Я фыркаю.
– Всего на девяносто?
– Что говорит твой призрак? – спрашивает Адель, вставая на ноги. Кот прижался к ней и закрывает ее своим телом, как пушистым щитом.
Не обращая на нее внимания, Джейкоб упрямо выпрямляется, сложив руки на груди.
– А что, если Тома не появится?
Но он появится.
Я это чувствую.
Так же ясно, как чувствую постукивание, когда привидения рядом.
Как ощущаю под своими пальцами Вуаль.
– Отлично, – Джейкоб все еще не сдается. – А как ты собираешься попасть в катакомбы? Если не ошибаюсь, съемки закончены, там все наверняка закрыто, а мы завтра уезжаем.
У меня сердце просто обрывается.
Не думайте, что у меня нет плана.
План есть, но очень, очень скверный.
Джейкоб читает мои мысли и приходит в ужас.
– Ох, только не это.
Глава двадцать вторая
Записи хранятся в темном металлическом чемоданчике.
Я сажусь перед ним на корточки и прикасаюсь к замкам.
– Адель, – говорю я, – нужно, чтобы ты вышла в коридор и постояла на шухере.
Она непонимающе хмурится.
– Что такое на шухере?
– Выражение такое, – объясняю я. – Значит, мне нужно, чтобы ты следила. Скажи, когда на горизонте будет чисто.
– На горизонте? Как в море?
Я мучительно подбираю слова, чувствуя себя беспомощной.
– Просто постой в коридоре и постучи в дверь, если увидишь, что идут мои родители.
Она отпускает Мрака и выходит, а я перевожу дух и нажимаю на замки.
– Подожди, – останавливает меня Джейкоб. – Кэсс, ты же знаешь, я и сам не прочь похулиганить…
– Ничего подобного, – возражаю я. – Ты слабак и трусишка.
– Ладно, не обзывайся. Просто послушай. Бывают плохие поступки, а бывают реально плохие. И то, что ты задумала – реально плохо.
– Знаю, – шиплю я. – Но еще бывают призраки, а бывает полтергейст. И мы имеем дело, – говорю я, показывая на телевизор с выключенным звуком, – с полтергейстом.
На экране машины «скорой помощи» окружили горящее здание. В следующую секунду кадр меняется, мы видим улицу, на которой все движение остановлено, а бригады ремонтников пытаются пробраться к искрящей линии электропередачи.
Джейкоб вздыхает, возразить ему нечего. И я открываю крышку.
В чемоданчике два отделения. В одном, выстланном темным поролоном, лежат кассеты с записью, во втором есть пазы, в которые вставлены электронные карты памяти. Ну конечно. Телевизионщики снимали обоими способами. К счастью для меня все тщательно пронумеровано и подписано, причем указана не только дата, но и место съемок.
Первая карта называется «ТЮИ». Сокращение от Тюильри.
На второй написано «КАТ». Ясно, это катакомбы.
Я провожу пальцами по ярлычку. Катакомбы – одно из самых известных мест во всем мире. Без них ни одна передача, посвященная призракам Парижа, не может считаться полной. Значит, если я уничтожу запись, им придется туда вернуться.
Джейкоб выразительно покашливает.
– Знаешь, Кэсс, я думал, что забраться в открытую могилу и спрятаться под покойником было плохой идеей. Но по сравнению с тем, что ты задумала сейчас, это уже кажется верхом благоразумия.
– Я должна это сделать, Джейкоб.
– Нет, не должна, – он присаживается рядом со мной. – Тогда, в Шотландии, ты застряла в Вуали. Сейчас – ничего подобного. И если ты как следует подумаешь, то поймешь, что полтергейст – это не наша проблема.
– Как раз наша. Да если бы и не была, мы же единственные, кто может его остановить. Джейкоб, пойми, если мы не сделаем что-нибудь, могут пострадать люди.
– А так можем пострадать мы! – почти кричит Джейкоб. Я внимательно смотрю на него. – Ну, ты, – исправляется он. – И ничего хорошего в этом нет.
Я покачиваюсь на пятках.
– Это закон Человека-паука.
– Какой?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. С большой силой… – я делаю паузу, чтобы он мог сам закончить фразу.
В ответ Джейкоб что-то бурчит.
– …бшая отсть…
– Что-что? – переспрашиваю я.
Он ковыряет пол носком кроссовки.
– …приходит большая ответственность.
– Вот именно.
Джейкоб вздыхает.
– Не могу поверить, что ты приравняла меня к Человеку-пауку, – ворчит он, а я тянусь за пленкой.
Джейкоб прикрывает глаза рукой, как будто не может на это смотреть.
К сожалению, мне смотреть приходится.
Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость, думаю я, вынимаю из паза карту памяти с записью катакомб и убираю ее в задний карман джинсов.
– Иногда мне кажется, что на самом деле ты фанат не Гриффиндота, а Слизеркора
[17], – бубнит Джейкоб. Представьте себе, он действительно не читал «Гарри Поттера».
– Ничего подобного, – я достаю кассету с пометкой «КАТ» и верчу пластиковый футляр в руках.
– И как ты собираешься объяснить это исчезновение? – спрашивает Джейкоб. – Свалишь все на полтергейст? Думаешь, родители тебе поверят?
Я сижу, уставившись на этикетку, и думаю.
«КАТ».
Рядом потягивается и зевает Мрак.
– Нет, – и я решительно встаю с кассетой в руках. – Но котикам же нравятся ленточки, правда?
* * *
Через пять минут все кончено, преступление совершено. Входит Адель – она услышала на лестнице моих родителей. Я хватаю ее за руку и вместе с ней выбегаю в коридор, чтобы перехватить их по дороге.
– А, вот вы где, – выпаливаю я, чуть не столкнувшись с ними на лестнице. – А мы как раз шли вас искать.
– Все в порядке? – спрашивает мама.
– Да, – отвечаю я слишком поспешно. – Просто мы очень проголодались и хотели спросить, нельзя ли заказать еды.
– Конечно, – с улыбкой говорит мама, и мы начинаем подниматься уже вчетвером.
От волнения я не могу дышать.
В последнем пункте моего плана вся надежда на Джейкоба. Точнее, на его растущие способности.
– Ты уверен, что справишься? У тебя хватит сил? – сто раз спросила я, пристраивая чемоданчик на самом краю стола.
