Феникс хлестнул ее огненной плетью по морде, вынудив снова завопить и отпрыгнуть в сторону. Тут как раз подоспел другой паразит, которому новый удар плети отсек часть хвоста. Обе твари отползли в сторону, издавая звуки, похожие на жалобный хриплый лай. Еще три паразита затаились в темноте. Они были слишком испуганы, чтобы понять – враг всего один, и его можно одолеть, объединив усилия. Но рано или поздно эта мысль должна была появиться хотя бы в одной из пяти голов…
Он бы не рискнул броситься в атаку, потому что подверг бы риску Эсме, но Феникс о таких вещах не задумывался. Пламенный сиганул вперед, взмахом огненных крыльев подбросив себя выше, чем полагалось бы подняться человеку или магусу, и, приземлившись на спину бесхвостой твари, запустил когтистую руку под ее воротник из шипов – туда, где между костяными пластинами виднелась уязвимая розоватая плоть. Вспыхнуло пламя – и паразит оглушительно завопил, запрокинув голову: пластины сомкнулись с треском – опоздай Феникс хоть на миг, остался бы без пальцев. Но он не опоздал и успел прыгнуть в сторону. Бесхвостый, продолжая вопить, завертелся на месте, не в силах справиться с огнем, который пожирал его изнутри.
Феникс повернулся ко второму противнику – и в его руке снова возникла огненная плеть. Тварь, упавшая с потолка, не желала повторить судьбу бесхвостого и держалась начеку. Она шипела и щелкала клешнями, не забывая сохранять дистанцию между собой и своим врагом, сверля его взглядом выпученных глаз. Плеть взвилась в воздух – тварь увернулась, прыгнув на стену, а потом побежала вверх и повисла на потолке, продолжая шипеть.
Двое из прятавшихся в темноте паразитов осмелели и двинулись вперед.
Позади раздался глухой удар, и Феникс бросил быстрый взгляд через плечо. Целительнице удалось содрать со стены почти всю губку, но под ноздреватой лжеплотью был металл, на котором кое-где виднелись непонятные выступы, – и ничего похожего на дверь. Она в отчаянии несколько раз стукнула по стене кулаком, а потом без сил сползла на пол.
Твари кинулись на него. Какое счастье, что они, разгоряченные схваткой, не решили сперва разобраться с той добычей, которая явно не могла сопротивляться…
Феникс снова прыгнул и взмахнул плетью, но промахнулся. Один из паразитов задел его хвостом по ноге, и, приземлившись, он упал на одно колено. Плеть с шипением погасла – теперь только свет огненных крыльев разгонял тьму, но и он тускнел на глазах. Твари радостно двинулись вперед, обмениваясь щелкающими и воющими звуками. Тот, что висел на потолке, нетерпеливо шевельнул клешнями, но все же решил немного подождать – слишком ему не нравилось это странное существо из плоти и огня.
Он оказался прав. Когда паразиты подобрались совсем близко, крылья ослепительно вспыхнули и в руках Феникса возник огненный шар, который взорвался спустя секунду. Одной из тварей снесло половину морды; раненая, она понеслась прочь и издохла где-то во тьме. Другой оторвало три лапы из восьми, что тоже вынудило ее отступить.
Висевший на потолке свернулся в клубок, крепко уцепившись за выросты лжеплоти всеми конечностями, и затих. Еще один паразит, так и не осмелившийся выбраться из темноты, жалобно взвыл и ретировался.
Феникс шевельнул крыльями. С каждой минутой они становились все более весомыми – тяжелыми и мощными. Если подождать достаточно долго, он сможет взлететь. Но тогда та его часть, которой летать не суждено, умрет навсегда.
Он вздохнул.
Крылья погасли и растворились; тотчас же вернулась боль – она стала сильнее, чем прежде. Чуть ниже правого колена была новая рана. К счастью, неглубокая, и кровь текла не очень сильно. Тяжело дыша и хромая, он подошел к стене, которую Эсме освободила от лжеплоти, и уперся в нее обеими руками, сам не понимая, что делает.
Тотчас же вокруг его правой ладони, испачканной в крови, появилось пятно бледно-голубого свечения. Он торопливо убрал руки, но пятно не исчезло. Оно начало расти, изменило форму и вскоре превратилось в ровную вертикальную линию, разделившую стену напополам.
Дверь отворилась бесшумно, словно была сделана из дыма, а не из металла. По ту сторону царил полумрак, в котором смутно угадывалась лестница, уходящая вверх. Далеко позади раздался плеск воды; один из уцелевших паразитов залаял, а потом издал заунывный плач, похожий на зов. В просторном чреве Белого Фрегата наверняка обитало куда больше пяти многоногих тварей. Впереди была неизвестность, а позади – верная смерть, поэтому он не стал больше раздумывать, а подхватил Эсме и ринулся прочь из брюха.
Дверь за спиной закрылась, по-прежнему беззвучно.
Несколько секунд он просто стоял, борясь с головокружением, болью и усталостью, а потом медленно огляделся. Позади высилась глухая стена – ничто не говорило о том, что на самом деле здесь был какой-то проход. Впереди смутно виднелась довольно крутая лестница, через несколько десятков ступеней теряющаяся во мгле. Никаких источников света он не увидел и не понял, каким образом удается вообще хоть что-то разглядеть. Воздух был спертым и слегка отдавал плесенью. Он только теперь понял, что на самом деле в чреве жутко смердит гнилой рыбой. Но, по крайней мере, здесь кругом были твердые поверхности и никакой омерзительной губки, пропитанной – как теперь он признался себе – смесью воды и крови.
– Нож… – прошептала Эсме ему прямо в ухо. Опомнившись, он поставил ее на пол словно куклу. – Я его уронила…
Значит, они остались без оружия.
– Ничего страшного, – сказал он, гадая, какие еще живые и негостеприимные существа могут обитать внутри Белого Фрегата. – Мы справимся. – Он вдруг понял, что ее глаза смотрят мимо него, куда-то в сторону, но не видят там ничего. – Ты меня не видишь?
– Здесь же полный мрак, – растерянно проговорила она. Лестница призывно маячила впереди, заставляя думать, что кто-то из них сошел с ума. – Что мы будем делать?
– Для начала просто пойдем вперед, – сказал он и обнял ее за плечи. – Осторожно, здесь ступеньки.
– Эй, вставай. Все проспишь, братишка.
Кристобаль открыл глаза. Он лежал в просторной кровати с пологом: кровать была незнакомой и располагалась определенно не дома, в Алом замке. В его голове словно пронесся шторм, перемешав воспоминания и поломав все, что только можно было поломать. Он лихорадочно вцепился в какой-то обрывок – чей-то кабинет, сад под куполом, высокий человек с ледяными глазами и отец…
– Отец! – Кристобаль резко сел и чуть не стукнулся лбом с наклонившимся над ним темноволосым юношей, который добродушно улыбался, хоть и смотрел встревоженно. – Что с отцом? Где он? А ты откуда тут взялся, почему ты не в Росмере?!
– Где же еще быть отцу, как не в порту, на «Ведьме»? – Бастиан Фейра удивленно вскинул брови, и тревога в его взгляде сделалась сильней. Последний вопрос он почему-то пропустил мимо ушей. – Около часа назад он собрал всех наших местных агентов и выясняет, как дела. Думаю, кое-кого из них к этому времени уже изрядно, хм, укачало. Я отпросился – хотел проведать тебя.
– А… как же встреча с капитаном-императором? – растерянно проговорил Кристобаль, потирая лоб. – Что там с ним… произошло? Я видел…
