– Девочка бежала, сидела и плакала… Барсучата, собачки и котятки… Чуть не утонула в болоте… Я и Грация помешали, и еще белочка и кабаненок… Бабочка, наоборот, есть землянику, а нашествия людей не желаем!
Хотя Чак и был собакой очень умной, даже он не сумел разобраться в столь запутанной истории и попросил:
– Нет, это слишком уж кратко. Не понял, почему бабочка ест землянику, и это плохо для девочки, и откуда в вашем лесу взялись собачки и котятки?
– Собачки и котятки – это детки барсука, – пояснил Пафнутий. – Девочка так считает. А Ремигий не все сумел перевести, там такие сложности! И все-таки давай я лучше расскажу тебе все по порядку.
Чак решительно сел рядом с медведем.
– Да, – согласился он. – Так будет лучше. Валяй!
По мере того, как Чак выслушивал рассказ Пафнутия, он все больше беспокоился и волновался.
– Плохо дело! – сказал пес. – Почему только сейчас ты пришел ко мне? Сразу надо было. Ведь того и гляди стемнеет.
Пришлось Пафнутию оправдываться: не мог он бросить человеческого детеныша в критический момент, того и гляди глупая малышка зашла бы в болото, вот и пришлось сидеть там, к тому же она очень его полюбила, просила ей помочь, не хотела отпускать. Он, Пафнутий, и то волнуется, как там она, без него. А ведь это очень далеко, за озером, пока он туда дотопает. К тому же в брюхе урчит от го…
– Погоди, – перебил Чак медвежьи жалобы. – Помолчи, дай подумать.
Пафнутий послушно замолк на полуслове, а Чак стал напряженно думать.
– Конечно, я и без тебя мог бы туда сбегать, – стал он думать вслух, – да не так хорошо знаю ваш лес, пришлось бы тратить время на поиск твоих следов. Ну, понятно? К девочке я бы шел по твоему следу, а потом стал бы искать ее следы. Ведь я прекрасно знаю кабаньи тропы, места, где живут бобры, где расположено волчье логово, найду это все с закрытыми глазами. А девочку искать лучше днем.
– И что бы ты сделал днем? – поинтересовался Пафнутий.
– Одно из двух, – ответил Чак. – Мог бы ее вывести к шоссе, туда, где плачет ее мама. Девчонка очень пугливая?
– Нет, не очень, – подумав, ответил Пафнутий. – Сначала она и в самом деле очень боялась, просто жутко боялась, а потом совсем перестала бояться. И плакать перестала. Думаю, теперь совсем не боится.
– Если не боится, я мог бы схватить зубами ее за платье и тащить, – решил Чак. – Но не в темноте же! Ваш лес на редкость густой и неровный, в темноте мы бы не прошли.
– Ты сказал – одно из двух, – напомнил Пафнутий. – А что второе?
– Мог бы привести к ней тех людей, которые отправятся на ее поиски. Если, конечно, кто-то из вас будет мне показывать, где девочка будет находиться в данный момент. Но опять же ночью это невозможно сделать, да ночью люди и сами в лес не сунутся.
– Тогда, может, днем? – спросил Пафнутий.
– Да, только днем. И надо сделать так, чтобы девочка провела ночь безопасно. Погоди, дай еще подумать.
Пафнутий ждал, а Чак думал. Так долго думал, что за это время в голову Пафнутия пришли беспокойные мысли. Ну, во-первых, о волках. Они живут как раз в тех краях, где утром появятся толпы людей. Наверняка это волкам очень не понравится. Придется бежать из собственного дома, а у них дети малые. И еще. В тех же краях проживает известный всему лесу матерый секач-одиночка. Старый кабан прославился своим скандальным характером. Очень он необщительный, очень задиристый, не выносит никакого общества, не только человечьего. Кто знает, как поведет себя злой старик. Набросится на людей? Ему это ничего не стоит, он никого не боится. А людям, в свою очередь, это тоже может не понравиться, глядишь, и обидят старика… И так нехорошо, и так плохо. А еще в тех местах целые заросли орешника, из-за него в дуплах окрестных деревьев поселилась колония белок. Нашествие людей заставит и их покинуть дома, а людские стада переломают заросли лещины, потопчут земляничные поляны…
И тут Чак придумал.
– Слушай, замечательная идея! – вскочил пес. – Пафнутий, ведь ты дружишь с лесничим. Сумеешь с ним договориться?
Пафнутий тоже обрадовался.
– Ну конечно, как я сам о нем не подумал! С лесничим мы всегда найдем общий язык.
– Так вот, ты приведешь лесничего прямиком к девочке. Потом с ними пойдешь навстречу людям, я же поведу людей навстречу девочке и лесничему. Так поведу, чтобы они встретились. Постараюсь не заводить глубоко в лес и не рыскать по сторонам, в поисках ваших следов, поэтому пусть кто-нибудь из птиц или зверей будет моим проводником. Тогда люди не станут углубляться в лес и не очень его затопчут. Где-нибудь недалеко от шоссе и встретимся. Понял?
Пафнутий уже давно понял и давно кивал головой в знак полного согласия с замечательным планом Чака.
– Ну так что, я пошел к лесничему? – спросил он, горя желанием немедленно осуществить этот план.
Чак возразил:
– Да нет, ведь уже темнеет. Давай поступим так. Сначала, с рассветом, пусть кто-нибудь из вас проводит меня к людям на шоссе. Уверен, они начнут поиски, едва рассветет. Ты же помчишься к лесничему, тоже с рассветом, и приведешь его к ребенку. Ты должен хорошо знать место, где будет девочка, и пусть мне тоже кто-нибудь укажет это место. Лучше всего какая-нибудь птица. И мы пойдем навстречу друг другу. Все понял? Значит, сейчас ты возвращаешься в лес, а мне еще придется погоняться вон за той дурехой-коровой, которой обязательно надо влезть в чужое клеверное поле.
Медведь и собака распрощались. Пес с оглушительным лаем кинулся выгонять корову с клеверного поля, а Пафнутий поспешил в лес.
Уже на первом дереве Пафнутия ожидала сорока.
– Меня прислала Марианна, – застрекотала сорока. – Она у себя и считает, что тебе необходимо поужинать.
Сорокины слова придали Пафнутию бодрости, и он рысцой устремился к Марианниному озеру. А сорока летела следом и на ходу выкладывала новости:
– А с девочкой остались Клементина с дочкой. Человеческая дочка очень устала и легла на травку, а Клементина со своей дочкой легли рядом с ней. Человеческая девочка очень голодная.
Услышав такое, Пафнутий даже приостановился. Он и сам был очень голоден, поэтому всей душой сочувствовал девочке, но не знал, как ей помочь. Ладно, решил, посоветуюсь с Марианной, самому ничего не придумать.
Сорока же все летала за ним и выдавала информацию:
– Барсуки вернулись к себе, их детям пора спать. Крутились возле девочки маленькие волчата, она называла их «собачки». А я тоже полечу домой, мне тоже спать порра, спать порра!
И сорока улетела. Пафнутий же добрался до озера Марианны без труда, хотя в лесу стало совсем темно, но медведь – не птица, он и в темноте хорошо видит.
Шлепнувшись рядом с кучкой рыбы, Пафнутий ни слова не говоря ухватил первую и уже хотел затолкать ее в рот, да Марианна помешала.
