Они просто спали.
Моя камера взлетает вверх, указательный палец сам нажимает на кнопку вспышки. Ослепительно яркий свет дарит мне секунду.
Я поворачиваюсь и бегу во все лопатки.
Глава двадцать пятая
Поскользнувшись на мокром камне, я лечу в конец туннеля.
Но путь мне преграждает старик в лохмотьях. Я вскакиваю на ноги, сворачиваю в другой, более темный туннель, на ходу вытаскиваю цепочку с медальоном, снимаю ее через голову. И тут же наталкиваюсь на кого-то еще. Я уже вскидываю перед собой зеркало, когда знакомая рука останавливает меня.
– Джейкоб, – трясущимися руками я убираю зеркало.
Он растерянно смотрит поверх моего плеча на обступающих нас духов, на осыпающиеся кости.
– Что ты натворила? – спрашивает Джейкоб.
– Я нашла Тома, – я хватаю его за руку и тяну за собой. Впереди открытые ворота, и мы проскакиваем в них. Я даже успеваю захлопнуть за собой решетку.
– Наверх, – выдыхаю я. – Тома сейчас наверняка там. Здесь в подземелье, – добавляю я, оглянувшись на ворота, – он сильнее, чем я думала.
У меня так кружится голова, что приходится немного постоять с закрытыми глазами. Вуаль тянет из меня силы, мешает сосредоточиться.
– И какой, интересно, у нас план? – спрашивает Джейкоб. Я собираюсь ответить, как вдруг он рывком оттаскивает меня от ворот – за секунду до того, как между прутьями просовывается рука.
Какая-то женщина тянется ко мне, что-то лихорадочно шепчет по-французски. Я хватаюсь за цепочку на шее, вынимаю медальон и поворачиваю зеркало к ней.
– Смотри и слушай, узри и узнай! Вот что ты такое.
Ее глаза слегка расширяются, я просовываю руку и вытягиваю нить из ее груди. Она тает, но стены раскачиваются, выпуская все больше духов, и я понимаю: есть только один способ все это прекратить. Нужно остановить того, кто разбудил их.
Нужно остановить Тома.
– Бежим, – я хватаю Джейкоба за рукав. – Нельзя здесь оставаться.
– Но и бегать без конца тоже невозможно, – возражает Джейкоб.
– Знаю, я просто хочу выиграть немного времени.
Мы снова сворачиваем за угол, и навстречу нам из темноты выходит дух – мужчина средних лет в старинной одежде.
– Chérie, Chérie, – певуче зовет он, и я не знаю, кто такая эта Шери, но что-то в этом призраке привлекает мое внимание. И вовсе не то, что во рту у него не хватает половины зубов.
Его шапка.
В таких ходят мальчики и мужчины на картинках в старых книжках.
А еще – точно такую я видела на фотографиях, которые лежат у меня в кармане. И у меня вдруг появляется идея.
Джейкоб пятится от призрака, а я наоборот устремляюсь к нему.
– Извините, – говорю я вежливо, – можно одолжить у вас…
Мужчина рычит и хватает меня, прижимает к стене из костей, которые стучат и впиваются мне в спину. Испугавшись чуть не до обморока, я все же исхитряюсь сдернуть у него с головы кепку – а подоспевший Джейкоб нападает на призрака сзади и оттаскивает от меня.
Я сползаю по стене из костей, а Джейкоб пихает второго призрака к колонне из черепов. Кости с грохотом осыпаются, и оглушенный мужчина падает на четвереньки.
– Пошли! – окликает меня Джейкоб, но я перевожу глаза с его футболки с ярким рисунком на поношенную куртку того мужчины. Сунув в руки Джейкоба украденную шапку, я подбегаю к стоящему на коленях призраку – он, не обращая на меня внимания, возится, поправляя грязные манжеты.
– Помочь не хочешь? – кричу я Джейкобу, который стоит с шапкой в руке и растерянно смотрит на меня.
– Помочь? А что нужно сделать? – спрашивает он.
– Снять… с него… куртку, – задыхаясь от натуги, я тяну призрака за рукав. Тот сопротивляется, но с помощью Джейкоба я все же отбираю у него куртку.
Бросив ее Джейкобу, я показываю призраку зеркало и поспешно вырываю нить из его груди. К тому времени, как он рассеивается в воздухе, я уже бегу по туннелю в обратную сторону, ища место для своей ловушки.
– Может, объяснишь, что ты задумала? – спрашивает Джейкоб, сжимая в руках куртку и шапку.
Наконец я нахожу нужное место.
Масляная лампа освещает участок туннеля, один конец которого теряется в темноте, а другой оканчивается тупиком.
Я поворачиваюсь к Джейкобу.
– Сыграем в другую игру. Надень-ка это.
Он возмущенно смотрит на меня.
– Хочешь, чтобы надел тряпье какого-то призрака?
Я достаю из кармана фотографию. На ней Ришар – один, после смерти Тома.
– Я хочу, чтобы ты оделся, как он.
Джейкоб молча смотрит на снимок. Я жду ехидного комментария, но он ничего не говорит, только смотрит с непроницаемым лицом.
– Что? – спрашиваю я. – Думаешь, ничего не получится?
Но он отвечает тихо и неожиданно серьезно:
– Может, и получится.
Брезгливо поморщившись, он натягивает куртку.
– Какой же я в этом неуклюжий, – бормочет он. Куртка велика и полностью скрывает футболку. Наверное, она даже слишком велика и выглядит странно, но другой у нас нет. Джейкоб закатывает рукава.
– Прости, – шепчу я.
– Ну? – он поправляет шапку на голове. – Как я выгляжу?
Поразительно, как всего несколько мелочей могут изменить облик. В этой одежде Джейкоб запросто может сойти за мальчика из далекого прошлого.
Я перевожу взгляд с фотографии Ришара на Джейкоба.
– Еще одно, – я провожу рукой по невысокой груде костей и размазываю грязь по его щекам.
Джейкоб стискивает зубы.
– Обязательно было пачкать меня этой дрянью?
Конечно, сходство не идеальное, но и этого может оказаться достаточно.
И лучше бы так оно и было, потому что у меня больше нет вариантов.
И времени нет.
Меня пошатывает. Это знак, что я провела здесь слишком много времени.
– Теперь за тобой должок – целая куча комиксов, – говорит Джейкоб. Я знаю, что он пытался пошутить. Получилось так себе, и я понимаю, что он очень нервничает. Даже боится. Обычно это только игра – так он помогает мне чувствовать себя смелее. А теперь я вижу его испуганным по-настоящему, и это, ну… это вселяет ужас.
* * *
Я рассказываю Джейкобу о том, что задумала, и указываю на ближайшую к нам костяную башню.
Через каждые два фута вверх в ней выложены волнистые линии из черепов, они скалятся, глядя на нас пустыми глазницами. Я цепляюсь за них, как за опору, а Джейкоб, сплетя пальцы, подсаживает меня еще выше, помогает забраться на верх стены. Я стараюсь думать о ней именно так: это стена. Не груда берцовых костей и черепов, опасно скользящих под моим весом, а просто стена. За стеной можно спрятаться и подождать. Задев головой низкий сырой потолок, я съеживаюсь, стараясь не думать обо всем этом.
