– Почему не занимаемся? Занимаемся. – В голосе Зинаиды Максимовны звучал намек на стыд.
– Ну раз в год – это не в счет.
– Мы не раз в год. – Стыд перешел в раскаяние.
– О’кей – два, не суть.
– Виолетта, ну мы вообще-то раз в неделю… – Раскаяние превратилось в возражение, которое, в свою очередь, радикально изменило эмоциональный фон Виолетты.
– Вы в браке пятнадцать лет и занимаетесь сексом раз в неделю?! Ты можешь хотя бы мне не врать?
– Зачем мне тебе врать?
Многие бы не нашли что сказать, но только не Виолетта Александровна Красина, в девичестве Линько. Она сингулировала весь свой вес в убойный аргумент:
– Тогда у него точно любовница! Он же сексоголик. Это очевидно. Зина, ты в этом вопросе, думаю, не очень подкована, а я тебе глаза-то раскрою. Мужик либо каждый день, либо раз в месяц. Раз в неделю – это точно какая-то фальшь!
Остатки Зинаиды Максимовны изумились:
– А Коля что, каждый день?!
– Каждый день мы с девочками ему не даем. Помрет еще от таблеток. Но три раза в неделю это…
– С какими девочками?! Кто кому не дает, я ничего не понимаю!
– Ну с любовницами его. Мы всё совместно решаем. У нас чат на троих. – Виолетта была предельно деловита.
– Господи, какой кошмар… Может, ты еще у них отчет получаешь? Как у тех, кто собаку выгуливает?!
– Конечно, а в чем разница? Если по большому счету-то. И там, и там кобель с инстинктами и без мозгов.
Виолетта внимательно разглядывала бокал красного вина, как будто и правда искала там истину. Зинаида Максимовна продолжала смотреть программу «Тайны Вселенной».
– Прости, а Коля, Коля про ваш чат в курсе?!
– Нет, конечно! Он думает, что они друг про друга не знают, он же очень добрый человек, переживает.
Зинаида Максимовна выпила бокал и решилась на новый вопрос:
– Я сейчас напьюсь, а пока еще соображаю, скажи мне, как ты их всех вычислила… как познакомилась, как установила контакт?
После некоторой паузы ведущая программы «Тайны Вселенной» серьезным голосом попросила подругу:
– Зиночка, повернись спиной.
– Зачем? – разворачиваясь, уточнила Зинаида Максимовна.
– Ну я тебя прошу. Ага. Пока не растут.
– Кто не растет?
– Крылья не растут! Я на тебя смотрю и в ангелов верить начинаю. Ты что, до сих пор не поняла? Я же ему их и нашла! Проверила на вшивость, даже на детектор лжи посадила, и обо всем с ними договорилась, в том числе и о бюджете, чтобы варежку особо не открывали. Через год-другой, конечно, поменять надо хотя бы одну, а то Коленька заскучает и начнет на сторону смотреть, а я этого не могу допустить.
На этот раз пауза была достойна сцены МХТ. Виолетта доедала стейк. Зинаида Максимовна просто уставилась в никуда. Потом она уже буднично, без всякого любопытства и придыхания спросила:
– Виолетта, скажи, а ты с них откат не думала получить?
Г-жа бывшая Линько наполнилась восхищением:
– Зина, вот я всегда говорила, что ты из нас самая умная! С новенькой точно надо взять. Отличная мысль. Зинуль, ты так не переживай, это сначала тяжело, потом втянешься, а главное, повторюсь, если у него нет любовницы и он не собирается ее завести, то, если честно, это еще хуже. Его люди не поймут. Станет изгоем. Это же девиация.
– Мне казалось, девиация – это что-то другое.
– Девиация – это то, что большинство считает девиацией.
Зинаида Максимовна наконец насторожилась. Мало что ее могло напугать больше, чем изоляция. Однако на ее мужа угроза не подействовала.
– Какое общество? Какая изоляция? Вы там совсем рехнулись! Ты вот сейчас серьезно?! – Михаил Анатольевич впервые за пару лет кричал на жену: – Ты меня уговариваешь завести любовницу, потому что это теперь нормально?!
– Или сознаться, что она есть; я уже не знаю, чего я хочу, я в панике, а вдруг у тебя начнутся проблемы на работе…
– Да, разумеется, там всем есть дело до моей личной жизни. Успокойся, Зиночка, всё будет хорошо, не нужна нам любовница.
Следующим утром верного мужа вызвал к себе акционер компании, которую Михаил Анатольевич возглавлял. Акционер, как вы помните, был другом мужа Виолетты.
– Миш, это правда?
– Что именно, Петр Михайлович?
– Что у тебя нет любовницы? – Петр Михайлович смотрел на верного мужа, как отец на сына-двоечника.
Михаил Анатольевич завис, словно пиратский Word, но собрался:
– А это имеет какое-то значение? – робко поинтересовался Word.
– Ну как тебе сказать… Если бы ты не предал этого факта огласке, сидел бы со своей верностью дома и никому бы не говорил, то не имело бы, а теперь информация выливается. Твоя жена с Виолеттой это всё обсуждает, та с другими людьми. Ситуация нехорошая. Надо решать как-то. Ты всех подводишь.
– Вы сейчас серьезно?! Своей верностью жене я всех подвожу?!
– Да. Что ты мне тут мозги ебешь и идиота включаешь. Ты что, не понимаешь, что ставишь под сомнение принятые в нашем дружном коллективе устои. Устои. Это никому не позволено. Короче. Реши ситуацию. Я два раза повторять не буду. Мне и так уже всю голову тобой прожужжали.
Михаил Анатольевич так обалдел, что сделал неожиданный ход:
– Ладно. Сознаюсь. Я от жадности. Это же какой бюджет. Что-то приличное сразу квартиру потребует, хотя бы однокомнатную.
Петра Михайловича отпустило. Он рассмеялся:
– Вот всегда был в тебе уверен! Нормальный ты мужик! Ну а жадность, что тут скажешь. Квартира с меня. Это дело благое. Тем более у нас стоят продажи в одном доме, в каких-то ебенях. Решим, короче. Ищи что-то приличное.
– Спасибо, конечно, а где искать-то?
– В синагоге! Ну договорись с секретаршей. У тебя вон грудастая, хоть и туповатая. Самое то, лучше, чем наоборот.
Михаил Анатольевич понял, что шеф не шутит, изумился радикальному изменению времен, включил национальный инстинкт самосохранения и понял, что ситуацию придется «решать». Вечером он сам вышел на разговор с женой.
– Зинуль, это какой-то дурной сон, но ты права насчет любовницы. Твоя ненормальная Виолетта разнесла ваш разговор по всей деревне, и меня разнес Петя, требует, чтобы я был как все. Я не знаю, что делать.
Зинаида Максимовна даже как-то обрадовалась:
– Ну слава богу, нашелся умный человек, предупредил тебя по-дружески. Вот и заведи, я не против.
Михаил Анатольевич отметил про себя, что последнюю фразу его жена произнесла со скрытой грустью.
Следующим утром Михаил Анатольевич пригласил секретаршу в кабинет, усадил на диван и задал вопрос:
