наколенники, налокотники… Но осанка у неё была королевская, это точно. Она отломила кусочек пирога, сунула в рот.
– Спасибо, Проша! Давно я твоих пирогов не едала.
– Для добрых гостей, Марья Моревна, всё, что есть в печи, всё на стол мечи!
Варе вдруг стало неловко стоять в пижаме. Но тихонько улизнуть к себе не получилось.
– Марьюшка, это Варя, моя внучка!
– Привет! Так это ты в Заречье побывать успела?
– Д-д-да… – выдавила Варя и уставилась себе под ноги.
Неужели бабушка рассказала подруге, каким ветром Варю занесло в Навь? И про то, как она изводила Ляльку?
– Молодец девчонка! С Бабой-ягой не каждый справится.
В голосе Марьи Моревны не было насмешки, и Варя осмелилась на неё взглянуть.
У прекрасной королевны оказался короткий вздёрнутый нос. Раскосые глаза, жёлтые, как у кошки, с веерами морщинок чуть не до висков. Скуластое лицо усыпано веснушками, точно у Катьки Артемьевой – она тоже рыжая, только стриженая под мальчишку. А у Марьи Моревны рыжая грива до лопаток.
– Молодец! – повторила гостья и погладила Варю по голове. – Бабушкина внучка, сразу видно.
– Пойдём, Марьюшка, пойдём! Чаю с дороги выпьешь.
– Да я и поела бы чего-нибудь…
– Проша, есть чем гостью дорогую накормить?
– Обижаешь, хозяйка! Конечно.
– Да я шутя, Проша, не принимай близко к сердцу… – виновато сказала бабушка.
Прохор фыркнул и исчез на кухне.
Тут из дома вышел кот Василий. Подошёл к Марье Моревне, потёрся об её высокие ботинки. Подобрался, прыгнул и полез по комбинезону вверх, как по дереву. Улёгся у Марьи на плечах рыжим меховым воротником и замурлыкал басовито.
– Здравствуй, здравствуй, Васенька. – Марья Моревна почесала коту за ухом. – Как живёшь – можешь?
Василий принялся бодать гостью пушистым лбом, тереться об её шею. Бабушка рассмеялась, погладила кота, и все трое отправились на кухню – оттуда уже тянуло жареной ветчиной. А Варя улизнула к себе, одеваться.
– Баб, а Марья Моревна – она кто? – спросила шёпотом Варя, когда гостья ушла отдохнуть с дороги.
– Как – кто? – приподняла бровь бабушка. – Ну вот ты переговорщик, а она?
– А-а… Она сакмагон – ну, следопыт по-нынешнему. В степи никто от неё не уйдёт. Марья сутками может из седла не вылезать, а следы лучше всех читает… Пошли, совет держать будем!
Совет собрался на веранде, вокруг плетёного диванчика, на котором устроилась бабушка. Кот Василий тоже пришёл, хоть и делал скучающую морду.
– Ну что, Проша, как у нас дела? Что завтра дорогим гостям подавать будем?
– Пироги! Всякие: просыпные, защипные и подовые. Косые, долгие и вислые! С капустой, с рыбой, с картошкой! С маком, с вишней и с яблоками! Пора, хозяйка, вызывай подмогу! Работы много, знай успевай поворачиваться.
Бабушка вышла на крыльцо и хлопнула в ладоши.
– Мамки, няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь! К Прохору под начало отправляйтесь! Из воли его не выходите, во всём ему подчиняйтесь!
В воздухе замелькали тени. Зашептались, захихикали невидимые помощницы, шурша подолами.
– Все за мной, на кухню! – Прохор воинственно выпятил бороду. – Да не галдеть и по сторонам не зевать! Живо у меня!
– Баб, а мне что делать? – не утерпела Варя.
– На подхвате быть! Дела всем хватит. Праздник много труда требует.
Варя порадовалась про себя, что подарки уже готовы.
