В главе 2 говорилось, что матка снабжена огромным количеством желез, работающих как миниатюрные окрасочные пистолеты для нанесения пигмента на скорлупу. В такой форме объяснение звучит слишком прямолинейно, и чем больше я обдумываю это утверждение, тем менее удовлетворительным оно кажется. Цвет, узор и распределение отметин на яйцах кайры зачастую необычайно многоплановы. Лучший способ оценить уровень их сложности – попробовать создать убедительное цветное изображение яиц кайр. Я попытался это сделать, и это оказалось делом непростым. Как-то раз мне понадобилось раскрасить модели яиц кайры для некоторых экспериментов, и тогда выяснилось, что придать модели облик настоящего яйца гораздо труднее, чем я предполагал. Я испытываю величайшее восхищение перед теми художниками (чьи имена обычно не указывались), которые создали убедительные изображения яиц кайр и других видов в первых книгах по оологии. Раскрасить собственную модель яйца кайры – тоже поучительное упражнение, когда пытаешься представить себе всего лишь, каким образом эти узоры наносятся на настоящее яйцо.
Для некоторых яиц кайр, таких как «черная шапочка» в терминологии Рикаби, имеющих лишь несколько крупных черных капель на тупом конце яйца, это не сложно. Я мысленно представляю себе яйцо, неподвижно лежащее внутри скорлуповой железы, и несколько «окрасочных пистолетов» с широкими соплами, направленными на его тупой конец и работающими, пока покрытие не будет сплошным. Подобным же образом для яиц с чуть более сложным характером окраски, известной как «перечница», где крошечные пигментные отметины равномерно распределены по скорлупе, процесс кажется сравнительно простым. Тут я представляю себе тысячи крохотных окрасочных пистолетов, равномерно покрывающих внутреннюю поверхность скорлуповой железы и стреляющих в течение нескольких мгновений для создания этого простого, но чудесного пестрого узора.
Гораздо труднее представить себе, как все происходит при окрашивании яиц, полностью покрытых узором, детали рисунка которого растекаются или смешиваются друг с другом. Такой дизайн гораздо чаще встречается на яйцах гагарки и очень редко, как показывает коллекция Лаптона, на яйцах кайры. На такие яйца краска, кажется, накладывается слоями, и каждый из них последовательно перекрывается кальцием, создавая цветовые переходы. Однако это еще не все: похоже, будто красочные отметины на этих яйцах смазаны точно контролируемым движением. Возможно, когда работали разные окрасочные пистолеты, яйцо слегка поворачивалось в скорлуповой железе, создавая эффект, сильно напоминающий тот, который получился бы при попытке очень осторожно смазать влажную краску пальцем.
Самые причудливые и интригующие узоры, возможно, наиболее важные для дальнейших размышлений, – это те, которые Рикаби обозначил как «скоропись» или «каракули», а я всегда называл «карандашным рисунком». Это яйца с белым, кремовым или светло-голубым цветом фона, украшенного элементами, которые напоминают беспорядочную сплошную каллиграфическую надпись, сделанную бурым или черным окрасочным пистолетом. В одних случаях все выглядит так, словно он был единственным в работе, в других, похоже, их трудилось несколько.
Я упорно пробовал представить себе, как могли быть нанесены такие отметины. Наиболее вероятная возможность состоит в том, что, как только приводится в действие окрасочный пистолет, яйцо поворачивается внутри скорлуповой железы так, что на нем образуются беспорядочно нанесенные каракули. Представьте себе художника Джексона Поллока, который разбрасывает по холсту краску, размахивая кистью, напитавшейся ее с избытком, или же пьяного человека, несущего две или три дырявые канистры с краской, болтающиеся над ровно забетонированным внутренним двориком. Однако если «карандашный рисунок» наносится именно так, то мы могли бы ожидать некоторую согласованность между отметинами, сделанными различными окрасочными пистолетами. На многих таких яйцах явная согласованность отсутствует, хотя никто не пытался проанализировать узоры с применением строгих математических исследований. Я хотел бы поработать совместно с кем-нибудь, кто мог бы это сделать. Думаю, для этого следовало бы снять скорлупу с яйца, перенести с нее узор на плоскость, составить карту различных линий и поискать черты сходства, которые могли бы в этом случае раскрыть тайну нанесения рисунка.
Не будучи математиком и пока еще не встретив того, кто согласился бы выполнить такую работу, я предпринял следующий шаг. Взяв куриные яйца, я предположил для простоты, что скорлуповая железа обладает лишь тремя окрасочными пистолетами, и поместил три фломастера разного цвета в отдельные лабораторные зажимы с расстоянием около трех сантиметров между ними, и направил каждый внутрь воображаемого кольца. Взяв яйцо за его острый конец, я поместил его между фломастерами так, чтобы их кончики касались яичной скорлупы, а затем повернул яйцо. Как я и рассчитывал, на скорлупе появились отметины, похожие на карандашные, но вопреки моим ожиданиям сложно было выявить какую-либо «согласованность» между этими тремя цветами.
Еще одна вещь, которую мы видим на линиях, оставленных карандашом на бумаге, – их одинаковая ширина (около миллиметра) и четкость. Ранее я уже говорил, что отметины на яйцах гагарки часто кажутся размытыми. На яйцах кайры «карандашные каракули» не размыты, а имеют четкий край и не просачиваются в области фонового цвета. Таким образом, если бы вы сами воспользовались окрасочным пистолетом, чтобы создать на поверхности скорлупы похожий рисунок, вам потребовалась бы очень быстро высыхающая краска. И было бы лучше взять скорее что-то вроде фломастера, чем аэрозольный баллончик или большую кисть, пропитанную водянистой краской. Если яйцо кайры действительно поворачивалось внутри скорлуповой железы при отсутствии очень быстро сохнущей краски, трудно понять, как могли бы получаться несмазанные и четкие линии.
Самки лишь немногих видов птиц создают на своих яйцах рисунок, напоминающий карандашный. Некоторые шалашники, гнездящиеся в Австралии и на Новой Гвинее, в том числе пятнистая и большая, а особенно желтогрудая (она же шалашник Лаутербаха) беседковые птицы, откладывают яйца с удивительными отметинами; это же делают и яканы – похожие на камышниц тропические птицы. Если искать ближе к дому, европейская обыкновенная овсянка, когда-то известная как «свертушка», откладывает яйца, на которых темные карандашные линии изменчивы по толщине и, в противоположность яйцам кайры, часто предательски просачиваются в фоновый цвет, напоминая выполненные смесью крови и земли изображения животных, украшающие пещеры в Фон-де-Гом, Нио и Руфиньяке во Франции.
Поэт Джон Клэр прекрасно уловил это:
Пять маленьких яиц, украшенных штрихами –
Фантазии полет их делает словами
Стихов природы, песен пастуха:
Овсянка здесь гнездо свое свила…
{136}
Возможно, яйца кайр и овсянок интенсивно движутся в скорлуповой железе, когда на них наносится пигмент. Чтобы создать некоторые из наблюдаемых узоров, эти движения должны быть достаточно разнообразными, сложными и направленными, вероятно, в разные стороны. Согласно другим предположениям, не яйцо вращается внутри скорлуповой железы, оставаясь скорее неподвижным, а движутся окрасочные пистолеты. Спрашивается, существуют подвижные красящие приспособления, которые наносят краситель в процессе собственного движения? Или, возможно, существуют участки скорлупы – линейные или иной формы, – предрасположенные к захвату пигмента? Обе идеи кажутся невероятными, но на данном этапе нам нужно подумать и о них.
