Пришлось ему искать себе новое место проживания. Птицы рассказали ему о нашем лесе и вот этом озере, и Мельхиор после долгих мытарств добрался наконец до нас. Как ты сам видишь, он очень симпатичный, так что надеюсь – у нас получится неплохая семья. А в своем лесу он бы умер с голоду.
– Я ое уть уме хоходу, – проникновенно произнес Пафнутий.
Мельхиор так и вскинулся.
– Что он сказал?
– Я же говорила, я же предупреждала! – рассердилась Марианна. – Пафнутий, ну сколько раз можно говорить!
Пафнутий поспешил проглотить рыбу и успел членораздельно произнести:
– Я тоже чуть не умер с голоду. Везде очень… Но на большее у него не хватило выдержки, и закончил он уже с рыбой во рту:
– … охо энаоых.
– Не понял я, из-за чего же он чуть не умер с голоду, – с сожалением произнес Мельхиор.
– Дай ему закончить обед, потом узнаешь. Ведь он же всю зиму не ел, надо ему восстановить силы. Пусть вот сейчас съест эту рыбу, а через полчасика я ему еще наловлю.
– Может, сразу сейчас и наловить? – предложил Мельхиор.
– Нет, – возразила Марианна, – если я сейчас наловлю, он сразу же ее всю съест, и ему станет плохо. Нельзя же есть много натощак, если перед этим очень долго голодал.
– Полагаю, мне станет плохо, если я сейчас не поем досыта, – неожиданно очень четко заявил Пафнутий, успев проглотить последнюю рыбину.
Марианна была неумолима.
– Ничего, подождешь немножко.
– Послушай, что такое «охо энаоых»? – хотел знать Мельхиор.
– Очень много незнакомых, – пояснил Пафнутий.
– Где? – не поняли выдры.
– В нашем лесу. Пока шел, встретилось множество незнакомых, а я просто помирал от голода. Вот и не мог их порасспросить, что они делают в нашем лесу и почему пришли сюда.
Марианна подозрительно переспросила:
– Какие такие незнакомые? Говори конкретно.
Пафнутий принялся перечислять:
– Во-первых, белка. Во-вторых, косуля, зовут ее Патриция. И еще один барсук, тот не представился. Белка, правда, успела рассказать, что ищет орехи, у нее не оказалось никаких запасов.
– Ничего себе! – возмутилась Марианна. – Интересно, чем она занималась осенью? Вообще эти белки – легкомысленные создания: по осени прячут запасы, а потом не могут вспомнить, где спрятали, и паникуют. Наверное, и у этой случилось так же…
– Нет, погоди, – перебил выдру Пафнутий. Что значит, хорошо поесть! И голова прояснилась, и память вернулась. – Нет, погоди. Незнакомая белка сказала, что она потеряла и дом, и все остальное. И теперь прибежала в наш лес, чтобы жить здесь. А тут у нее никаких запасов и не было. Послушай, вот интересно. Тот незнакомый барсук, который мне встретился, тоже сказал, что у него нет дома. В очень мрачном настроении был этот незнакомый барсук.
Марианна замолчала, раздумывая, потом медленно произнесла:
– Знаешь, не нравится мне такое совпадение. Все вдруг лишились дома… Что за катаклизм такой? Пафнутий, ты должен немедленно разузнать, что случилось!
– Прямо сейчас? – жалобно спросил Пафнутий. – Так и не поев досыта? Знаешь, мне кажется, полчаса уже прошло, можно бы съесть и вторую порцию…
Вторая порция оказалась в два раза больше первой, потому что в ловле рыб принял участие и Мельхиор. Они с Марианной даже устроили состязание – кто больше наловит рыбы для Пафнутия. Разумеется, медведь был в полном восторге, вот только стать судьей в состязании не сумел, потому что пожирал рыбу мгновенно, не разбираясь, Марианна ее поймала или Мельхиор. И с удовлетворением констатировал, что наконец-то исчезло очень неприятное, даже мучительное ощущение пустоты в желудке.
Поев, Пафнутий пришел в благодушное настроение. Сидя втроем на берегу озера, они принялись вслух обсуждать непонятное явление.
Марианне пришла в голову интересная мысль.
– Если Патриция тоже косуля, наверняка она успела уже познакомиться с Клементиной. И с ее детьми, Грацией и Кикусем. И с Матильдой. И с сынком Матильды Бобусем. А также с оленем Клементом…
– Только не с Клементом! – перебил ее рассуждения чей-то голос.
Оказалось, дятел слышал разговор и вот теперь подключился к нему.
– Во-первых, здравствуй! – сказала Марианна. – А во-вторых, почему же она не могла познакомиться с Клементом?
– Потому что Клемент очень занят! – ответил дятел. – Видите ли, в нашем лесу появился другой большой олень, и вот теперь Клемент постоянно выясняет с ним отношения. Слышите, дерутся? Ну как же нет, так сшибаются рогами, что стук по всему лесу разносится!
И в самом деле издали доносились стук, треск и глухие удары.
– Привет, дятел! – обрадовался старому знакомому Пафнутий, но Марианна не дала поговорить.
– Что за олень? – набросилась она с расспросами на дятла. – Откуда в нашем лесу взялся чужой олень?
Дятел ответил:
– Пришел из другого леса, не успел и слова сказать, как сцепились тут же с Клементом. Говорят, чужой олень в своем лесу был самым главным, вот и тут тоже хотел быть главным, но у нас главный Клемент. Так и дерутся не переставая, чтобы выяснить, кто теперь у нас будет главным.
Мельхиор задал умный вопрос:
– А этот чужой олень тоже потерял свой дом?
– Ну да, – ответил дятел удивленно. – Разве вы ничего не знаете?
– Да откуда же мне знать? – раздраженно воскликнула Марианна. – Пафнутий всю зиму спал, как… как не знаю кто, никаких новостей мне не приносил. Я тут все время одна-одинешенька, оторвана от мира, никакой информации. Говори скорее!
– В соседнем лесу случился страшный пожар! – мрачно сообщил дятел. – Такое несчастье, такая беда! Звери и птицы разбежались кто куда. Некоторые в наш лес прибежали, другие так и маются по паркам да лесополосам. Первыми прилетели птицы, они и рассказали о пожаре.
Марианна содрогнулась от ужаса.
– Кошмар! А от чего пожар случился?
– От людей, ясное дело. Разожгли костер, ветер дул сильный, от огня занялись сухие сосны…
От волнения дятел не мог продолжать. Потрясенный, Пафнутий не мог и слова сказать. Марианна, как всегда, прыгнула в воду, чтобы успокоиться, и одну за другой выловила три большие рыбины. Пафнутий проглотил их, одну за другой, даже не заметив, но это помогло ему прийти в себя.
Для диких зверей нет большего несчастья, чем лесной пожар. В огне гибнет лес, гибнут и звери, и птицы.
– Такое несчастье, а ты даже аппетит не потерял, – упрекнул дятел Пафнутия.
– Ничего ты не понимаешь! – печально возразил Пафнутий. – Когда я очень расстраиваюсь, у меня развивается просто зверский аппетит. Успокоюсь лишь после того, как немного перекушу.
