Разворот влево; корпуса фрегатов, живого и мертвого, оказываются параллельны друг другу. У противника было время на подготовку, и его пушки снова рявкают, выпуская смертоносные снаряды. Сразу четыре ядра попадают: она теряет еще два паруса, задетая третья мачта распространяет по всему телу волны сильнейшей боли, но держится, не падает; четвертый снаряд сшибает часть фальшборта ближе к корме, но по сравнению с остальным это пустяковый ущерб. Самое главное – теперь ее очередь стрелять.
Точнее, тех, кто занял нижнюю палубу. Они не часть команды, и все-таки в пылу сражения ими овладел восторг с примесью страха, благодаря чему двери в сознание остались приоткрытыми. Она осторожно запускает свои щупальца внутрь. Эти люди много лет служили на крепостных стенах, смирившись с тем, что им, пропахшим звездным огнем, путь в море заказан. Разве что на трупоходе. То, что сейчас происходит, пугает их до глубины души, но одновременно возвышает, заставляет чувствовать себя чем-то… бо́льшим.
Действуя с аккуратностью часовщика, она чужими руками вносит исправления в то, каким образом нацелены пушечные рыла. Она знает, что задумал ~он~: самое главное – не погубить ненароком черный фрегат, потому что тот, кто пытается на нем сбежать, нужен им – нужен Рейнену Корвиссу – живым.
И поэтому новый мощный залп оставляет три обрубка от мачт черного фрегата, не повредив его корпус.
Паленая команда потрясена собственной точностью и восторженно вопит. Она тихонько устраняется, никем не замеченная. Их радость слегка смягчает боль от ожогов и ран.
Матросы черного фрегата полностью сбиты с толку происходящим: они бегают по палубе, и лишь треть из них пытается тушить полыхающие тут и там пожары. Остальные просто паникуют. Но того, кто им нужен, не так легко испугать: под покровом ночи от борта обреченного корабля отходит шлюпка и устремляется обратно к острову, чьи защитники, должно быть, сбиты с толку увиденным, потому что пушки молчат и внезапная тишина кажется противоестественной. Впрочем… не так уж вокруг и тихо – просто оглушенные грохотом уши людей не в силах уловить отголоски криков и звона оружия. Отряд с «Души бунтарки» проник в форт и начал собственную битву.
А что же беглец?
За ним устремляется «Легкокрылая».
На сегодня, похоже, с войной покончено.
* * *
Мантия Айлантри загорелась, когда он помогал забрасывать песком пятно жидкого огня, расплывающееся на палубе, и он ее снял. Теперь любой из постоянных и временных матросов «Невесты ветра» мог увидеть его руку, волосы и глаза и ужаснуться; пока они обращали на него мало внимания – но это только пока. Молодому ворону захотелось уйти обратно в пустую каюту, где он и три блюстителя, которых Рейнен Корвисс выделил ему в сопровождающие, провели несколько часов пути до Земли тысячи огней, но он вынудил себя остаться. Вот-вот должна была начаться финальная часть этого грандиозного представления – та самая, в которой и ему предстояло сыграть свою роль.
Возможно, не в полном соответствии с планами Рейнена.
Айлантри столкнулся со старейшиной, возвращаясь домой после разговора с капитаном Фейрой. Он не очень-то скрывался – вошел через парадную дверь, хотя мог бы прокрасться через вход для слуг. Он мог бы еще много дней прятаться у себя в комнате, отказываясь выходить, и никто бы не узнал, что с ним случилось…
Но ведь нельзя прятаться вечно.
Он втянул ночной воздух: пахло горелым, но еще чем-то горьковатым и пряным. Наверное, полужизнь изменила и его обоняние – просто на внешности это никак не отразилось. Ворону еще предстояло разобраться, на что способно его тело. Лишь одно Айлантри знал наверняка, и в каком-то смысле это было важнее всего остального.
Он больше не калека. Рука слушалась плохо, и к таким своеобразным пальцам еще надо было привыкнуть; зато его глаза теперь видели несравнимо больше. Даже в очках мир никогда не представал перед ним таким четким, полным деталей, не радовал богатством оттенков…
– За это придется дорого заплатить, – сказал Рейнен, нарушив тишину, которая повисла между ними, когда они увидели друг друга в коридоре особняка и замерли, как два напряженных хищника, повстречавшихся в лесу.
– Я готов, – ответил Айлантри.
Рейнен покачал головой, и углы его рта изогнулись вниз в странном, перевернутом подобии улыбки.
Потом Айлантри все-таки ушел к себе, чтобы хоть как-то успокоить бешено колотящееся сердце, и несколько часов пролежал на кровати, прижимая колени к груди и уставившись в стену. Кто-то принес ему поднос с завтраком… или обедом? Где-то в глубине души он ждал появления блюстителей – ведь старейшина, конечно же, намекал на суд. Но в конце концов – был уже почти вечер – вместо них появился сам Рейнен, явно обеспокоенный, однако, похоже, не тем, что случилось с его секретарем. Он не закрыл за собой дверь и остановился в шаге от нее, скрестив руки на груди и нахмурив брови.
– У Фейры получилось приучить свой фрегат к звездному огню, – сказал он без всяких предисловий. – Мы готовимся отправить «Невесту ветра», «Душу бунтарки» и «Зеленоглазую» к Земле тысячи огней, чтобы покончить с Кармором и его прихвостнями.
– Поздравляю, – с неожиданной для самого себя развязностью ответил Айлантри.
Когда Рейнен вошел, он по привычке вскочил из продавленного кресла возле балконной двери, где наблюдал за городом, но теперь снова сел – почти упал как безвольная кукла. От мешанины чувств и ощущений кружилась голова, и голос старейшины воронов раздавался откуда-то издалека.
– Ты отправляешься с ним, – продолжил Рейнен, не меняя тона, хотя морщина между его бровями сделалась чуть глубже – Айлантри это заметил. – Я дам тебе нескольких блюстителей… троих, наверное, хватит. Пока Фейра будет разбираться с бунтовщиками и доставать из тайника свой артефакт, – вы отправитесь в цеха и все там проверите. Есть все основания полагать, что Кармор выжал из нашего ресурса весь огонь до последней капли. Ты должен узнать, так ли это на самом деле; и если да, то тебе придется избавиться от того, что уже не сможет принести никакой пользы.
Это заставило Айлантри снова подняться, держась за спинку кресла и вперив взгляд в старейшину. Он, как секретарь Верховного Ворона, был посвящен во многие тайны, включая и тайну звездного огня, но такого поворота не ожидал.
– Как… избавиться?
Рейнен пожал плечами и сказал:
– Полагаю, в твоем распоряжении есть один очень простой способ.
А потом повернулся и вышел из комнаты.
И вот теперь Айлантри стоял на палубе «Невесты ветра» – там, куда стремился попасть сутки назад, – чувствуя, как лицо обдувает прохладный бриз, как опасливо поглядывают в его сторону моряки, и ждал своего часа. Собравшись положить ладони на фальшборт, он заметил кое-что интересное: «древесина» в тех местах словно оплавилась, сделалась почти жидкой, и к его коже, человеческой и вороньей, потянулись миниатюрные щупальца. Корабль хотел его потрогать. «Наверное, это добрый знак», – подумал магус и с улыбкой протянул обе руки навстречу живому фрегату.
