Он закрыл глаза, прислушиваясь к ~песне~ и пытаясь понять, что именно изменилось за время его отсутствия. С виду все выглядело просто замечательно, однако матрос-музыкант слышал, совершенно точно слышал ее – фальшивую ноту, что пряталась где-то в хитросплетениях ~песни~.
«После, после…»
Когда Фейра поднялся на борт, он первым делом разыскал взглядом Сандера, который держался поодаль, за спинами немногочисленных товарищей. В глазах феникса проскользнуло быстрое как шквал изумление: что же он такое увидел? Об этом некогда было думать, потому что Сандера захлестнуло сдвоенной волной благодарности. Фейра и Эсме смотрели на него как один человек, и в этом чувствовалось что-то… неправильное.
– Все получилось, – сказал капитан, и матрос-музыкант невольно ощутил радость из-за того, что он не стал уточнять, у кого и что именно получилось. В этой безумной гонке до Огами и обратно их роли переплелись так тесно, что трудно было сказать, от кого в большей степени зависела победа. Он перевел дух, кивнул; пик восторга остался позади, и началось движение вниз. Где-то впереди уже маячили темные и коварные рифы нерешенных проблем. Черный флот, капитан-император и цепные акулы, небесный компас и еще что-то – что-то, возникшее в Росмере за три дня, пока их с Роланом тут не было. – Я вам обязан жизнью, друзья мои. Я этого не забуду.
– А где Тако? – спросил Сандер, не зная, что еще сказать.
Фейра неопределенно взмахнул рукой:
– Он не любит шумных сборищ, но мы совершенно точно увидимся снова – может быть, даже сегодня. Полагаю, он отправился в город, чтобы раздобыть где-нибудь новую трубку и сухой табак. Мог бы и попросить, но он всегда предпочитал делать все сам.
– Вы с Роланом, наверное, страшно устали, – сказала Эсме, устремив на Сандера сияющий взгляд. – Через два часа в доме Рейнена будет маленькое празднество. Вы оба приглашены и не смейте отказываться!
– О нет-нет-нет! – тотчас же воскликнул Ролан, вскочив. Его улыбка и впрямь была усталой, но при этом выражала решительный отказ. – Даже не думайте затащить меня в роскошный особняк! Я человек простой и оттого сегодня вечером собираюсь горланить песни, плясать на столе, пить из горла, есть от пуза, травить байки и сыпать дурацкими шутками, чтобы в конце концов надраться до танцующих медуз. И все тут. А за праздничным столом с салфеточками, вилочками и прочей ерундой пусть сидит тот, без кого это путешествие закончилось бы ничем.
Все уставились на Сандера.
– Но я… – растерянно начал он. – Как же я туда пойду… таким?
Фейра вздохнул и закатил глаза:
– За неимением зеркала, друг мой, сделаем вот так.
Не успел Сандер даже испугаться, как феникс схватил его за плечо, больно впившись пальцами, – и в следующую секунду его поле зрения странным образом вывернулось наизнанку, как будто матрос-музыкант угодил в…
…Отражение.
Теперь Эсме стояла не перед ним и слева, а рядом и справа, и схожим образом переместились все прочие люди и нелюди на палубе. Сандер ни разу в жизни не видел себя в зеркале высотой в полный рост, поэтому человека прямо перед собой узнал не сразу. Долговязый, нескладный, с глазами навыкате и в целом некрасивым лицом. С черными волосами, кое-где поредевшими, словно их поела моль. Со странными бледно-розовыми шрамами на лбу и висках, напоминающими чешую…
Сообразив, что этот незнакомец – несомненно, человек, с виду нетронутый морской болезнью, – он и есть, Сандер зажмурился, и у него наконец-то закружилась голова.
– Извини, но иначе ты бы мне не поверил, – сказал Фейра, не вкладывая особых чувств в первое слово. – Ты придешь в дом Рейнена этим вечером, отказ не принимается. И знай, что, хотя Эсме и сказала про «празднество», на самом деле мы просто посидим за одним столом и поужинаем – мы все, кто заслужил отдых после этого нелегкого дня. Посторонних там не будет. Я, Эсме, ты… Тако, если слышишь, если вода до тебя это донесет – ты тоже приглашен, старый кракен!.. Ну и, разумеется, хозяева дома – Рейнен и Айлантри.
Сандер посмотрел на молодого ворона, который до сих пор не проронил ни слова. Юноша не заметил взгляда – его очки выглядывали из нагрудного кармана сюртука, и без них узкое лицо Айлантри, наделенное почти женственной красотой, приобрело странное, отсутствующее выражение, а глаза как будто затуманились. Он, как теперь заметил Сандер, пошатывался от усталости.
– Ладно, – сказал матрос-музыкант, решив, что этот непростой разговор лучше завершить поскорее. – Я приду, если только смогу как-то… – Он окинул себя взглядом – свою одежду, больше похожую на лохмотья, свои темные от въевшейся грязи руки и босые ноги. – …Привести себя в порядок. Как ни крути, дом старейшины воронов – это не какой-нибудь портовый кабак в провинциальном городишке.
Айлантри моргнул и перевел на него рассеянный взгляд.
– Это можно устроить, – сказал молодой ворон тихим шелестящим голосом, и на миг у Сандера возникло отчетливое ощущение, что он видит перед собой утопающего, который с радостью ухватился за брошенную с борта веревку.
Примерно через два часа он сидел, умытый, причесанный и в новой одежде, простой и добротной, в кресле у холодного камина в большой и красиво обставленной, но довольно темной комнате, спрашивая себя, не стоило ли проявить характер и воспротивиться капитану с его не то просьбой, не то завуалированным приказом. Поодаль две служанки заканчивали накрывать на стол; Эсме и Фейра о чем-то разговаривали на балконе, и до него доносилось только невнятное бормотание, а старейшину и его секретаря пока что не было видно. Сандер уже успел с горечью подумать, что окажется на этом «празднестве» единственным посторонним, не знакомым с хозяином дома, как вдруг со стороны коридора раздались звуки, свидетельствующие о прибытии нового гостя, – стук дверей, голоса, шаги, – и вскоре в гостиную вошел Тако, как и прежде, в наряде утопленника.
Матрос-музыкант заметил еще в Огами, что время от времени старый рыбак делает очень неловкие движения, как будто для того, чтобы вспомнить, как пользоваться обычными человеческими руками и ногами, ему требуется чуточку больше времени. Особенно трудно очарованному морем давалась ходьба. Сейчас все выглядело значительно лучше – практика пошла Тако на пользу, – и все же Сандер так и не получил ответа на главный вопрос, который возник у него сразу, как только истинная суть старого рыбака сделалась очевидной.
Да чего уж там – этот вопрос мучил его еще в Талассе…
«Как же ты до сих пор не ушел в море?»
– А-ах… – проговорил Тако, остановившись на пороге и оглядывая просторную комнату с гобеленами и деревянными панелями на стенах, дубовым столом, мягкими креслами и уютными свечами в канделябрах. – Как давно я не бывал в таких местах…
Услышав его голос, Кристобаль Фейра вернулся с балкона в гостиную и остановился, сделав всего-то пару шагов. Феникс тоже переоделся, воспользовавшись щедростью хозяина дома: он, почти как в Облачном городе, был с ног до головы в черном, и единственным пятном цвета в его наряде стал изумрудно-зеленый шейный платок. За спиной капитана мелькнула Эсме в изысканном платье цвета красного вина.
