Вот и теперь он благожелательно произнес:
– Добрый вечер. Ты кто?
– Добрый вечер, – вежливо ответил детеныш неизвестного зверя. – Я слоненок.
– Кто? – не понял Пафнутий.
– Слоненок я, – повторил детеныш. – А зовут меня Бинго.
– Понятно, – сказал ничего не понявший Пафнутий и сел на траву. – Ты слоненок, и тебя зовут Бинго. А откуда ты тут взялся? Ведь ты же не живешь в нашем лесу.
– Не живу, – признался слоненок. – Живу я в цирке. Но мне очень-очень хотелось увидеть лес.
– Понятно, – повторил Пафнутий и сделал попытку осмыслить услышанное. – А что такое цирк?
– Так я же тебе говорю – там я живу, – терпеливо заметил слоненок.
– Но какой он – цирк? – задал наводящий вопрос Кикусь. О, он знал, как надо разговаривать с детьми.
– Ну, такой… – ответил слоненок. – В нем много людей.
– Так вот почему… – вырвалось у Кикуся, но он не докончил фразы, потому что был очень вежливым.
– Что «почему»? – тут же подхватил любопытный слоненок.
– Да нет, я так… – смутился Кикусь. – Не хочется тебя обижать…
– Ничего, говори, я не обижусь, – заверил слоненок, добродушно тряхнув своим длинным носом.
– Я просто хотел сказать – от тебя пахнет человеком, – пояснил Кикусь.
– Это правда, – ответил слоненок и немного подождал – не скажет ли еще что-нибудь Кикусь или Пафнутий. Но они молчали, поэтому слоненок, как видно, тоже хорошо воспитанный ребенок, добавил:
– Мне захотелось увидеть ваш лес. Можно, я похожу и посмотрю?
– Разумеется! – охотно разрешил Пафнутий. – Ходи себе, сколько захочешь. Там, дальше, еще красивее.
– А ты видишь в темноте? – спросил тоже любопытный Кикусь.
– Нет, – ответил слоненок. – Вернее, да. Но днем я вижу намного лучше, а ночью привык спать. Разрешите мне эту ночь спать в вашем лесу?
– Пожалуйста, спи себе. Наверное, устал и уже скоро ляжешь спать? А утречком приглашаем пройти еще глубже в наш чудесный лес.
И, вспомнив хорошие слова, Пафнутий поспешил добавить:
– Добро пожаловать!
– Спасибо, – поблагодарил слоненок. – Большое спасибо.
И совсем осмелев, сказал:
– Ты медведь, я знаю. А вот кто он, – и опять мотнул своим длинным носом, на этот раз прямо на Кикуся, – а вот кто он, никак не пойму. Никогда таких не видел, хотя он немного и похож на лошадь.
Оба, и Пафнутий и Кикусь, почти не расслышали вопроса, так поразил их длинный нос слоненка. Ни разу в жизни ни у одного зверя не видели они ничего похожего. Просто глаз не могли оторвать от этого носа, просто уставились на него разинув рты, хотя и знали, что это очень некультурно. Невежливо это, гость может обидеться, да уж очень необычным был его нос.
– Кикусь я, – рассеянно ответил Кикусь, не сводя глаз с носа лесного гостя. – Из рода оленей.
Пафнутий взял себя в руки, ткнул Кикуся в бок, чтобы тот перестал невежливо пялиться на гостя, и завел светскую беседу:
– А ты знаешь коней? У нас тут поблизости они тоже водятся.
– Знаю, – ответил слоненок. – У нас в цирке коней много. И медведи тоже есть, поэтому я сразу понял, кто ты. А как тебя зовут?
– Меня зовут Пафнутий, – ответил Пафнутий. – А вот его – Кикусь.
Пафнутию очень хотелось расспросить слоненка о медведях в их цирке. И о самом цирке. Но тут Пафнутий вспомнил: обо всем придется потом рассказать Марианне, причем со всеми подробностями, а у него, Пафнутия, подробности как-то не укладываются в голове. А раз цирк большой, как сказал слоненок, значит, и подробностей будет много. Он, Пафнутий, всего не упомнит, и опять возникнут осложнения. И рыбу не дадут спокойно съесть. Нет, пожалуй, следует поступить по-другому.
И Пафнутий торжественно пригласил слоненка обязательно прийти к ним в гости, к лесному озеру. Там соберутся обитатели леса, чтобы познакомиться с гостем, и он, гость, расскажет лесным зверям и птицам о себе и о цирке.
Слоненок охотно принял приглашение, а Кикусь вызвался отыскать его в лесу и показать дорогу к лесному озеру.
Еще как следует не рассвело, а Пафнутий уже явился в гости к Марианне. Впрочем, предрассветная пора для многих лесных зверей и птиц была временем пробуждения после ночного сна и активной кормежки. Особенную активность проявляли птицы. Весь летний лес наполнился их оживленным щебетом.
Марианна тоже проснулась. Зевая и потягиваясь, она огляделась, увидела приближающегося Пафнутия и, ни слова не говоря, нырнула в озеро – за рыбкой на завтрак приятелю.
– Угощайся! – сказала выдра, сложив к ногам Пафнутия большую аппетитную рыбину. – А я быстренько наловлю еще, и мы позавтракаем вместе. И давай поступим так: пока я ем – ты рассказываешь, а пока ешь ты – я ловлю рыбу. Да ешь, не стесняйся; эта первая для тебя, я мигом наловлю еще.
Вынырнула со следующей рыбой и сама принялась за нее, знаком приказав Пафнутию говорить в соответствии с их соглашением.
– Я его видел! – начал Пафнутий. Очень хорошее начало! Коротко и по существу. Марианна одобрительно кивнула, и Пафнутий продолжал:
– И говорил с ним. Оказывается, ЭТО – слоненок. Зовут его Бинго. Живет он в цирке. А к нам пришел потому, что очень хотелось ему побывать в лесу.
Нет, не смогла Марианна соблюдать ею же самой установленные правила! Да и как соблюдать, если слышишь такие потрясающе интересные вещи! И позабыв о завтраке, выдра жадно спросила:
– И что, этот Бинго в самом деле очень большой, как говорят?
– В самом деле, – подтвердил Пафнутий. – Больше меня.
Медведь явно притомился от разговора натощак и таким жадным взглядом уставился на недоеденную Марианной рыбу, что та – Марианна, а не рыба – устыдилась, велела Пафнутию доедать свою, а сама нырнула за следующей порцией. Выловила еще две штуки и сочла возможным продолжить завтрак и беседу.
– Эта – твоя, это – моя. А теперь расскажи, как выглядит слоненок.
Пафнутий попытался честно описать внешний вид слоненка, но, поскольку незаметно для себя самого успел уже затолкать в рот рыбу, ничего у него не получилось. Только разъяренное шипение выдры заставило медведя спохватиться и поскорее проглотить пищу. Пафнутий сразу же автоматически потянулся за следующей, однако следующей еще не было, так что образовалась вынужденная пауза в завтраке, и он успел кое-что рассказать. Марианна вся превратилась в слух, но, к ее разочарованию, Пафнутий заговорил не на тему.
– Ты меня извини, – сказал Пафнутий, – но вчерашний обед куда-то подевался, словно его и не было. А уж, казалось бы, такой сытный, такой сытный. Сам не пойму, с чего я так проголодался…
