– А, что? – рассеянно переспросила белка. – Как вы сказали? Ах, добрый день, добрый день. Кто это? Пафнутий? Проснулся? Как чувствуешь себя? Послушай, не помнишь ли случайно… Может, ты заметил… Не видел, куда я могла припрятать орехи? Специально на весну припрятала и вот теперь никак не могу найти.
Пафнутий честно подумал, вспоминая, потом, не желая обидеть белку, дал уклончивый ответ:
– Сдается мне, ты вот так каждую весну ищешь запрятанные орехи и не можешь найти. Может, имеет смысл прятать их всегда в одном и том же месте?
Белка все равно обиделась и раздраженно ответила:
– Я же так и поступаю, каждый раз прячу их в разных одних и тех же местах. Но ведь за зиму забываешь… И вот теперь нигде не могу их найти. А я обязательно должна разыскать орехи, потому что ужасно хочется есть!
– А не могла ты спрятать их на другой сосне? – спросил Пафнутий.
– Нет здесь поблизости другой сосны! – нетерпеливо фыркнула белка, но вдруг задумалась, искоса взглянула на медведя и перескочила на большой развесистый дуб. В мгновение ока обшарила его снизу доверху и радостно вскричала:
– Вот они, здесь, в дупле! Спасибо, спасибо тебе, Пафнутий!
И скрылась в дупле, наверняка для того, чтобы спокойно попировать.
И тут Пафнутий вдруг ощутил, что он тоже зверски голоден. В воображении предстали всевозможные медвежьи лакомства: истекающие янтарным медом соты, сочные побеги молодого аира, коврижки с медом, россыпи черники и земляники. И рыба. Горы жирной рыбы в сверкающей на солнце чешуе. Это заставило медведя стряхнуть с себя остатки сна. Наверняка, подумал он, его приятельница выдра Марианна уже приготовилась к первой весенней встрече, а значит, наловила для него рыбки в своем озере. При одной мысли о рыбке у медведя закружилась голова и заурчало в пустом желудке. Поспешно поднявшись, он наскоро отряхнулся от налипших за зиму сосновых иголок и дубовых листьев и уже собрался отправиться в путь, как над головой его опять зашелестели ветки.
На сей раз белка оказалась незнакомой Пафнутию, но он все равно поздоровался с ней – такой это был вежливый и добрый медведь.
– Добрый день, – сказал Пафнутий. – Кажется, мы незнакомы? Ты что, тоже ищешь орехи?
– Ах, если бы найти! – горестно вскричала незнакомая белка. – Я потеряла и дом, и вообще все! Эти места мне незнакомы, боюсь, придется с голоду помирать.
Чувствуя, что он сам вот-вот умрет с голоду, Пафнутий скороговоркой сообщил:
– Только что одна моя знакомая белка отыскала свои прошлогодние запасы вон в том дупле. Надеюсь, она поделится с тобой. Извини, я спешу, потом познакомимся.
– Ничего, конечно, мы еще успеем познакомиться! – успокоила Пафнутия обрадованная белка. – Большое тебе спасибо!
Белка перепрыгнула на соседний дуб, а Пафнутий со всех ног поспешил в гости к Марианне.
Когда до озера оставалось уже совсем немного, медведь увидел на кабаньей тропе еще одного незнакомца. На этот раз косулю. Голод подгонял медведя, пустое брюхо урчало на весь лес, но прирожденная вежливость заставила его опять остановиться.
– Здравствуй, – сказал медведь. Хотел поздороваться бодро, но сил совсем не осталось и «здравствуй» прозвучало как-то жалобно. – Ты пришла в наш лес в гости к Клементине?
Вздрогнув от неожиданности, косуля отскочила и хотела было обратиться в бегство, но, внимательно поглядев на Пафнутия, поняла – он ее не обидит. И тоже печально ответила:
– Здравствуй. Нет, в ваш лес я не в гости пришла, а насовсем. Потому что лишилась своего дома. Меня зовут Патриция. А ты, наверное, Пафнутий? Я много слышала о тебе в нашем лесу.
– Очень приятно, – ответил медведь. – Да, я действительно Пафнутий, но сейчас я очень тороплюсь, извини… и пообщаемся попозже, потому что я очень, очень спешу.
Последние слова Пафнутий проговорил, отойдя от косули уже на значительное расстояние, ибо голод подгонял его. На всякий случай, он уже не оглядывался по сторонам, смотрел только под ноги, чтобы ненароком не встретить опять кого-нибудь и не задерживаться по дороге.
И именно потому, что смотрел под ноги, он и не наступил на молодого незнакомого барсука, перебегавшего ему дорогу.
– Добрый день, – без всякого энтузиазма поздоровался Пафнутий, но чужой барсук и не собирался вступать в беседу, не то настроение у него было. Он раздраженно фыркнул:
– Какой там добрый! Дома нет, запасов нет, что делать – не знаю.
И, не останавливаясь, шмыгнул в лес. Пафнутий не стал его задерживать, что непременно сделал бы при иных обстоятельствах. Сейчас же было не до того.
Вот, наконец за стволами деревьев блеснула гладь озера. Медведь припустился вскачь, выскочил на берег озера и остановился как вкопанный. Закрыл глаза, опять открыл, протер их – картина осталась прежней: Марианна раздвоилась.
Пафнутий отчетливо видел две выдры, столбиками застывшие у воды. Может, это с голоду в глазах двоится? Да ладно, сколько бы их ни было, а есть хочется
по-страшному. И Пафнутий шагнул вперед.
Выдры услышали шаги, обернулись, и одна из них оказалась все-таки Марианной. Она очень обрадовалась другу.
– О, Пафнутий, наконец ты проснулся! – весело вскричала выдра, от избытка чувств перекувыркнувшись через голову. – А я жду и жду, пока проснешься. Разреши представить тебе Мельхиора! Вот он, Мельхиор! Мой муж! Я решила завести семью.
Пафнутий понял: в жизни его приятельницы Марианны произошло знаменательное событие, каждый вежливый и воспитанный зверь должен в таких случаях поздравить и чего-то там пожелать. Но в желудке у медведя все громче бурчало, а в голове не оказалось ни одной подходящей фразы. И тем не менее Пафнутий сделал отчаянную попытку следовать правилам хорошего тона.
– Я очень рад… поесть бы… Примите самые сердечные… рыбки… то есть… мне очень пусто… то есть, того…
Марианна не обиделась, напротив, сразу поняла старого друга.
– О, Боже! За всеми хлопотами я и не подумала, что ты страшно голоден! – воскликнула она и плюхнулась в озеро.
Мельхиор оказался зверем понимающим и тоже с хорошими манерами.
– И мне приятно, – ответил он, а больше уже ничего не говорил, с улыбкой наблюдая за первым весенним обедом Пафнутия. Марианна же могла спокойно сесть рядом с Пафнутием только после того, как наловила целую кучу рыбы.
– Сейчас с ним не разговаривай, – предупредила она мужа. – Если он начнет говорить, набив рот рыбой, – никаких нервов не хватит!
Чтобы избежать такой неприятности, Марианна сама принялась говорить, пока медведь жадно глотал рыбу.
– Ешь, ешь, а я тебе расскажу о том, что произошло, пока ты спал. Мельхиор жил довольно далеко отсюда, в другом лесу. Там была неплохая речка, но люди испортили ее, напустив всякой гадости и полностью истребив рыбу.
