На границе я останавливаюсь. В моей груди, как луч маяка, горит голубовато-белая нить.
Иди же, иди сюда, думаю я.
Но вокруг никаких признаков нашего призрака или кого-то еще.
– Надо же, вздумал играть с нами в прятки, – замечает Джейкоб.
Я слышу его слова, и в голове будто звенит звоночек – какая-то мысль, смутная догадка, но я не могу додумать ее до конца. Я пробыла за Вуалью достаточно долго и устала, голова кружится, дышать все труднее. Приходится вернуться в мир живых, и я валюсь на ближайшую скамейку, чтобы немного прийти в себя.
Думай. Думай. Думай.
Джейкоб сутулится рядом.
– Идея была неплохая, – утешает он меня, явно надеясь, что я сдамся, и мы еще успеем вернуться и досмотреть фильм.
Но я не намерена сдаваться. Полтергейст все время крутится возле меня, я не верю, что он вдруг раз – и исчез. Нет, он где-то рядом, выжидает. Но чего?
Хочет поиграть с нами в прятки?
Поиграть.
Я выпрямляюсь и улыбаюсь Джейкобу.
– Кажется, ты прав!
Он гордо поднимает голову.
– Хм, почему меня это не удивляет? Кстати, что именно ты имеешь в виду?
Но я уже на ногах, нащупываю Вуаль.
Мир исчезает, возвращается, и я хватаюсь за фонарный столб. Голова кружится, как будто ныряешь за монетками на дно бассейна. Задерживаешь дыхание, повторяешь упражнение, и с каждым разом оно дается все труднее.
На этот раз я не кричу и никого не разыскиваю. Просто осматриваюсь в выцветшем сером мире и нахожу фасад здания с колоннами. Дернув Джейкоба за рукав, втаскиваю его за ближайшую колонну и сажусь на корточки, прижимая к груди камеру, чтобы скрыть свет в моей груди.
Через несколько секунд я ощущаю холодок на шее и вздрагиваю – но оказывается, что это всего-навсего Джейкоб.
– Ты на меня дышишь, – шепотом сообщаю я, стараясь не дрожать.
– Извини, – шепчет он в ответ. – А что мы делаем-то?
– Прячемся, – говорю я.
Все это время полтергейст играл с нами. До сих пор он выслеживал нас. Так почему бы теперь нам не последить за ним? Возможно, это к чему-то нас и приведет. Возможно, мы найдем подсказку или разгадку. Возможно, станет ясно…
– Одни сплошные возможно… – уныло шепчет Джейкоб.
– Возможно – это встреча в темноте, – бормочу я себе под нос.
Это одно из маминых любимых выражений, когда у нее творческий кризис. Тогда она начинает выдумывать разные версии, возможные опасности, старается каждый тупик превратить в новый путь одним простым словом: возможно.
Возможно – это спасательный круг для утопающего или ключ к замку.
Возможно – то, что помогает найти выход.
Нам надо только дождаться, когда он появится.
Мы ждем. Одну минуту. Три. Пять.
Пока у меня не начинает трещать голова. Я задыхаюсь – это напоминание о том, что я не отсюда, что сделана из другой материи.
Но я клянусь, полтергейст где-то рядом, в воздухе вьются холодные струйки.
– Кэссиди, – предостерегает Джейкоб, но я не двигаюсь.
Еще чуть-чуть.
Кэсс.
Я уверена, он сейчас появится.
У меня все немного плывет перед глазами, а когда я хочу сглотнуть, чувствую в горле речную воду. Меня охватывает паника, я пытаюсь вздохнуть, пытаюсь встать, но Вуаль раскачивается, и перед глазами у меня темнота, уносящая в никуда.
Глава тринадцатая
Не успеваю оглянуться – и я снова сижу на обочине тротуара в реальном мире, по мостовой проносятся машины, город полон красок и звуков. Голова тупо ноет, я прижимаю ладони к глазам, а когда убираю их, вижу перед собой полупрозрачного Джейкоба.
– Хватит, – решительно заявляет он. – Это уж чересчур.
– Могло получиться, – едва слышно бормочу я, поднимаясь на дрожащие ноги. – Если бы только…
Я не успеваю договорить. Меня вдруг начинает бить сильная дрожь, а секунду спустя из-за угла на всем ходу вылетает грузовик.
Зато успеваю заметить тень, перед тем как задняя дверца открывается и из кузова начинают вываливаться вещи. На улицу падают ящики и коробки, что-то вроде массивной картины в золотой раме – и она летит прямо на меня.
Треск дерева.
Блеск стекла.
Бежать! – думаю я, но ноги будто примерзли к тротуару.
– КЭ-Э-ЭСС…
Джейкоб зовет меня по имени, но его крик звучит как-то растянуто и неестественно медленно.
…СИ-И…
Все замедлилось.
…ДИ-И-И!
Все, кроме застекленной рамы, которая летит прямо на меня.
– Осторожно!
Вдруг я чувствую удар. Но это не картина, а чьи-то руки. Они сильно толкают меня в спину, я спотыкаюсь и падаю на тротуар, обдирая ладони, а рама врезается в стену дома. На тротуар позади меня сыплются осколки.
Я оглядываюсь и вижу Джейкоба, который стоит посреди разбитого стекла. Не успев удивиться, как же ему удалось это сделать, я опускаю глаза и вдруг понимаю, что это была вовсе не картина в застекленной раме.
Это было зеркало.
Тысяча зеркальных осколков покрывает тротуар под ногами у Джейкоба.
– Не смотри! – кричу я, но поздно.
Джейкоб смотрит вниз.
Его синие глаза расширяются. Тело идет рябью и тускнеет, как в прошлый раз, когда он увидел себя в зеркальной ловушке. По лбу начинает разливаться призрачная бледность, волосы намокают, темнеют от воды.
Но Джейкоб каким-то образом вырывается из ловушки.
Он вздрагивает, прикрывает глаза и вдруг исчезает. Слабый всплеск серого в воздухе – единственное указание на то, куда он ушел.
Вуаль.
Ко мне бегут прохожие, но я вскакиваю, хватаюсь за тонкую серую завесу. Я откидываю Вуаль в сторону и бросаюсь за Джейкобом.
Краткий миг падения, и я снова на ногах. Передо мной реет Вуаль, тихая и серая. Здесь она очень тонкая, все кажется блеклым – это что-то вроде промежуточного промежутка. Место, которое не принадлежит ни одному призраку.
Бывают места, где Вуаль – просто чистый лист. Но в Париже слишком много духов, так что даже этот промежуток не совсем пуст. Слабый отпечаток города, призрачный на бледной поверхности. И, конечно, здесь есть кое-что яркое и совершенно четкое.
Джейкоб.
Он стоит неподвижно и тяжело дышит, прижимая ладони к глазам.
– Джейкоб, – окликаю его я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
